Антон Макаренко - Письма

Макаренко Антон Семенович

Письма

В. Я. Костецкой

17 декабря 1916, Киев Мне так неудержимо и так просто захотелось Вас приветствовать, что, как видите, я себе в этом не решился отказать...

...Лучше всего было бы послать Вам только одно слово

Привет!..

Но уж такова слабость наша. Впрочем, очень может быть, что это письмо не произведет на Вас неприятного впечатления, а если оно заставит Вас хтоь раз улыбнуться над этим наивным лепетом, то и совсем хорошо. Подумайте, лишней улыбкой станет у Вас больше, а так как это будет сделано не для чьих-нибудь глаз, то, стало быть, и улыбка Ваша будет искренняя. Это и значит, что я так мало хочу, это значит только, что марка не пропала даром. Вот и все, поверьте, без всякой скрытой хитрости пишу. Ведь я просто пишу, а не для чего-нибудь. Когда два человека встречаются ежедневно, они все равно приветствуют друг друга. Тем более естественно такой славной паре, как мы с Вами, иногда обменяться салютом. Вот и все. У Вас есть воображение представьте себе, что король некой страны приказывает сделать в честь Вашего существования 7 выстрелов из старой пушки. Ведь приятно же это для Вас. Это во всяком случае не глупее многих человеческих разговоров, обьяснений, обьятий, поцелуев и ссор.

Если Вы будете более радостны, чем за минуту до этого, не откажите мысленно поздравить меня с лишним хорошим днем.

Т.#1

А. П. Сугак

Учительнице г-же Сугак

9 апреля 1918

Уезжая в Харьков для занятий в бюро комитета#1, прошу Вас принять заведование высшим начальным училищем. При этом в особенности прошу Вас в случае поступления от кого-либо просьбы об использовании здания училища для спектакля или вечера давать свое согласие на это, только при условии дежурства двух преподователей, а также если от постановки вечера или спектакля будет гарантировано отчисление в пользу училища, курсов для взрослых и родительского комитета#2.

Инспектор А. Макаренко.

Б. Ф. Гороновичу

7 июня 1921

Борис!

...Я мало представлений имею о твоей настоящей жизни и, так сказать, деятельности, но почти уверен, что ты недоволен ведь в Крюкове и людей никаких не осталось, и дела никакого не может быть интересного. Я тебе ничего особенного не предлагаю и горы золотые не выставляю напоказ, но будешь более или менее сыт, получишь приличное по теперешним временам жалованье, самое главное, попадешь в большое творческое дело и в хорошую компанию.

Я сейчас заведую колонией малолетних преступников. Ты не пугайся: преступники эти довольно сносные ребята. Колония наша сейчас производит большой ремонт имения б. Трепке - там будет трудовая колония для нормальных детей, поместить в ней я думаю не меньше 150 "штук". Место замечательно красивое, с речкой, садами и парком, с прекрасными, хотя и разрушенными, домами. Ремонт большой и окончится не раньше августа-сентября. Колония будет обьединена с нашей одним управлением и одним педагогическим советом. В этой колонии я тебе и предлагаю место. А пока она отремонтируется, будешь работать у нас - у малолетних. К сожалению, не могу тебе предложить отдельную комнату и кормиться придется с котла, но потом, конечно, все устроится.

Я тебе советую соглашаться и приезжать. Тебе рисковать нечем, зато, ей богу, здесь много поэзии и в работе, и в жизни: одно удовольствие проехаться утром в Полтаву чего стоит!

Я думаю, ты сумеешь вырваться из Крюкова. Если вырвешься, захвати с собой белье и постель и кати. Буду очень благодарен тебе, если захватишь с собой мою маму#1 и поможешь ей перевезти свои хаптурки#2.

В случае каких-нибудь затруднений напиши мне по адресу: Полтава, Котляревская, 6, Татьяне Михайловне Гайдамакиной, для меня.

Твой Антон.

О. Куриловской

26 декабря 1922,

колония им. Горького

О. Куриловская!

Получил позавчера, получил через великолепного вельможу Пружинина#1 твое письмо. Очень, очень приятно, что ты уже не сидишь на шее у мужа, а честным путем зарабатываешь деньги. Как тебе нравятся железнодорожники? Ребята у них обыкновенно хорошие, хотя и хулиганы обязательно. А учителя теперь, говорят, хуже стали.

Сведнения от тебя поступили небывало насмешливые. Подумай: на жалованье нам переводят 9 миллиардов, в то время когда нам нужно всего около четырех, а на операционные - ни копейки. И вот мы клацаем зубами абсолютно платонически на пять с лишним миллиардов, но нам их не дают даже понюхать, потому что, видите ли, "заработная плата". Эту проклятую заработную плату Губосвита#2 обязательно растратит на разьезды, инструкторов и инспекторов. Ведь ты знаешь, что в Освите сейчас одни инспектора. Ну... и сидим мы сейчас в таком положении, что и керосину не на что купить.

Начали занятия по новейшему методу, изобретенному известным педагогом Макаренко, но у нас нет ни бумаги, ни карандашей, ни красок, ни паршивой спиртовки, - одним словом, ни черта. У Гордея вол, бороны не сходят с языка% а я принужден в лучшем случае отмалчиваться, а в худшем - ругаться. Если еще нас снимут с государственного снабжения#3, отравлюсь, так и передай Михаилу Николаевичу Котельникову#4, если по доброте сердца своего ты с ним встретишься. Оказывается, и на декабрь нам зарплаты переводят опять 9 миллиардов и опять их растерзают губосвитовские хищники.

Ты, голубе, не жди подталкиваний своего доброго сердца. Мы тебе обязательно пришлем сала наших собственных кабанов, если хочешь, пришлем муки, кислой капусты, соленых баклажан и всяких других благодатей, а приедешь к нам в гости, будем кормить даром. Нет, серьезно, Куриловская, ей богу, мы тебе не дадим погибнуть.

Ну, хорошо, мои крылья? К сожалению, я принужден ими пользоваться больше для всяких кляузных путешествий в Полтаву. Какие-то шаромыжники из Губземотдела Госконтроля и еще откуда-то наехали еще без меня "в Трепку" и продали крестьянам без всякого нашего ведома четыре постройки на слом, нас же обвинили в акте ни больше не меньше, как в "преступном расхищении госимущества"#5. Мрачными красками описаны разрушенные дома, и даже найдена свежеотломанная доска в двухэтажном доме! Я был в Полтаве% когда туда прискакал верхом Браткевич#6 с известием, что селяне уже разбирают ту хату, которую мы недавно отремонтировали для Шиловской. Пока я в Полтаве летал по губисполкомам и милициям, крестьяне успели развалить хату: Гордий и мой помощник заведующего колонией перепугались и ничего не предприняли. Волнение в колонии было такое, что Бойко не выдержал, спер из канцелярии обрезан#7 и отправился вечером во II колонию и там целую ночь тыкал обрезаном в нос мужикам, оставшимся для охраны разваленной постройки, за что своевременно и был мною "выпорот".

Дядьки никак не хотели признавать добытые мною к вечеру бумажки с запрещением разборки построек, и я на следующее утро принужден был перейти в наступление со всей моей армией. Мужиков было всего человек 20, у нас же, понятно, дикое воодушевление, так что после мнгновенного мордобития дядьки отступили по всей линии и на другой день передали в Полтаву на нас страшную жалобу. Я, со своей стороны, подал прокурору кляузу на мужиков и на шаромыжников из Госконтроля и из Губземотдела#8. Сейчас перемирие, но самого вооруженного типа. Стоит паре дядьков появиться на территории II колонии,, как уже к нам летит тревожный гонец. Мне это так надоело, что я скоро начну пороть гонцов.

Наши занимаются по новому методу#9. Куриловская, нет тебя, не с кем похохотать. Что у нас делается? Учителя целый день таскаются по долам и лесам, роются в шкафах и допытываются у добрых людей, пристают к Сербикову#10, а я им каждую субботу преподношу десяток ехиднейших конспектов. Скоро они будут проклинать меня, тем более что реформа проведена под видом облегчения труда воспитателей.

Если мне станет плохо, удеру в Харьков к Гресю#11... Но в общем я доволен, получается что-то интересное.

Хлопцы по-прежнему. Мало им все-таки пищи, голодные как собаки и поэтому всегда не прочь стянуть кусок. На их месте я обязательно тоже тащил бы, и меня временами даже огорчает их умственное недоразвитие: мало все-таки тащут. Сейчас я пишу под шум репетиции - Зозуля#12 и Лидочка#13 готовят ужасную драму, я пока что понял, что в ней какой-то изверг отравляет одну жену, а другой при всей публике проваливает топором голову. Вероятно, в последних двух актах с этим мерзавцем будет поступлено не менее цинично. Впрочем, Зозуля говорит: "Чудова пьеса". Ну и пусть. Хлопцы и девчата, узнав, что я пишу тебе письмо, пришли в раж и пищат, чтобы передал тебе поклон. Особенно наседает Горгуль. Так вот: передаю.

Коммуна? Как тебе сказать? Живу я в маленькой комнате во II дортуаре, где раньше жили девочки, но стол дают Елизавета Федоровна#14 с Лидочкой. Все-таки я их сейчас стесняю меньше. Комната же моя мне страшно нравится.

Кажется, тебе все описал. Нужно еще оставить место для поклонов. Елизавета Федоровна и Лидочка твое письмо держат приколотым к стене, чтобы не забыть поскорее ответить. Ну, одним словом, все кланяются, кланяются, кланяются и глаголят: "Ах, прелесть эта Куриловская!!"