Офис. Нерассказанная история величайшего ситкома 2000-х - Энди Грин
Эллисон Джонс:
– Насколько я помню, он собирался сняться в еще одном сезоне, но NBC по какой-то причине не заключила с ним контракт.
Ким Фэрри:
– Его менеджер Стив Соер главным образом занимается тремя артистами: Стивом, Джули Эндрюс и Кэрол Бернетт. Я знаю, что он сделал бы все возможное, чтобы Стив остался на шоу. И он пытался. Это было огромным разочарованием.
Рэнди Кордрэй:
– Думаю, если бы сеть сделала Стиву предложение, он бы остался. Он любил шоу. Он всегда стремился планировать свои другие проекты так, чтобы они не мешали шоу. И он любил людей на шоу. Он любил всех нас, и я недумаю, что он был готов уйти. Я уверен, что он остался бы еще. Но если тебя не уважают, тебе не предлагают контракт и не обсуждают с тобой будущее, то ты двигаешься дальше.
Рокси Дотт (парикмахер):
– Интересно, сколько денег в итоге потеряли NBC, когда они лишились Стива, в то время как могли просто заплатить ему столько, сколько он хотел, или дать ему то, чего он заслуживал?
Эллисон Джонс:
– Кто-то недостаточно ему заплатил. Это было на редкость глупо. Даже не знаю, что еще сказать. Очень глупо.
Это поставило сценаристов в сложное положение, потому что им теперь нужно было придумать способ вывести Майкла Скотта из сериала к концу сезона.
Пол Либерштейн:
– Какое-то время мы думали уволить его по очень неожиданной причине: чтобы в итоге компания уволила его из-за денег и из-за ошибки, связанной с работой. Из-за маленькой ошибки, которая привела к большим последствиям. Ему прощали его поведение в течение долгих лет, когда все было в порядке с бизнес-показателями. Но как только он перестал приносить деньги, ему указали на дверь… Но не думаю, что зрители бы это оценили.
Питер Око:
– Было ощущение, что он должен достичь какой-то зрелости перед уходом, но все понимали, что это было возможно лишь до определенного предела: не стоило забывать про суть персонажа. Вы не можете резко «починить» героя, сделать его нормальным членом общества и отпустить.
Б. Дж. Новак:
– Весь сезон мы хотели, чтобы Майкл немного рос над собой в конце каждого эпизода, но в итоге мы так этого и не сделали.
Пол Либерштейн:
– До конца сезона Майкл просто находил новый уровень отрицания в конце каждого эпизода.
Б. Дж. Новак:
– И это было смешно, но мы решили начать стрелять из ружья его само-рефлексии, потому что понимали: у нас осталось всего несколько пуль.
Амели Джиллетт:
– Однозначно было несколько вещей, которые мы хотели сделать с Майклом в рамках его отношений с другими персонажами. И это касалось не только Холли, мы хотели вернуть Тодда Пэкера и завершить и эти отношения. Было несколько опорных пунктов, которые мы выделили и которые хотели раскрыть. Все однозначно хотели сделать весь сезон прощанием с Майклом.
Уоррен Либерштейн:
– Мы хотели устроить ему легендарные проводы.
Дэниэл Чун:
– Стив был настолько потрясающим актером, что мы размышляли так: «Окей, мы можем двигать его в любом направлении и просто позволить ему быть потрясающим». На тот момент мы уже много времени посвятили теме Майкла-плохого-начальника. Поэтому мы решили: «Окей, мы его любим. Давайте позволим ему попробовать что-то новое, посмотрим, как он будет учиться, расти и меняться, и попрощаемся с ним на хорошей ноте».
Б. Дж. Новак:
– Это был очень сильный сезон, потому что на протяжении всего пути мы знали, с чем нам нужно работать, к чему мы идем, и мы могли просто получать удовольствие в процессе, не изобретая новых поворотов сюжета и тому подобного. Работа свелась к обслуживанию вопроса: каковы будут самые крутые последние истории Майкла?
Такой подход привел к эпизодам, в которых Майкл встречается со всеми своими бывшими девушками, испугавшись, что герпес передался ему половым путем («Половое воспитание»), мирится со своим давним врагом Тоби («Консультирование»), принимает то, что Райан не такой уж выдающийся парень, каким он его считал («ВУФ.ком»), наконец, заканчивает фильм своей мечты («Уровень тревоги: Полночь»). Но самое главное, что в середине сезона в эпизоде «Рождество со вкусом» в Скрэнтон возвращается Холли.
Аарон Шуар:
– Мы хотели попрощаться с ним, оставив его с надеждой на светлое будущее. Когда я писал эпизод про вечеринку в честь будущей мамы, который стал переломным моментом для его отношений с Джен, он все еще испытывал странную привязанность к ребенку Джен и потому сказал Холли, что, пока Джен будет в офисе, он будет вести себя грубо по отношению к ней. Но потом, когда Джен уходит, он обнимает Холли. Это был шаг к правильным отношениям и отказ от нелепых иллюзий. Мне кажется, именно тогда была задана верная траектория движения.
Питер Око:
– Благодаря Холли у Майкла появилась причина меняться. Я считаю, что без нее невозможно было бы придумать правдоподобного повода для происшедших в нем позитивных изменений. Она указала ему направление, и в это легко можно было поверить. Ты понимал, почему он смог отказаться от вещей, всегда казавшихся для него органичными. И ты как зритель мог простить его за отказ от всего этого, потому что очень сильно болел за их с Холли отношения. Думаю, благодаря этому ему и простили перемены, а это непросто, когда кого-то любят за его недостатки. Нужна была веская причина.
Дэниэл Чун:
– Когда появилась Холли, было ощущение, что она принимает его таким, какой он есть. Не было такого: «Окей, ему придется избавиться от всех своих недостатков и полностью переродиться, чтобы в итоге быть с Холли». В основном чувствовалось, что он нашел своего человека, просто поначалу звезды складывались не в их пользу. Мы любили Холли за то, что она любила его чудаковатую странность.
Халстед Салливан:
– Отъезд ради того, чтобы быть с Холли, казался очень логичным для него. Я хотел, чтобы он ушел на духоподъемной ноте, а не на спаде, потому что нам всегда нравилась идея, что у людей должны оставаться положительные впечатления об офисной жизни. К тому времени Майкл достаточно много пережил, особенно с Джен, поэтому, когда возникла идея с Холли, она выиграла у всех остальных. И он действительно вырос, особенно в этом сезоне. Мы очень старались дать ему инструменты, которые помогли бы ему выжить в мире за пределами «Дандер Миффлин».
Уоррен Либерштейн:
– Мы не хотели бросить его в лесу, чтобы все сходили с ума: «О
