Наоми Кляйн - No Logo. Люди против брэндов

Наоми Кляйн

No Logo. Люди против брэндов

Об авторе

Наоми Кляйн родилась в Монреале (Канада) в 1970 году. Ее отец, врач и убежденный пацифист, и мать, активистка движения в защиту прав женщин, известная своим антипорнографическим фильмом This is Not A Love Story, переехали из США в Канаду в 60-х годах в знак протеста против войны во Вьетнаме.

Наоми Кляйн училась в Университете Торонто; в студенческие годы активно занималась политической деятельностью, участвовала в движении за права женщин. В 1989 году (в то время, когда в Палестине шла интифада — восстание палестинцев) за небольшую статью в студенческой газете, содержащую критику политики Израиля, неоднократно получала угрозы расправы от неизвестных лиц. Вынужденная бросить учебу, она работала обозревателем газеты The Toronto Star, редактором журнала This magazine и других леворадикальных изданий. Материалы, накопленные в ходе этой журналистской работы, и легли в основу книги NO LOGO: Taking Aim At The Brand Bullies. На протяжении последних шести лет Наоми Кляйн путешествовала по Северной Америке, Азии, Латинской Америке и Европе, изучая экономические и социальные последствия глобализации и становление антикорпоративного движения в различных странах мира.

Работа над книгой NO LOGO была завершена в 2000 году. В настоящее время книга переведена уже на 25 языков мира; газета The New York Times назвала ее «библией антикорпоративного движения». В 2000 году редакция газеты The Guardian номинировала NO LOGO на звание «лучшей книги года» (NO LOGO попала в шорт-лист конкурса), а в 2001 году в Канаде получила престижную награду National Business Book Award и была признана лучшей деловой книгой года. В настоящее время Наоми Кляйн в качестве обозревателя сотрудничает с газетами The Globe and Mail (Канада) и The Guardian (Великобритания). Ее статьи выходили на передовицах The New York Times, The Village Voice, Ms., The Nation, New Statesman и многих других изданий. Наоми Кляйн — частый гость на телевидении, где выступает в качестве эксперта и политического обозревателя; читает лекции и ведет семинары по проблемам антикорпоративного движения. В октябре 2002 года был издан сборник ее статей, названный «Заборы и окна: хроники антиглобализацион-ного движения» (вышел в свет в издательстве «Добрая книга» в 2005 г.).

В марте 2001 года был создан веб-сайт NoLogo. org , который задумывался как Интернет-портал для тех читателей NO LOGO, которые хотели бы продолжать изучать проблемы, поставленные в книге Наоми Кляйн и присоединиться к международному движению против глобализации и неолиберализма. Можно сказать, что этот веб-сайт стал расширением книги NOLOGO как своеобразного брэнда. Сайт предоставляет посетителям возможность общаться друг с другом и быть в курсе той работы, которую ведут члены различных движений за социальную справедливость. Сайт содержит информацию о различных общественных движениях и инициативных группах, а также богатую коллекцию ссылок на соответствующие ресурсы в сети Интернет. NoLogo. org действует как информационный центр, освещающий текущие события, общественные акции и кампании, в которых может принять участие каждый, и играет роль своеобразного научно-исследовательского ресурса для тех, кто хочет глубже изучить проблемы, лежащие в основе большинства современных общественных движений за справедливое социальное и экономическое переустройство мира. На сайте вы найдете последние статьи и выступления Наоми Кляйн, а также полный архив ее работ.

ЗАБОРЫ всегда были атрибутом капитализма, его единственным средством оградить собственность от потенциальных грабителей; они отделяли людей от бывших ранее общественными ресурсов, отрезали от необходимых им земли и воды, мешали пересекать границы и выходить на демонстрации в публичных местах.

Несмотря на тотальную приватизацию, выясняется, что есть вещи, которые не могут никому принадлежать; музыка, вода, электричество, идеи обладают природной сопротивляемостью огораживанию, они ускользают, переливаются поверх барьеров, вытекают через открытые ОКНА.Открываются и другие ОКНА — мирные заговоры с целью получить обратно приватизированное общественное пространство.

Эта книга — о многочисленных ЗАБОРАХ, отделяющих людей от нормального существования, лишающих их всех прав, в том числе на еду, собственную землю и свободу передвижения. Это книга об ОКНАХ надежды и света, частичках пространства, где человек еще может чувствовать себя свободным и дышать чистым воздухом. Статьи и выступления Наоми Кляйн, собранные в этой книге — это первые главы повести о людях, которые расшатывают пытающиеся сдерживать их ЗАБОРЫ, открывают новые ОКНАи глубоко вдыхают воздух свободы.

Введение

Если зажмуриться, склонить голову набок и закрыть левый глаз, то единственное, что увидишь из моего окна, от дома до самого озера, — это 1932 год. Бурые склады, серо-желтые дымовые трубы, выцветшие краски на кирпичной стене, рекламирующие давно исчезнувшие брэнды: Lovely, Gaywear. Это старый промышленный район Торонто, район швейных фабрик, скорняков и оптовых торговцев свадебными платьями. Пока еще никто не придумал, как с выгодой снести эти кирпичные коробки, и поэтому в радиусе восьми — девяти кварталов вокруг меня современный город там и сям вырастает прямо поверх старого.

Когда я писала эту книгу, я жила в полуреальном швейном квартале Торонто, в десятиэтажном доме, который раньше использовался под склады. У многих других зданий такого типа двери давно уже заколочены досками, окна зияют выбитыми стеклами, трубы затаили дыхание; все, что осталось от их капиталистических функций, — это обязанность поддерживать на своих рубероидных крышах большие мигающие рекламные щиты, напоминающие застрявшим в пробке на приозерном скоростном шоссе водителям о существовании пива Molson, автомобилей Hyundai и радиостанции EZ Rock FM.

В 20-30-х годах сновали по этим улицам русские и польские эмигранты, заскакивали в закусочные потолковать о Троцком или о руководстве Международного профсоюза рабочих легкой промышленности. Ныне старики-португальцы все еще толкают по тротуарам вешалки на колесиках с блузками и пиджаками, а в соседнем магазине в случае необходимости еще можно купить «бриллиантовую» диадему для невесты (на костюм для Хэллоуина, скажем, или для школьного спектакля). Настоящая же торговля идет в конце квартала, среди груд съедобной бижутерии, — это Sugar Mountain, Сахарная гора, ностальгическая карамельная «мекка», открытая до двух часов ночи на потребу клубной молодежи с ее стихийными ночными приступами голода, да еще в нашем подъезде — в магазине, который скромно торгует лысыми и голыми манекенами, хотя чаще сдается напрокат в качестве сюрреалистической декорации для школьной киносъемки или трагически лицемерного задника для телевизионного интервью.

У Спедайна-авеню, с ее наслоениями десятилетий, как и у множества других городских кварталов, так же впавших в постиндустриальное полузабытье, есть какое-то неожиданное очарование. Все ее внутренности, от однокомнатных клетушек до гигантских, во весь этаж, без внутренних перегородок, квартир-студий полны людей, осознающих, что они играют свою роль в урбанистической феерии, по большей же части изо всех сил старающихся не привлекать к этому обстоятельству лишнего внимания. Если кто-то начинает претендовать на слишком большую долю собственности в «настоящей Спедайне», остальные чувствуют себя трехгрошовым реквизитом, и вся эта тщательно выстроенная декорация рушится.

Почему и жаль, что муниципалитет счел нужным заказать серию художественных инсталляций для публики «в ознаменование» истории Спедайна-авеню. Первыми появились стальные фигуры, взгромоздившиеся на фонарные столбы: женщины, склонившиеся над швейными машинками, и толпы бастующих рабочих, размахивающие транспарантами с неразборчивыми лозунгами. Потом случилось самое худшее: явился гигантский медный наперсток — как раз на углу нашего квартала. Вообразите: четыре метра в высоту и почти столько же в диаметре. Рядом с ним, на тротуаре, были поставлены две огромные пастельных оттенков пуговицы, через отверстия которых пробивались хилые побеги. Хорошо хоть Эммы Гольдман, знаменитой анархистки и организатора рабочего движения, жившей на этой улице в конце 30-х годов, уже не было в живых, и она не могла увидеть, в какой китч вылилась борьба трудящихся швейной промышленности с потогонной системой производства.

Этот наперсток — лишь самое яркое проявление нового болезненного самосознания на нашем перекрестке. Повсюду вокруг меня старые фабричные здания переводят в другую категорию и переделывают в элитные жилые комплексы с названиями типа «Кондитерская фабрика». Старое шмотье эпохи индустриализации уже полностью перекопано в поисках остроумных идей для стильных фасонов — в ход идут отжившая свое одежда фабричных рабочих, джинсы марки Diesel's Labor и сапоги Caterpillar. Ну и, конечно, настоящий бум переживает рынок кондоминиумов, переделанных из потогонных пошивочных, с элитным ремонтом, с выложенными аспидным сланцем ванными, подземными гаражами, тренажерными залами под стеклянной крышей и консьержками.