Станислав Аверков - Как нашей стране доставались Победы
– А ты что, только на пусковые премии приезжаешь? Молодчина! Но до пуска еще далеко. Сейчас самый разгар реконструкции 90-той. Все, что было нужно Челомею для УР-200 и не нужно нам, демонтируем. Устанавливается новое оборудование.
– Так у тебя комсомольская стройка?
– И ты будешь ее участником! Поэтому к тебе просьба. В монтажно-испытательном корпусе в лабораторию гироскопии только что прибыл для изучения воинством макет гиростабилизированной платформы для 11К67. Возле крутятся военные. Не знают, как к ней подступиться. Но кто у нас самый главный в этой непростой научной области? Конечно, ты! Без тебя площадка 90 и шагу ступить не сможет!
Лесть на меня подействовала. Если вновь испеченный технический руководитель обратился ко мне, как к вершителю судеб, то отказывать нельзя. Для важности я заартачился:
– Надолго собрался меня увезти? А как быть с орбитальной ракетой? Твоя площадка-то за сто километров от сорок второй!
– Во первых, площадка 90 и твоя, и моя. Во вторых, то, что мы с тобой сотворим на девяностой войдет в анналы истории также, как и могучая 8К69. В третьих, я уже договорился с техническим руководителем «орбитальных» испытаний Галасем. На пару дней «орбиталка» сможет обойтись без тебя. Так что не волнуйся, карета подана, сэр!
Но даже возвеличив меня до «сэра», Леонид все еще не достучался до моего сердца:
– Леня, у меня допуска на девяностую площадку нет. В пропуске много печатей, но еще одной, нужной для девяностой нет.
– Стас, со мной тебя пропустят везде! – и показал свою краснокожую книжицу.
Уговорил таки вновь испеченный начальник строптивого спеца.
Сто километров песка, глины, верблюжьих колючек, редких голых кустиков саксаула и карагача – уже вроде бы поднадоевшие элементы полигонной картины.
Площадка 90 предстала перед пассажирами «Волги» во всей «красе». Она была в то время подобием разрытой муравьиной кучи. В ней копошились солдаты из строительных частей, монтажники из монтажных спецуправлений.
Ветер, сваливая с ног, кидал в лицо камни с песком. Лучма, согнувшись, шел впереди, прикрывая глаза ладонью. За ним я, почти утыкаясь в его спину.
Что это было за наваждение? Конечно, на Байконур обрушился циклон! В Казахстане циклоны были особенными. Сгущались облака, жара усиливалась, поднимался ветрюган, порою даже сверкали молнии, гремел гром, но ни капельки до Великой Степи не доходили.
– Леня, ну и хозяйство тебе досталось! – вымолвил я уже в МИКе, – песок на зубах скрипит, прорывается в глаза и уши, монтажники бродят по площадке, как бомжи. Солдаты – грязные оборванцы. Заросшие! Ты уже придумал, как назовешь будущую ракету?
– Конечно, «Циклон». Это название уже придумали Герасюта, Игдалов и Иванов. Это название особенно соответствует сегодняшней погоде на нашей площадке. Сорок третья площадка по сравнению с этой нашей – рай земной! Здесь, конечно, еще далеко до европейской цивилизации. Соблюдай правила личной гигиены, то есть мой руки перед едой, чтобы дизентерию не подцепить.
В лаборатории два лейтенантика и солдаты делали круги возле раскрытого черного ящика – макета гиростабилизированной платформы. Корпус ее был вскрыт. Лейтенанты с ужасом обнаружили, что на одной из отполированных частей гироскопа четко просматривался человеческий волос. Как он туда попал?
Лейтенантики были чуть ли ни в обмороке.
– Мы не виноваты! У нас короткая стрижка! Волос, вероятно дамский.
Я спросил у лейтенантов:
– Откуда вы, парни?
– Из Ростовского ракетного училища. Этой весной его закончили. Но мы до гироскопов не дотрагивались! Мы не виноваты!
– Значит, мы с вами земляки. Ростов – мой родной город. Правильно сделали, что забили тревогу. Вы подумали, вероятно, что я сейчас обвиню вас во всех смертных грехах? И вас сошлют на Колыму? Вам никто не объяснил, что этот прибор предназначен не для работы в составе ракеты в полете, а для обучения личного состава. На других частях гироплатформы я заметил отпечатки пальцев. Так что тренируйтесь на ней. Но не дай Бог, чтобы волос и отпечатки пальцев были обнаружены на боевой платформе! Боевую могут вскрыть только представители ее изготовителя НИИ-944 и нашего КБ «Южное». Что не ясно в других приборах системы управления, задавайте вопросы нам – промышленникам. Не стесняйтесь.
– Леня, – сказал подошедший Эдик Компаниец, – на этой площадке сложилась ситуация, обычная в подобных случаях. Из училищ выпускают в «самостоятельное плавание» лейтенантиков, только получивших диплом и звездочки на погонах. А вы, мужики, звездочки-то обмыли?
Парни заулыбались.
– Поможем! За нами дело не станет, – улыбнулся и Леня, – однако, гироскопия дело тонкое, интеллектуальное. Как между прочим и вся ракета. Но гироскопию ты, Стас, возьми на себя. Давайте пройдемся по стройке.
Прошлись впятером – впереди Коля Коваленко, за ним Лучма, далее Компаниец, затем я, замыкал нашу цепочку Гена Толмачев. Снова песок засыпал глаза, ветер валил с ног. Разыгралась настаящая песчаная буря. Но военные ее называли циклоном.
Компаниец выдохнул:
– Ну и циклон – ужас какой-то! Одобряю название нашего нового носителя – «Циклон»!
– Ты прав, Эдик! Лучшее название не придумаешь! – мы все вместе поддержали Эдика.
Уже возле «Волги» Коваленко обратился к Лучме:
– Леня, ты на 43-ю? Забери нас с собой. Хоть немножко под «бочкой» поплещемся.
– Коля, у тебя прекрасная идея! Всем нам надо поменять обстановку хотя бы на полсуток. Прийти в себя от песчаного циклона на 90-ой.
– Да не только от циклона, – добавил Гена Толмачев, – Здесь и на 90-ой, и на 95-ой вода ржавая, да и бывает только раз в сутки, по утрам.
Леня посмотрел на свои руки:
– Как у землекопа! Поехали! Только через ДОС.
Увидев в первый раз 90-ую и 95-ую площадки, можно было задать самому себе вопрос, почему они выглядят унылыми, неприютными. Ну почему тот же циклон на 43-ей не так свирепствует, как здесь? Это только потому, что их еще не успели обжить, облагородить? На них еще не успели посадить деревья, как это было сделано десять лет назад в Звездограде.
В доме офицерского состава, сокращенно называемом ДОСом, на 95-ой площадке в нескольких квартирах разместился и филиал нашей днепропетровской экспедиции. Из ДОСа было забрано кое что из предметов первой необходимости и мы рванули на «Волге» напрямик по молоезженной степной дороге на 43-ю.
За очередным лысым бугром открылись бараки воинской части солдат-строителей нашего «ИСовского» старта. Перед бараками на такыре машину пришлось остановить. Прямо по курсу шестеро солдатиков в чем мать родила разложили на глиняном «паркете» свое обмундирование. Завидев нас, смутились.
– Вы что, нудисты? – обратился к ним Гена. – Обычно только они загорают нигишом…
Солдатики молча переглянулись. Один из них с горечью в лице произнес:
– Да вот, как выразиться по культурному, проклятые вши и блохи заели. Помыться, так воды нет. На такыре одежонку с вшами и блохами прожариваем, как на плите. Наши говорят, на солнцепеке вши мигом окочуриваются…
Гена пробормотал:
– Вот это и есть настоящий Байконур! Если холеру с чумой не подцепишь, так вши заедят!
Леня сплюнул:
– Космическое будущее страны строим на блохах и вшах. Мужики, наша задача – побыстрее сделать все от нас зависящее, чтобы придать этому району Байконура человеческий облик. Тем более, что средства на это отпущены, надо только с умом ими распорядиться… Заканчиваем разговоры! Ночью на 43-ей отмоемся и завтра с утра будем до блеска вылизывать челомеевскую «недоноску».
…После очередного успешного запуска орбитальной ракеты 8К69 на 43-й площадке был устроен банкет в кафе гостиницы «Люкс». Генерал Ф.И. Тонких раскрыл перед собравшимися душу:
– Янгелевцы – вы удивительные ребята! После того, когда погиб маршал Неделин, вы сотворили невозможное, создали ракету на порядок интереснее, чем 8К64. Я вас не только уважаю, но я вас люблю…
То ли еще будет, когда мы устроим в космосе звездные поединки!
И вся бригала «циклонщиков» окончательно переселился на 95-ую площадку. Чтобы добраться от нее до 90-ой, надо было преодолеть не более полутора километров.
Но сейчас эти полтора километров превратились в почти неодолимую преграду. Циклон по прежнему свирепствовал с неимоверной силой. По прежнему собирались облака, усиливалась жара, ураган накрывал нас, но без единой дождевой капельки. На 90-ой было еще хуже. На ней между строящимися сооружениями были протянуты веревки. Только они нас и спасали. Ходили между сооружениями, спасаясь от ураганного ветра, взявшись за них.
– Если так будет продолжаться и дальше, сорвем все графики, – высказался Коваленко на нашем небольшом совещании.
– Выход один. Но для этого нужна ваша поддержка, – наш молодой руководитель сурово посмотрел на нас, – я предложу руководству воинской части работать по ночам, когда циклон стихает. Надеюсь, вы поддержите меня?
