Максим Горький - О языке

Максим Горький

О языке

{1}

Известно, что все способности, отличающие человека от животного, развились и продолжают развиваться в процессах труда; способность членораздельной речи зародилась тоже на этой почве. В глубокой древности речь людей была, разумеется, крайне бедна, количество слов – ничтожно. Создавались и действовали только слова глагольных форм, соответствующие современным: рубить, тащить, поднимать и т. д., слова измерительные: тяжело, коротко, близко, длинно – далеко, горячо – холодно, больно и пр. Даже наименование орудий труда явилось гораздо позднее, уже в ту пору, когда человек нашёл возможным командовать кому-то: подай, принеси, положи, отломи…

Речь обогащалась новыми словами в прямой зависимости от расширения трудовых приёмов, вызванных возрастающим разнообразием целей труда и сообразно осложнению этих приёмов. Легко понять, что эта речь совершенно исключала наличие в ней слов бессмысленных.

Тысячелетия тягчайшего труда привели к тому, что физическая энергия трудовых масс создала условия для роста энергии разума – интеллектуальной энергии. Разум человеческий возгорелся в работе по реорганизации грубо организованной материи и сам по себе является не чем иным, как тонко организованной и всё более тончайше организуемой энергией, извлечённой из этой же энергии путём работы с нею и над ней, путём исследования и освоения её сил и качеств. Классовая организация общества повела к тому, что право на пользование силою разума и на свободное развитие его было, вместе с другими правами, отнято у рабочих масс. Это повело к преступному искусственному замедлению роста культуры, к тому, что она сосредоточилась в обиходе меньшинства людей, и, наконец, к тому, что в наши дни обнаружилась поверхностность, непрочность этой культуры, – обнаружилась готовность эксплуататоров отказаться от интеллектуальных ценностей и как бы зачеркнуть многовековый труд масс – фундамент «культуры духа», обладанием которой буржуазия ещё недавно гордилась и хвасталась как её собственностью, её достижением.

В глубочайших социальных событиях, развивавшихся издревле и до наших дней, не должны бы иметь места слова, лишённые смысла, – все они осмыслены правдой или ложью. Ложь и правда развились из одного источника: из общественных отношений, в основе коих заложена эксплуатация труда большинства меньшинством и борьба трудящихся против эксплуататоров. Наиболее усердными и ловкими творцами лжи всегда были теологи, церковники и философы, которые, идя по путям, указанным всевластной в своё время церковью, употребляли гибкую силу иезуитски растленного разума на борьбу против всех ростков подлинной социальной правды. Во и среди этих людей были редкие случаи, когда порочный разум понимал трагедию трудового человечества и даже монахи начинали говорить о необходимости изменения тягостных и позорных условий жизни трудового народа.

Теологи насорили очень много слов, осмысленных ложью: бог, грех, блуд, ад, рай, геенна, смирение, кротость и т. д. Лживый смысл этих слов разоблачён, и хотя скорлупа некоторых – например, слова ад – осталась, но наполняется иным, уже не мистическим, а социальным смыслом. Остаются в силе такие церковные словечки, каковы: лицемерие, двоедушие, скудоумие, лихоимство и множество других словечек, коими, к сожалению, утверждается бытие фактов. Поэтому один из корреспондентов моих, утверждая «необходимость изгнать из языка церковнославянские слова», стреляет мимо цели: изгонять нужно прежде всего постыдные факты из жизни, и тогда сами собою исчезнут из языка слова, определяющие эти факты. В старом славянском языке всё-таки есть веские, добротные и образные слова, но необходимо различать язык церковной догматики и проповеди от языка поэзии. Язык, а также стиль писем протопопа Аввакума и «Жития» его остаётся непревзойдённым образцом пламенной и страстной речи бойца, и вообще в старинной литературе нашей есть чему поучиться.

Откуда и как являются в языке, основанном на процессах труда, на попытках разъяснения или затемнения всё растущей сложности общественных отношений, слова паразитивные, лишённые смысла? Есть очень простой ответ: всякий паразитизм порождается паразитами. Но ответить так – слишком просто, а потому – вредно.

Не помню где, когда-то в юности, я прочитал такое объяснение слова «рококо», которым наименован стиль внутреннего убранства жилищ: группа французских дворян, приглашённая буржуазией какого-то города на праздник, была поражена затейливостью и великолепием украшений мэрии – городской думы; среди этих украшений особенно выделялся галльский петух, сделанный из цветов. Один из вельмож, может быть, заика или же просто глупец, вскричал: «Ро-ро-ро», а спутники его подхватили: «Ко-ко-ко». И этого было достаточно, чтобы «отцы города» приняли бессмысленное слово как наименование стиля украшений. Так как это – глупо, то можно думать: это – верно.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Примечания

1

Впервые напечатано в газете «Правда», 1934, номер 76 от 18 марта, со следующим сообщением от редакции: // «А. М. Горький в своих последних статьях вполне своевременно поднял вопросы исключительной важности – вопросы качества советской художественной литературы, в частности литературного языка. Партия и правительство, вся Советская страна ставят и решают сейчас все вопросы социалистического строительства под знаком борьбы за качество. В промышленности и в сельском хозяйстве, в области культуры и управления государством – повсюду мы ставим перед всеми участниками социалистической стройки требования высокого качества работы. // Эти требования должны быть предъявлены и к писателям, ко всей нашей художественной литературе – могучему орудию воспитания масс, одному из важнейших факторов советской культуры. // Вопросы чистоты языка со всей остротой стоят в нашей литературе: речь идёт о качестве того языка, которым каждый день говорит наша литература, наша печать с миллионами трудящихся. // В одной из своих статей А. М. Горький особо подчёркивает стоящую перед писателями задачу овладения техникой литературной работы: // «Техника эта сводится – прежде всего – к изучению языка, основного материала всякой книги, а особенно беллетристической… Подлинная красота языка, действующая как сила, создаётся точностью, ясностью, звучностью слов, которые оформляют картины, характеры, идеи книги. Для писателя-«художника» необходимо широкое знакомство со всем запасом слов богатейшего нашего словаря и необходимо умение выбирать из него наиболее точные, ясные, сильные слова. Только сочетание таких слов и правильная – по смыслу их – расстановка этих слов между точками могут образцово оформить мысли автора, создать яркие картины, вылепить живые фигуры людей настолько убедительно, что читатель увидит изображённое автором». // И далее: «Кроме необходимости тщательно изучать язык, кроме развития умения отбирать из него наиболее простые, чёткие и красочные слова отлично разработанного, но весьма усердно засоряемого пустыми и уродливыми словами литературного языка, – кроме этого писатель должен обладать хорошим знанием истории прошлого и знанием социальных явлений современности, в которой он призван исполнять одновременно две роли: роль акушерки и могильщика. Последнее слово звучит мрачно, однако оно вполне на своём месте. От воли, от умения молодых писателей зависит наполнить его смыслом бодрым и весёлым; для этого следует только вспомнить, что наша молодая литература призвана историей добить и похоронить всё враждебное людям, – враждебное даже тогда, когда они его любят». // В этих словах А. М. Горького – программа учёбы писателя и борьбы за качество литературы. // Насколько остро стоит вопрос о качестве литературного языка, видно хотя бы из того факта, что до сих пор никто из наших литераторов и критиков не ставил его так широко и всесторонне, как это сделал А. М. Горький. А ведь в очень многих произведениях советской литературы мы встречаемся с прямым пренебрежением к русскому языку, с засорением его «пустыми и уродливыми словами». Неряшливость, небрежность, засоренность языка, являющиеся очень часто следствием ненужной спешки в работе, погони за быстрой литературной славой, – вреднейшее явление, грозящее нашей литературе многими опасностями. // Надо понять, что действительно значительные произведения не создаются наспех, что для создания их нужно время, нужен упорный и углублённый труд, а не поверхностная, непродуманная, легкомысленная и тусклая «скоропись». Надо понять необходимость борьбы за очищение языка, за хороший, чистый, доступный миллионам, действительно народный язык литературных произведений. Надо «объявить войну коверканью русского языка» (Ленин). // Некоторые советские писатели, в частности тов. Панферов, протаскивая в литературу бессмысленные и уродливые, засоряющие русский язык слова, пытаются прикрыться соображением о том, что величайшая революция в экономике и сознании людей не могла не обогатить языка. Не думают ли эти товарищи, что словечки, вроде «вычикурдывать», «хардыбачить», «базынить», «шамать» и т. п., есть именно те новые слова, которые обогащают русский литературный язык? // Неужели тов. Панферов думает, что его роман «Твёрдой поступью» украшают такие выражения, как «подъялдыкивать», «скукожился», «леригия», «могёт», «тижело», «взбулгачить»? Зачем понадобилось ему тащить в литературу исковерканные неграмотными людьми слова и десятки «областнических» терминов, непонятных широкому читателю? Такая бесцеремонность в отношении литературной речи способствует только снижению качества художественного произведения, утверждает безграмотность и недопустима в советской литературе… // Нашим писателям, в частности тов. Панферову, нужно серьёзно и тщательно работать над языком своих произведений, не спешить печатанием новых вещей, по-настоящему добиваться высокого качества своих книг. Место писателя в советской литературе определяется не количеством написанных книг, а их качеством, в том числе и качеством языка. // Факта торопливой, небрежной и неряшливой работы не следует прикрывать политически наивными разговорами о том, что «растрёпанный» язык наиболее подходящ для изображения «мужицкой стихии». // Печатаемая нами сегодня статья А. М. Горького является продолжением и развитием его предыдущей статьи «О бойкости» (см. «Правду» от 28 февраля с.г.). Редакция «Правды» целиком поддерживает А. М. Горького в его борьбе за качество литературной речи, за дальнейший подъём советской литературы. // Всему фронту советской литературы, наряду с борьбой за высокий идейный уровень художественных произведений, с борьбой против враждебной пролетариату идеологии, надо крепко взяться за решение проблем мастерства, проблемы овладения ярким, красочным и богатым языком». // Выступая с приветствием от имени ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР на Первом съезде советских писателей, А. А. Жданов 17 августа 1934 года говорил: «Нам нужно высокое мастерство художественных произведений, и в этом отношении неоценима помощь Алексея Максимовича Горького; которую он оказывает партии и пролетариату в борьбе за качество литературы, за культурный язык». Статья «О языке» включалась во второе и третье издания сборника статей М. Горького «О литературе». // Печатается по тексту второго издания указанного сборника, сверенному с рукописью и авторизованной машинописью (Архив А. М. Горького)