Алексей Ракитин - Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)
Возможно, у кого-то возникнут сомнения в целесообразности самой «поставки» радиоактивой пыли из Челябинска-40 в 1959 г. Ведь в предыдущем разделе данного очерка уже указывалось на то, что иностранные разведки (прежде всего США) пытались осуществлять постоянный мониторинг состояния атомной отрасли СССР и в целом имели довольно полное представление о том какие расщепляющиеся материалы, где и в каких количествах производятся. Казалось бы, ради чего в конце 50-х годов иностранным разведкам надо было идти на немалый риск в попытке получить информацию, которой они и так владели? Нет ли в предположении о проведении такой операции противоречия здравому смыслу?
Нет, противоречия нет никакого. Роль разведки во все времена заключалась не только в том, чтобы преуменьшать собственные силы, но и в том, чтобы преувеличивать. Другими словами — искажать истинную информацию. На протяжении всех 50-х гг. ядерный потенциал Советского Союза отставал от американского по всем основным показателям: числу готовых к использованию боеприпасов, суммарной мощности ядерного арсенала, числу стратегических средств доставки атомных боеприпасов к цели. Хрущёв предпринимал огромные усилия с целью предстать в глазах потенциальных противников имеющим бОльший военный потенциал, нежели это было на самом деле. Экспериментальные баллистические ракеты, не прошедшие испытаний (и впоследствии так и не поступившие на вооружение) демонстрировались на парадах на Красной площади как состоящие на вооружении. Доходило до анекдотов — порой на Красную площадь выкатывались пустые транспортные контейнеры под перспективные ракеты, т. е. ракет самих ещё не было в металле, а о них официально заявляли, как о принятых на вооружение. О самолётах, не имевших межконтинентальной дальности, сообщалось, будто они являются стратегическим бомбардировщиками и способны бомбить цели «за океаном».
Снимок слева: Ту-16 проходят над Красной площадью во время парада 1 мая 1954 г. Эти самолёты позиционировались как стратегические, хотя таковыми в строгом понимании этого термина не являлись. Снимок справа: сверхзвуковой межконтинентальный бомбардировщик М-50 на воздушном параде 9 июля 1960 г. в Тушино. На момент демонстрации иностранным делегациям этот самолёт не был ни «сверхзвуковым», ни тем более «межконтинентальным». Не стал он таковым и позже, но это обстоятельство максимально скрывалось от иностранных разведок. Пройдёт немного времени после упомянутого парада и самолёт-разведчик U-2 пролетит над авиабазами стратегической авиации в центральных районах СССР, установив номера всех самолётов на открытых стоянках. Президент США Дуайт Эйзенхауэр, как говорят, схватится за голову, увидев этот список: «Я не понимаю, куда русские прячут свои “Bounder'ы”(М-50)!» Президент не мог поверить в блеф Хрущёва, продемонстрировавшего единственный летающий на тот момент самолёт. Кстати, внимательные читатели обратят внимание на то, что самолёт-разведчик U-2 установил номера советских стратегических бомбардировщиков уже после того, как 1 мая 1960 г. бедолагу Пауэрса сбили над Челябинском-40. Умному понятно, да?
Помимо качественных искажений и явного мифотворчества, политическое руководство страны всячески манипулировало цифрами, старательно преувеличивая и количество ядерных бомб, и число носителей ядерного оружия. Во время воздушных парадов тяжёлые бомбардировщики по нескольку раз перестраивались и «прогонялись» над головами зрителей, дабы создать впечатление у иностранных гостей, будто летают десятки самолётов. Чтобы иностранцы, разглядывавшие самолёты в бинокли и фотографировавшие их, не раскусили блеф, бортовые номера загодя закрашивались.
Снимок слева: «Атомный» миномёт 2Б1 «Ока» калибром 420 мм, предназначенный для ведения огня ядерными боеприпасами мощностью 13 кт и 25 кт., проходит по Красной площади на параде 1 мая 1961 г. Работу над этим «мастодонтом» прекратили годом ранее, однако даже в 1961 г. его выкатили на обозрение иностранных военных атташе. Кстати, «Википедия» глубоко ошибается, утверждая, будто их изготовили всего 4 штуки. На самом деле была изготовлена батарея — 6 орудий — 2 из которых никогда не выезжали за пределы полигонов (на Ржевке под Питером и в Кубинке под Москвой). Поэтому начиная с 1957 г., когда «Ока» впервые была явлена иностранцам, по Красной площади всегда катались только 4 машины. Толку от них не было никакого, цель была одна — показать НАТО-вским специалистам, что СССР обладает ядерной артиллерией, т. е. атомным оружием в тактическом звене. Фотография справа: один из мертворождённых монстров, так и не принятый на вооружение РВСН, проходит по Красной площади 7 ноября 1961 г. Точнее, пустой транспортный контейнер, в который никто и не думал помещать ещё несозданную ракету.
Этот многолетний блеф Хрущёва разоблачил Пеньковский. Именно информация Пеньковского дала американцам уверенность в собственных силах в дни «Карибского кризиса» и в известной степени предопределила не очень удачный для СССР исход этой военно-политической комбинации (в принципе, задуманной и реализованной очень неплохо. Да и результат «Карибского кризиса» нельзя считать для СССР совсем уж провальным, поскольку американцы, как известно, были вынуждены согласиться на вывод собственных оперативных ракет с территории Турции и гарантировали неприменение силы против социалистической Кубы).
А вот фотографии уже из 1967 г. Казалось бы, это совсем другая эпоха, но идеология «атомного блефа» продолжала процветать некоторое время и при Брежневе. Показанные на этих фотографиях ракеты, точнее их транспортно-пусковые контейнеры (ТПУ) на тягачах, так и не появились на вооружении Советской армии, что не мешало политическому руководству СССР на протяжении нескольких лет демонстрировать их на парадах. По поводу, так сказать, и без повода. Первый фотоснимок изображает тягач оперативно-тактической ракеты SS-X-14-Scamp (по классификации стран НАТО), второй — стратегической SS-X-15-Scrooge. Кстати, каждый из этих образцов с полным правом может быть отнесёт к прорывным технологиям и концепциям своего времени. Заложенные в них идеи были развиты в ракетах последующих поколений, но к нашей шпионской истории это уже не имеет ни малейшего отношения.
Понятное дело, что советская контрразведка, как и внешнеполитические структуры, предпринимали все необходимые меры для реализации на практике руководящей политической линии, которая на протяжении всех 50-х гг. прошлого века требовала, напомним, всемерного преувеличения ядерной мощи СССР. Поэтому в 1959 г. у КГБ был полный резон пытаться дезинформировать разведки стран НАТО, подсовывая им информацию о росте производственных мощностей по выпуску расщепляющихся материалов. В том числе и в Челябинске-40. Более того, такие операции по «атомной дезинформации» могли рассматриваться как приоритетные, т. е. имеющие особую важность не только с военной точки зрения, но политической. Подобные дезинформационные мероприятия могли принимать самый разный вид и осуществляться по-разному — от официальных заявлений государственного руководства, до засылки перебежчиков с нужной дезинформацией и проведения оперативных комбинаций в форме «контролируемых поставок».
Касаясь подготовки к походу нельзя обойти молчанием ещё один немаловажный аспект. Как показало время, минувшее с публикации первого варианта настоящего очерка, многим читателям не даёт покоя вопрос невооружённости группы, другими словами — отсутствия оружия у предполагаемых «сотрудников и помощников» Комитета госбезопасности. Читателей ставит в тупик одна только мысль, что секретная операция КГБ могла осуществляться силами невооружённых сотрудников.
Что хочется отметить по существу затронутой темы: против вооружения Золотарёва, Колеватова и Кривонищенко огнестрельным оружием имелись серьёзные доводы, как технического плана, так и связанные с особым характером порученного им задания. Прежде всего, на протяжении длительного времени (примерно 2 недели похода) оружие невозможно было бы скрывать от членов группы, непосвящённых в суть выполняемого задания. Расконспирация перед «своими» в глазах КГБ чревата таким же срывом задания, что и перед «чужими». Все инструкции спецслужбы, касавшиеся организации работы сотрудников, числящихся в «негласном штате», категорически запрещали раскрывать перед посторонними свою принадлежность к КГБ даже под угрозой жизни.
Оснащение рюкзаков или ватников потайными карманами для скрытого размещения (переноски) пистолетов на время похода этой задачи не решало. Принимая во внимание условия зимнего многодневного похода, в течение которого оружие могло находиться по несколько суток при температурах -20 °C —40 °C и ниже, оружие надлежало хранить в зимней смазке и осуществить его чистку и повторную смазку перед применением. Проделать это втайне от непосвящённых членов группы Золотарёв, Колеватов и Кривонищенко никак не могли.
