Борис Иванов - Перед началом истории (Заметки пишущего SF)

Борис Иванов

Перед началом истории (Заметки пишущего SF)

Зима будет долгой...

1. Пир! Пир, господа!

У многих, очень у многих сложилась иллюзия «конца истории»... Да – та иллюзия, что после долгого марша по колдобинам истории мы пришли к счастливому финишу, каковым является построение на отдельно взятой планете Земля «развитого общества потребления», замешанного на дрожжах популистской демократии западного образца «разрешено все то, что не запрещено» и расцветающего на здоровых рыночных отношениях типа «все продается и все покупается». Чем-то эта забавная иллюзия, посеянная в оптимистических умах европейцев хитроумным Фукуямой, напоминает уверенность Гегеля в том, что свое высшее воплощение идея государства нашла в прусской монархии... Что до этого фантасту? Что всему этому до фантастики? Да вот что: идеология «конца истории» автоматически ликвидирует предмет литературы, милостиво оставляет за ней одну лишь функцию – чисто развлекательную. В самом деле: дальнейший поиск путей к лучшему мироустройству прекращен за ненадобностью – более того, признан пагубным – а «доводкой» частных – и скучнейших по сути своей – проблем социологии, демографии, общественной психологии и иных, некогда всем интересных дисциплин займутся специалисты, в дела которых литераторам глубоко вдаваться не след. Прошло время, когда «властители умов» от пера и чернильницы ставили и решали мировые проблемы. Искусству и, в частности, литературе следует позабыть о былой – прогностической – функции и заняться чем-то вроде массовой психотерапии... Вот именно: психотерапия, психоделия – развлекаловка, вот они – удел и предназначение писателя и фантаста – тоже – в прекрасном новом мире. Бульварное чтиво – одним, «игра в бисер» – другим. Вячеслав Рыбаков – не последний человек в русской SF – пишет в «Неве»: «Из коллективного агитатора и пропагандиста литература становится коллективным психоаналитиком* [1]. Но отнюдь не для того, чтобы лечить (sic! – Б. И.). За лечение, как таковое, деньги получают врачи, это их дело. Литература получает деньги за то, что заставляет потребителя переживать сладкую боль мимолетного понимания себя». То есть, выполняет роль некоего наркотика, скажем напрямую. «Есть и другая колоссальная группа переживаний, не менее важных, чем переживания углубляющие и усугубляющие, – продолжает В. Рыбаков. – Это отвлекающие, развлекающие, экранирующие от реальности переживания. Они не дают людям сойти с ума... (характерно, что автор даже не обсуждает неизбежность такой деформации психики в „отважном новом мире“ индивидуалистической цивилизации. Она ему очевидна...). Здесь успех – а следовательно и коммерческий успех – достигается прямо противоположным образом: как можно большим уходом от действительности».

Опять, в общем, наркотик.

Напрашивается грустная мысль о том, что подобное искусство и подобная литература просто не выдержат сколь-либо длительной конкуренции с производными лизергиновой кислоты и «виртуалкой»... «Забавно, – пишет в этой связи Александр Архангельский в „Новом мире“, – что „виртуальная“ теория появилась практически одновременно с философией „конца истории“ Фукуямы. Если историческое время само себя исчерпало, если последнее равновесие достигнуто, – вполне логично придать пространству компьютерной кажимости сверхисторический статус: отныне именно в этом условном пространстве будет свершаться „ход времен“, именно тут предстоит разыгрываться бескровным баталиям, сталкиваться глобальным интересам, утверждаться и рушиться идеологиям... То есть именно тут начнет разворачиваться история после истории.»

Вот так.

Король умер: да здравствует призрак его величества!

Но не будем, не будем о грустном! За дело, господа! Совершенствуем навыки и умения смешить, пугать и трогать за сердце его величество потребителя... И пируем от щедрот его.

Пир, пир, господа!

2. Кто здесь говорит о чуме?

Между тем, ситуация, в которой оказался наш с вами реальный мир меньше всего напоминает благостную, насквозь идеологизированную* [2] утопию «конца истории» Фукуямы. История, если разобраться, только начинается. И не «история после истории», а та самая – во плоти и крови, что тащит нас по ухабам времен... Куда? История только начинается по той простой причине, что человечество впервые, по сути дела, стоит перед необходимостью полного пересмотра своего способа существования и своего способа мышления, в частности. И уйти от этой необходимости может только в небытие.

Космический корабль «Земля» перегружен. Он стремительно превращается «обществом потребления» в место, непригодное для жизни. Для экономии места, я не цитирую здесь известные прогнозы экологов и глобалистов, начиная с работ «Римского клуба». Но дело даже не в этом: задолго до того, как род людской угробят голод и загрязнение среды, нормальная жизнь континентов планеты будет взорвана войнами нового типа: войнами-попытками одних стран и групп населения решить свои экологические и демографические проблемы за счет других. Это неправда, что бедные первыми нападают на богатых. Богатые и богаты потому, что успевают ударить первыми: уже налицо мощная попытка богатого Северо-Запада решить свои проблемы за счет нищего Юго-Востока планеты* [3]. Крах тоталитаных «красных» режимов вывел этот процесс на новый – критический, быть может, – виток: он оголил народы целого ряда стран для этой новой экспансии. Добром это не кончится. Когда пострадавших много они не долго остаются брошенными на произвол судьбы. Всегда находятся дяденьки, которые берут их за руку и ведут за собой. Добрые и не очень дяденьки. Мы стоим в самом начале цепи войн нового типа: войн без фронтов и границ, войн замешанных на манипулировании СМИ, на тотальной коррупции, войн террористических и криминальных по своей сути стратегии, тактике, идеологии. Войн с неограниченным применением биологического, химического, ядерного потенциала. Войн «психотронных». Многое в этом отношении обещают эксперименты Аум-Сенрике, ближневосточные события. Их почти идеальная модель – Чечня. Бессмысленная и прекрасно спланированная трагедия. Таков сценарий превращения планеты Земля в космический хоспис. Будущее отбрасывает тени... И это вовсе не те тени, что мы видим на экранах «Ти-Ви» в час показа очередной серии «Санта Барбары». Какой уж там пир, господа! Мы въезжаем в очередной туннель истории. И он будет долгим.

3. «Зима будет долгой...»

Он будет долгим – этот туннель. Потому что путей решения глобальных проблем современной цивилизации пока не видно. Их, по сути дела, и нет – в рамках парадигмы мышления современного европейского мышления. Эта парадигма создана для другого исторического периода – того, который стремительно кончается. Следовательно, парадигма должна быть трансформирована или заменена. Что можно сказать о том, о чем никто ничего не знает достоверно – о том, каким будет мировоззрение следующих веков? Ну, скажем – не так уж и «ничего»... Суть дела заключается в том, что на протяжении всего предыдущего периода его развития человечеству было, все-таки, легче выжить, опираясь на сложившийся образ жизни, чем погибнуть. Теперь – в условиях экстенсивной, хищнической «цивилизации потребления», сохранение прежней динамики хозяйственного развития и прежнего менталитета означает обострение уже четко обозначившихся кризисов. Теперь, не изменяясь, роду людскому легче погибнуть, чем уцелеть. Процесс, который нам предстоит пережить, напоминает известный геологам процесс рудообразования: изменение кристаллической структуры сжатого чудовищным давление пласта горной породы. Породы из материнской становящейся метаморфической... Новая идеология необходимо будет идеологией самоограничения, обществом, высшей ценностью которого будет сохранение того хрупкого равновесия, в условиях которого ему придется существовать неопределенно долго. Понятно, что идеалы индивидуализма, принципы демократических свобод в теперешней их форме мало совместимы с такой моделью. Очень сомнительны перспективы свободного рынка. Это вовсе не означает – диктатура. Альтернативой популистской демократии может быть и, скажем, традиционалистское общество. Весьма вероятно, что в идеологии такого общества будет сильна иррациональная, «мистическая» составляющая – в противовес упрощенному рационализму, который до добра не довел. Скорее показал себя разрушительным началом. «Требуется опиум для народа»? Да нет – скорее разработка многоуровневой системы воспитания, традиций и осмысления действительности. Это путь эксперимента: прежде всего – эксперимента духовного. И тут роль литературы огромна. Близка к решающей.

4. «Плывем. Куда же плыть?..»