Юрий Власов - Временщики

Власов Юрий Петрович

Временщики

Судьба национальной России: Ее друзья и враги

...Я ПРИШЕЛ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МНЕ СЛУЖИЛИ, НО ЧТОБЫ ПОСЛУЖИТЬ РОДНОЙ ЗЕМЛЕ. У МЕНЯ ОДНА ЦЕЛЬ: СИЛЬНАЯ РОССИЯ И ЗДОРОВЫЙ ЕДИНЫЙ НАРОД. ЭТО - САМОЕ ВАЖНОЕ, ЗАВЕЩАНО МНЕ ВСЕМИ ПОКОЛЕНИЯМИ МОИХ ПРЕДКОВ... В ЭТОЙ КНИГЕ НЕТ НЕНАВИСТИ. ОНА НЕ ДЛЯ СЕГО НАПИСАНА. ЕСТЬ БОЛЬ ЗА СВОЮ ЗЕМЛЮ. ЕСТЬ ОБРАЩЕНИЕ К ЛЮДЯМ, ЧТОБЫ ИЗМЕНИЛИ СЕБЯ. НЕЛЬЗЯ УСУГУБЛЯТЬ БЕДЫ. НАДО УСПЕТЬ ПОМОЧЬ ВЫКОВАТЬ ПОБЕДУ. ХОЧУ ДОЖИТЬ ДО ТОГО МИГА, КОГДА НАРОД СТАНЕТ СВОБОДНЫМ. НЕ ОБМАННОЙ, А ЧИСТОЙ, НАСТОЯЩЕЙ СВОБОДОЙ. И ЧЕРЕЗ ТРУД ВЕРНЕТСЯ К ВЕЛИЧИЮ.

ГЛАВА I

Если мы перестанем быть русскими, мы станем покорными исполнителями любой чужой организованной воли.

"...Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт..."

Михаил Константинович Дитерихс (1874-1937) повидал на своём русском веку. Нерусского, к слову, в нём осталась лишь одна фамилия, а сам он был истинно православным и верным сыном РУССКОЙ РОССИИ. Он умер в Китае, будучи председателем Дальневосточного отделения РОВС - Российского Общевойскового Союза, созданного Петром Николаевичем Врангелем в 1924 году из разрозненных самостоятельных воинских союзов, возникших по белу свету после крушения белого фронта в Крыму в 1921 году по почину того же Врангеля. Сердце Дитерихса остановилось в год начала захвата большого Китая японцами - занимался пожар самой истребительной войны в истории человечества (в Сингапуре японцы вырежут за ночь 6 тыс. человек, в Нанкине убьют 200 тыс., пустят большую кровинь и Шанхаю (это так, между прочим) - и ничего, как будто так и нужно было; никто не устраивает скорбных панихид, как по Хиросиме и Нагасаки).

Дитерихс сомкнул уста навсегда в неполные 63 года совсем ещё, по сути, не старым человеком.

Генерал-майор М. К. Дитерихс - выпускник академии Генерального штаба. В 1915 году очень недолгое время он являлся генерал-квартирмейстером Юго-Западного фронта. До июня 1917-го командовал дивизией на Салоникском фронте в Македонии. В конце августа того же 1917 года, как начальник штаба 3-го конного корпуса генерала Крымова (дотоле сим доблестным казачьим соединением командовал генерал Келлер), участвует в мятежном корниловском походе на Петроград. Когда обозначился крах корниловского дела, Александр Михайлович Крымов покончил с собой, а Дитерихс, худо-бедно, нашёл общий язык с самим Александром Фёдоровичем Керенским, который предложил ему, кто бы мог подумать, пост военного министра! Дитерихс благоразумно отказался, однако вскоре был переведен в могилёвскую Ставку - первый демократ России совершенно очевидно благоволил к нему. В октябре Михаил Константинович Дитерихс - всё в той же Ставке на должности помощника Верховного, то бишь генерала Н. Н. Духонина (1876-1917), а с 3-го по 8 ноября 1917 года - даже начальник штаба Верховного главнокомандующего (главковерха). Вообще-то Керенский после неудачного корниловского похода на Петроград в страхе перед генералитетом сам произвёл себя в Верховные, однако армия продолжала называть Верховным руководителя Ставки в Могилёве, им тогда являлся генерал-майор Духонин. На деле так и было, ибо Духонин, и никто иной, осуществлял управление войсками.

Вскоре после марта 1917 года для надзора за деятельностью Ставки была учреждена должность комиссара Временного правительства (комиссарверха), коим оказался Станкевич. При Ставке с теми же целями осел и Общеармейский комитет во главе с Перекрёстовым, который выпускал для действующих армий бюллетень с обзором основных событий. О правах сего комитета, усердных просиживателей штанов, свидетельствует такой случай. Незадолго до октябрьского переворота Общеармейский комитет направил Керенскому как Верховному главнокомандующему свою очередную бумагу, которая начиналась словами: "Мы требуем..." Первый демократ Керенский завернул её в Могилёв с пометой: "Общеармейский комитет не имеет права "требовать" у своего верховного главнокомандующего... Он может только "обращаться с просьбой"..." И это назидал тот, кто учредил безвластие в Русском государстве. Все эти великие демократы русской истории, ровно на подбор, всенародный шут к шуту. Один хлеще другого...

Александр Федорович являлся истинным родителем наших демократов, и по части болтливости тоже (он блистал недержанием речи), однако вороват не был, не в пример современным сторонникам прав человека - эти просто растащили государство.

Напомним, как Могилёв оказался Ставкой русских Вооружённых Сил.

Спустя год после начала войны, а коли быть точнее - 8 августа 1915 года (по старому стилю), в губернский Могилёв - этот насквозь еврейский городишко пожаловал Верховный главнокомандующий русскими Вооружёнными Силами, августейший дядя самодержца великий князь Николай Николаевич. С того августовского дня в Могилёве и расквартировалась Ставка, оттянутая несколько в тыл из-за наступления германо-австрийских войск летом 1915 года (с начала войны она располагалась под Барановичами в железнодорожном составе).

А через две седмицы (недели) верховное командование Вооружёнными Силами возложил на себя самодержец. Под свои нужды государь император Николай Александрович занял особняк губернатора. Как пишет красный исследователь октябрьских событий в Ставке Г. Лелевич, "так захолустный Могилёв, по переписи 1920 года насчитывавший всего 39 542 жителя, превратился в центр многомиллионной русской армии"*.

* Лелевич Г. Октябрь в ставке. - Гомель: Гомельский рабочий, 1922. С 1.

Журнал "Красная Новь" (1921 год, No2, C.294) подчеркивал , что "нелепая и подлая клевета", обвинявшая Ленина в германском шпионаже, имела своим источником Ставку. Так что у Ленина на неё был своего рода "двойной зуб".

Для справки: Общеармейский комитет состоял из 25 человек, по одному представителю от каждого фронта, от каждой армии, и каждого флота...

В последние недели октября семнадцатого в Ставку по вызову прибыл генерал-лейтенант барон П. Н. Врангель - один из блестящих кавалерийских генералов, бывший флигель-адъютант отреченного императора (отреченного, поскольку не отрёкся, а был отрешен от престола всей совокупностью искусственно порождённых обстоятельств). Врангель был одним из немногих генералов с высшим инженерным образованием, полученным ещё до службы в армии. Он закончил и академию Генерального штаба, оказавшись соучеником будущего сталинского маршала Б. М. Шапошникова.

Из воспоминаний барона узнаем:

"...В тот же день я получил телеграмму генерала Духонина, вызывающего меня в ставку. По приезде в Могилёв я явился к генералу Духонину. Я видел его впервые. Среднего роста, полный, румяный, с густыми вьющимися чёрными волосами, чрезвычайно моложавый, он производил впечатление очень мягкого, скромного человека... В тот же день я подал на имя генерала Духонина рапорт. Я писал, что... "убеждений своих никогда не менял и в угоду кому бы то ни было менять не буду" и ходатайствовал об увольнении меня в отставку...

Мне с каждым днём становилось яснее, что ежедневно увеличивающийся в армии развал уже остановить нельзя...

Я поселился в вагоне Вырубова (В. В. Вырубов - дежурный генерал штаба Верховного. - Ю.В.). Сам Вырубов жил в верхнем этаже дворца. Жуткое чувство охватило меня, когда я впервые зашёл к нему в кабинет. Здесь год тому назад видел я Государя. Комната с тех пор почти не изменилась (в те октябрьско-ноябрьские дни семнадцатого отреченный император вместе с семьей маялся в тобольской, предсмертной ссылке под доглядом комиссара Временного правительства бывшего рабочего Василия Семеновича Панкратова. - Ю.В.)...

К обеду пришёл генерал Духонин (в вагон к Вырубову. - Ю.В.), просидевший у нас часов до десяти, он, видимо, рад был отдохнуть от дела, рассказывал многое из прежней своей службы, с особенным удовольствием вспоминал о времени, когда командовал 165-м Луцким полком. Полк под его начальством имел немало славных дел, и георгиевские кресты, украшавшие грудь и шею генерала Духонина, говорили об этом..." *

* Воспоминания генерала барона П. Н. Врангеля. - Франкфурт изд. Посев, 1969 г. С. 49, 51. Государь император знал барона лично. Как флигель-адъютант, барон в определённые дни состоял при особе Государя неотлучно.

В тех же воспоминаниях читаем:

"...Государь производил впечатление чрезвычайной простоты и неизменного доброжелательства. Это впечатление являлось следствием отличительных черт характера Государя - прекрасного воспитания и чрезвычайного умения владеть собой.

Ум Государя был быстрый. Он схватывал мысль собеседника с полуслова, а память его была совершенно исключительная" (Там же. С 14).