Андрей Амальрик - Статьи и письма 1967-1970

Андрей Алексеевич Амальрик

Статьи и письма 1967-1970

ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «ИЗВЕСТИЯ»

Уважаемый товарищ главный редактор,

Ваша газета делает, как мне кажется, очень полезное дело, постоянно публикуя материалы о происходящих сейчас в Китае событиях, ввиду важности этих событий не только для Китая, но и для всего мира, и в первую очередь для нашей страны. Вместе с тем основная тенденция Вашей газеты представить теперешние события в Китае как случайные и временные — кажется мне совершенно неверной.

Едва ли верной была на страницах нашей печати оценка вообще всей истории послевоенного Китая. Мы вполне можем задать теперь себе вопрос: правильно ли было рассматривать китайскую революцию как один из этапов распространения некоего «интегрированного» коммунизма, а не как националистическую революцию, воспользовавшуюся коммунистической доктриной как средством для объединения Китая и выведения его из векового застоя и зависимости? Если стать на последнюю точку зрения, то в результате китайской революции СССР не только не расширил коммунистическую систему, в которой он был доминирующей силой, а наоборот — приобрел опасного соперника за влияние в мире, прежде всего в Азии. С этой точки зрения, теперешние китайские события нисколько не являются случайными, а есть закономерное продолжение национально-коммунистической революции, в которой все более подчеркиваются ее националистические стороны и все более затушевываются интернациона-листические. В частности, это находит свое выражение в отстранении и ликвидации старых партийных кадров и замене их кадрами, сформировавшимися уже в условиях господства национально-коммунистической идеологии. Этот процесс тем более должен быть понятен нам, что нечто подобное происходило и в нашей стране в период, предшествовавший второй мировой войне. Можно предполагать, что в течение ближайших лет положение в Китае стабилизуется. Тогда отчетливо станет виден следующий этап националистической революции — подготовка к войне как наиболее характерной для молодого национализма форме экспансии. В войне китайские руководители будут видеть как средство разрешения экономических трудностей, так и реванш за вековые унижения китайского народа.

Едва ли Китай все же начнет войну, прежде чем накопит достаточный запас ядерных бомб и средств их доставки. Не с тем, чтобы применить их, а как средство шантажа. Основной упор китайцы сделают на использование своего численного превосходства и опыта партизанской войны, что потребует также усиленного развития обычных вооружений. Видимо, от того, насколько форсированно Китай сумеет вооружить свою армию ядерным и обычным оружием, и зависят сроки начала войны. Думать же, что китайцы в силу крайней экономической отсталости и недостатка научных кадров никогда не сумеют этого сделать, значит уподобиться наивным американским предсказателям, которые после войны утверждали, что СССР по тем же причинам понадобится более десяти лет, чтобы взорвать первую атомную бомбу.

Можно думать, что как только Китай будет в состоянии начать войну, он ее начнет. Но начнет с удара по гораздо более слабому противнику. Скорее всего, первый удар будет нанесен по одной или нескольким слаборазвитым странам к югу от Китая, некогда входившим в сферу китайского влияния. Это будет своего рода пробным шаром, который позволит Китаю проверить реакцию великих держав, имеющих интересы в Азии. Если первый удар сойдет Китаю с рук — а он сойдет ему с рук без объединенного противодействия ныне антагонистических держав, — то Китай, по логике событий, вступит в противоборство со своим главным соперником на Азиатском континенте. Естественно, что этот противник — не Соединенные Штаты Америки, к которым у Китая нет территориальных претензий и против которых Китай просто не в состоя-нии совершить агрессии, не имея общей сухопутной границы и не располагая достаточными военно-морскими и военно-воздушными силами. Скорее наоборот Китай до начала войны со своим основным противником попытается как-то договориться с США по таким спорным вопросам, как Тайвань и Вьетнам, предложив приемлемое для США соглашение, в котором они так заинтересованы.

Как своего основного противника китайцы будут рассматривать Советский Союз — державу с колоссальными владениями в Азии, часть которых некогда принадлежала Китаю, и имеющую значительное политическое и экономическое влияние во многих азиатских странах, в которых заинтересован Китай.

Китай начнет войну обычными средствами, стремясь использовать свое колоссальное численное превосходство, и поставит СССР перед задачей: нанести первым ядерный удар и получить ядерный удар в ответ или же вести войну обычными средствами. Можно думать, что СССР выберет второй путь, и это создаст для нас проблемы, с которыми мы еще почти не сталкивались.

Ранее нам приходилось иметь дело с армиями, солдаты которых превосходили наших в отношении культуры, но значительно уступали им в стойкости и выносливости, теперь это будет наоборот. Ранее нам приходилось иметь дело с армиями, которые если не в момент вторжения, то во всяком случае в течение войны значительно уступали нашей по численности, теперь это будет иначе. Ранее противник вторгался в наиболее густонаселенные наши районы, теперь в редконаселенные. Ранее противник, продвигаясь в глубь России, все более сталкивался с такой трудностью, как растянутость коммуникаций, теперь с чудовищной растянутостью коммуникаций с самого начала столкнемся мы.

Трудно сказать, как развернутся бои. Если война примет затяжной характер — безразлично, на русской или китайской территории, — и надолго свяжет руки СССР, то это сможет вызвать новую ситуацию в Европе. Западная Германия, если она будет уверена, что СССР не сумеет вмешаться, установит контроль над Восточной и поставит СССР перед совершившимся фактом. А это, в свою очередь, заставит многие восточноевропейские страны переоценить и переориен-тировать свою политику. Может случиться далее, что новая ситуация в Европе вызовет к жизни старые территориальные претензии: Румынии — на Бессарабию, Венгрии и Чехословакии — на Закарпатье, Польши — на Львов и Вильнюс, Германии — на Калининград, Финляндии — на Выборг и Печенгу. Еще более сложные проблемы появятся, если Китай на какое-то время начнет одерживать значительные успехи. В этом случае Япония может потребовать возвращения Курильских островов и Сахалина и предпринять шаги для их возвращения, а возможно, и для приобретения каких-то новых территорий на Советском Дальнем Востоке.

Тяжелые и затяжные бои на востоке скажутся и на внутреннем положении нашей страны. Может появиться та же проблема, что и во время русско-японской и первой мировой войн, когда война велась на территории, населенной не русскими, вторжение и оккупация не воздействовали непосредственно на эмоциональное восприятие народа, побуждая его к непримиримой борьбе, между тем затяжная война требовала все новых и новых жертв и приводила, если так можно сказать, к моральному износу нации. Война с коммунистическим Китаем, территориальные претензии на западе и востоке и моральная усталость от войны могут привести к возрождению существующих пока еще в скрытом состоянии сепаратистских тенденций, в первую очередь в Прибалтике, Закавказье и Средней Азии.

Очень трудно предугадать позицию остальных держав в советско-китайском конфликте, главным образом США. Скорее всего, США не вмешаются в конфликт, хотя и будут оказывать небольшую экономическую помощь СССР, если мы обратимся к ним с подобной просьбой. Здесь многое будет зависеть и от того, какую позицию займет по отношению к США Китай.

Я не хочу прослыть дурным пророком и сказать, что все именно так и будет. Нетрудно заметить, что все мои предположения обставлены многочисленными «если» и «может быть», которым всегда противопоставляется «а может и не быть». Все же в политике разумнее предвидеть и предусмотреть самый нежелательный ход событий, чем просто понадеяться на желательный. Конечно, приятно узнать, что наша страна в состоянии отразить удар «как с запада, так и с востока», но лучше было бы вообще избежать этого удара. Естественно противопоставить силу силе, но, как мы знаем, лозунг «опоры на собственные силы» тоже не всегда хорош. Что же мог бы сделать Советский Союз, чтобы не оказаться в одиночестве перед лицом возможной агрессии?

Во-первых, отказаться от распространения своего влияния путем организации конфликтов или участия в конфликтах. Возможно, что это была единственно разумная политика двадцать лет назад, но сейчас, даже при отдельных успехах, она может иметь только отрицательные результаты для нашей страны. Во-вторых, стремиться к таким отношениям с другими странами, которые основываются на взаимных интересах и общности целей, а не на зависимости от нас, сложившейся в результате внутренних трудностей или военного поражения этих стран. При такой зависимости любой внешнеполитический успех всегда крайне неустойчив и может обратиться в свою противоположность. В-третьих, установить поллинно дружеские отношения с США, отказавшись ради этого от противодействия им там, где они имеют жизненно важные интересы. Это, в свою очередь, привело бы их к лучшему пониманию интересов СССР и сделало бы две эти великие державы гарантами прочного мира. В-четвертых, добиваться положения в Европе, которое было бы устойчивым и без постоянного давления СССР. Уголь в топке уже кончился, а поезд по инерции продолжает мчаться по рельсам, несмотря на предостерегающее миганье светофора. Если двадцать лет назад Советский Союз и мог быть заинтересован в неустойчивости положения в мире, то теперь он более других должен быть заинтересован в его стабильности.