Евгений Лукин - Танки на Москву

Став президентом, Джохар Дудаев сразу же приступил к распределению должностей среди соратников, входивших в состав президиума исполнительного комитета Общенационального конгресса чеченского народа. Председателем правительства Дудаев назначил своего казначея – предпринимателя Яраги Мамадаева. Министерство обороны возглавил Юсуп Сосламбеков – первый заместитель Дудаева. Кресло генерального прокурора республики досталось Эльзе Шериповой. Мэром Грозного стал лидер партии «Исламский путь» Беслан Гантамиров. Пост идеолога чеченской революции оставил за собой Зелимхан Яндарбиев, скромно довольствовавшись местом председателя Комитета по пропаганде и свободе слова в новом чеченском парламенте. А возглавил парламент Хусейн Ахмадов – еще один заместитель Дудаева по исполнительному комитету.

Однако возникла проблема с профессиональными кадрами. Даже секретаря для президента трудно было найти во всей Чечне. Пришлось уговаривать посидеть в приемной верную соратницу Марьям Вахидову.

«Еще перед выборами я заметила, и меня это поразило, что с улиц исчезли умные интеллигентные лица, – вспоминала Марьям. – Вылезли люди чуть ли не со дна, от сохи, от плуга. Эти люди напугали не только меня. Они оттолкнули нашу интеллигенцию, которая решила: вот, оказывается, кто идет за Дудаевым! И они решили, что эта власть не имеет перспектив. Поскольку никто из чеченских профессионалов не пришел к Дудаеву, когда он стал президентом, с ним осталось окружение из исполкома Конгресса чеченского народа. Именно оно село в кабинеты. Эти люди не умели работать. Поэтому, чтобы удержаться во власти, они шли на провокации, на криминал, на что угодно. С кадрами была просто катастрофа!»

Как и ожидалось, первым указом чеченский президент торжественно объявил государственный суверенитет Чеченской Республики. Следом требовалось утвердить атрибуты суверенного государства – флаг и герб. С флагом было проще: на зеленом полотнище были начертаны три полосы – белая, красная, белая. Каждый цвет имел значение: зеленый означал мир и благоденствие, белый – свободу и независимость, а красный – кровь, пролитую в самоотверженной борьбе за мир, благоденствие, свободу и независимость.

Если новое чеченское знамя светилось зеленым цветом – цветом жизни, цветом ислама, – то от нового чеченского герба веяло холодом и смертью. Его нарисовал Султан Юшаев – сын часовщика из Хасавюрта. Султан был прекрасным мастером, обученным в лучшей художественной школе страны – ленинградской Академии художеств. На гербе он изобразил древний чеченский тотем – волка, лежащего под луной. Весь герб был раскрашен черным цветом, который издавна считался символом смерти, тьмы и пустоты.

Джохар Дудаев решил объединить эту государственную атрибутику и попросил супругу начертать на зеленом флаге чеченский герб. Алла Дудаева с удовольствием исполнила просьбу мужа, хотя ее рисунок скорее напоминал волка-одиночку из «Книги джунглей» Редьярда Киплинга.

– Молодец! Быстро справилась, – похвалил Джохар супругу.

Он с восхищением разглядывал чеченское знамя с гербом, ходил вокруг него и весело цокал языком. А вот его советник не разделял радости:

– Джохар Мусаевич, почему на гербе волк – символ нашего гордого государства – развалился и спит?

– Не дай Аллах, чтобы он встал на дыбы! – рассмеялся Джохар.

Однажды президент Джохар Дудаев увидел, как по телевидению показывают мультипликационный фильм «Ну, погоди!». На голубом экране наглый растрепанный волк в расклешенных брюках и рубахе навыпуск непрестанно смолил смятую папиросу, сосал прямо из бутылки различные напитки и пинал урны с мусором. Этот гротескный насмешливый образ волка оскорбил президента – ведь еще вчера он утвердил этого благородного зверя в качестве государственного символа независимой Чечни.

«Настоящий волк, как и настоящий мусульманин, не пьет и не курит!» – подумал Джохар Дудаев и издал распоряжение:

«Мультфильм “Ну, погоди!” запретить!»

Главный чеченский чекист Игорь Кочубей, предвидя падение коммунистической власти, приказал уничтожить оперативный архив. Однако полностью сжечь секретные документы чекисты не успели – здание КГБ захватили национальные гвардейцы. Часть оперативного архива была доставлена в кабинет президента. Познакомившись с агентурными делами, Дудаев схватился за голову: там была вся элита, все, кто хоть немного был известен в республике. «Сколько родов может быть опозорено, сколько жизней искалечено!» – подумал Джохар и приказал немедленно сжечь архив, чтобы ни листочка не осталось.

– Мы всё начнем с чистого листа, – сказал президент. – Все чеченцы будут рады, что стали свободными.

На стол первого чеченского президента положили пухлый том. Джохар Дудаев стал с интересом его листать:

– Что это?

– Это Конституция независимой Чечни! – воскликнула генеральный прокурор Эльза Шерипова. – Она позволит нам жить по закону.

– А почему здесь в некоторых абзацах фигурирует не Чечня, а Судан? – удивился Дудаев. – Мы же не в Африке живем, а на Кавказе.

– Это опечатки, – пояснила прокурор. – Мы очень торопились и наспех скомпилировали документ из конституций разных стран. Здесь есть не только Судан, но и Эстония.

– Я очень люблю Эстонию, – заметил Дудаев, – однако я не хочу, чтобы чеченцы путали свою родину с далекой прибалтийской страной.

– Но нам нужно как можно скорее закрепить суверенитет в законе, – настаивала прокурор. – Народ устал, народ не может ждать.

– Как бы нам не оконфузиться с такой спешкой! – саркастически заметил Дудаев и потребовал исправить географические ошибки.

Джохар Дудаев был уверен, что помимо своей конституции, независимое государство должно иметь и свою древнюю историю. Однажды он заметил, что Ноев ковчег во времена всемирного потопа, скорее всего, пристал не к армянскому Арарату или к турецкой Ал-Джуди, а к вершинам Кавказа, и его обитатели, включая самого Ноя, стали предками современных вайнахов. Тем самым своим спасением после всемирного потопа человечество обязано именно чеченцам.

В другой раз он высказал мысль, что такая великая религия, как ислам, скорее всего, возникла не в бедной аравийской пустыне среди кочующих племен, а в райском уголке земли, среди людей с высокой культурой общения и взаимного уважения. Таким райским уголком Дудаев считал родную Чечню, а ее коренных жителей – зачинателями исламской веры. В конце концов президент дал поручение муфтию:

– Вайнахи – такой же древний народ, как аравийцы и прочие жители пустыни. Надо скрупулезнее изучить вопрос происхождения ислама: не в чеченских ли горах зародилась вера в Аллаха?

Мудрый муфтий ни возражать, ни соглашаться не стал.

Джохар Дудаев искренне стремился познать родной край, проникнуться его историей и его верой. Однажды он поехал в паломническую поездку в селение Ведено. Здесь, на кладбище в Гуни, покоился прах матери великого чеченского святого Кунта Хаджи, а неподалеку струился родник с целебной водой, возникший после удара о землю посоха Кунта Хаджи.

Президент приехал сюда, чтобы поклониться этим святыням. Неожиданно в Ведено собрался стихийный митинг. Люди пожелали воочию увидеть легендарного чеченского генерала. Заметив толпу зевак, Дудаев рассвирепел: будучи человеком военным, он не терпел праздношатающихся бездельников.

– Что вы всё митингуете? – закричал он. – Идите и молитесь три раза в день.

Свита пришла в ужас: президент не знает основных ритуалов ислама! Ведь мусульманину положено совершать намаз не три, а пять раз в день. Кто-то шепотом указал Джохару на ошибку.

– Еще лучше! – воскликнул Джохар. – Молитесь пять раз в день – хоть чем-нибудь заняты будете!

Новая Конституция хоть и провозгласила ислам государственной религией Чечни, но предоставила всем гражданам свободу вероисповедания. Многие чеченцы были не согласны с этим, требуя ввести в стране шариат – исламский кодекс жестких правил поведения. Тогда Джохар Дудаев решил встретиться со старейшинами, которые особо настаивали на полной исламизации республики.

– Коран и Имамат – дела святые, и негоже всуе толковать о них, – начал он разговор. – Всему свое время. На свете немало мусульманских стран, но лишь единицы из них живут строго по шариату. К тому же не каждый чеченец – мусульманин. Это мы с вами уже хорошо знаем. Корни ислама у нас сильно подорваны коммунистами, и восстановить их ни за час, ни за год невозможно. Я уважаю вашу настойчивость, но считаю ее преждевременной. Если мы сегодня объявим жизнь по шариату, то завтра вы потребуете, чтобы я приступил рубить головы и руки грешникам, не думая о том, что послезавтра редкий участник съезда чеченского народа сохранит голову и руки. Вы к этому не готовы, и я тоже. Поэтому давайте наводить порядок по Корану – в душах, по Конституции – в жизни.