Харальд Буш - Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг.

Но поход «U-57», которая вышла в море в пятницу 13-го числа, еще не окончился.

На следующий день принес неприятности единственный оставшийся в строю дизель – сломалось сцепление. Реверс был перемонтирован для движения вперед, и лодка продолжала ползти. Каждый день она подвергалась нападениям с воздуха, и каждый раз ей приходилось нырять, чтобы уходить от пуль и бомб. Наконец, несмотря на бдительность впередсмотрящего, вражеский самолет был замечен слишком поздно, и, когда лодка погружалась в поисках спасения, по ней прошлась очередь. Она получила десять пробоин, но никто не пострадал.

Подлодка продолжала идти к дому, пока наконец в вечерних сумерках не оказалась в виду Брунсбюттеля. Служба движения, расположенная на той стороне канала, что выходила к морю, уловила сигнал, и все было готово для свободного прохода лодки. Распахнулись запорные ворота. Когда подлодка начала вдвигаться в них, норвежский пароход стал спешно отходить в сторону.

– Вижу красный!

Затем внезапно стал виден зеленый свет на пароходе. Его корма все еще была в спокойной воде шлюза, а нос – во власти прибойной волны в четыре узла, и беспомощного норвежца несло прямо на субмарину.

– Полный назад! – рявкнул Топп, но было уже поздно.

Раздался ужасающий грохот, когда пароход врезался в подлодку. Доля секунды леденящего ужаса, и Топп приказал всей команде – за борт! Коническая рубка качнулась по широкой дуге, врезавшись в борт парохода на уровне палубы, и лодка пошла вниз. Через пятнадцать секунд она исчезла из виду.

За это короткое время большинство экипажа успело оказаться за бортом, где их тут же подхватило течение и вынесло в море. Всю ночь шли поиски, и наконец всех выживших удалось найти.

Один из них был в радиорубке, когда субмарина ушла под воду. Когда она легла на дно, то он увидел, что стоит, держа голову в воздушном пузыре. Несколько раз он пытался найти дорогу и под водой добраться до люка рубки, который был в соседнем помещении, и после каждой попытки ему приходилось возвращаться к своему воздушному пузырю, чтобы перевести дыхание. На восьмой раз ему повезло, но, добравшись до люка, он увидел, что тот перекрыт телами друзей, захлебнувшихся, когда они пытались отдраить его. Он оттащил их в сторону, добрался до запорного рычага люка, смог открыть его и вынырнул на поверхность. Почти без сознания и без сил, он пришел в себя на берегу, куда его выкинуло приливом.

Он настоял, чтобы присоединиться к своим товарищам по «U-57», которые, выстроившись под серым декабрьским небом, были готовы отдать рапорт командиру. Они стояли по стойке «смирно» в том виде, как их подняли из моря, закутанные в одеяла – печальный измотанный экипаж. Старший по команде сделал шаг вперед и заговорил, медленно и с трудом, он почти шептал, потому что от соленой воды у него опухло горло.

– Герр… обер-лейтенант, команда выстроена в полном составе… кроме шестерых. И я бы попросил… я прошу вас… мы все хотели бы остаться одним экипажем… и, если возможно, мы попросили бы вас быть нашим командиром…

Похоже было, что Топп готов был заговорить, но с губ его не сорвалось ни звука. Как и большинство из его команды, он стоял с обнаженной головой и поэтому не мог отдать честь. Все видели, как он недвижимо застыл на ледяном ветру, а затем повернулся и медленно пошел прочь.

Часть вторая

Лето 1940 года – весна 1942 года

Во второй половине 1940 года факторы, способствующие успеху операций подводных лодок, обрели более чем благоприятный характер.

До падения Франции и оккупации портов на ее Атлантическом побережье подводные лодки были привязаны к базам в Северном море. Небольшие глубины этого района позволяли врагу минировать судоходные пути и полностью доминировать в узком проходе между Шотландией и Норвегией.

Когда были заняты Лориент, Сент-Назер, Брест, Ля-Палис и Бордо, субмарины получили возможность действовать с баз, расположенных куда ближе к главным морским артериям Британии, и из-за глубоководья врагу стало куда труднее ставить минные заграждения.

В этих портах, начиная с Лориента, сразу же началось сооружение мощных укрытий для подлодок, непробиваемых бомбами. Они были настолько надежны, что после того, как бетон затвердел, их не могли разрушить ни самые мощные бомбы, изобретенные к концу войны, ни серия бомб, падающих в одну и ту же точку.

Более того, иностранные рабочие, трудившиеся в этих портах под руководством немецких инженеров, обрели такое профессиональное мастерство, что в конечном итоге портовые службы стали работать столь же надежно, как и в самой Германии. Зимой 1940 года количество подводных лодок, патрулировавших в открытом море, упало до самого низкого за время войны уровня, но уже следующей весной, благодаря этим и другим мерам, новые конструкции привели к сокращению потерь, и все новые и новые флотилии вступали в строй.

Лишь к лету 1940 года Британия, набираясь опыта, стала выстраивать эффективную систему противолодочной обороны. Но хотя она требовалась и раньше, необходимость заставила англичан вывести эсминцы из состава конвоев и перебросить в Ла-Манш, чтобы предотвратить угрозу высадки немцев.

В результате в этот период конвои шли под слабой защитой, и подлодкам удавалось добиваться внушительных успехов. Нападая по ночам группами в надводном положении, они проводили ряд кратких, но убийственных по своим результатам атак, в результате чего целые конвои бывали едва ли не полностью уничтожены. Например, в октябре 1940 года за ночь было потоплено тридцать одно судно в составе одного и того же конвоя (173 тысячи тонн водоизмещением); на следующую ночь – еще семнадцать судов (110 тысяч тонн), а за оставшиеся дни суда из разгромленного конвоя[3] (43 тысячи тонн).

Те времена, когда каждая лодка, возвращаясь на базу, рапортовала о потоплении сорока или пятидесяти тысяч тонн, были звездным временем таких асов-командиров субмарин, как Прин, Кречмер, Шейке, Фрауэнхайм, Кунке, Шульц и Эндрас.

Но в сентябре 1940 года Соединенные Штаты перебросили в Англию пятьдесят эсминцев, и те сразу же вышли на боевое дежурство, а поскольку с наступлением зимы угроза вторжения с каждым днем становилась все менее вероятной, английские эсминцы начали возвращаться к несению конвойной службы. И благоприятные для подводных лодок условия стали сходить на нет.

В следующем году были организованы и подготовлены специальные группы сопровождения конвоев, со стапелей в массовом порядке стали сходить новые типы охотников за подлодками. Среди них были корветы, корабли, уступающие эсминцам по размерам, но вооруженные глубинными бомбами с усовершенствованными взрывателями и счетверенными артиллерийскими установками. Набирали силу, и количественно и качественно, воздушные противолодочные патрули. Летающие лодки сами по себе теперь входили в состав конвоев – и на новых конвойных крейсерах (которые впервые появились в сентябре 1941 года), и на некоторых торговых судах.

В конечном итоге враг обрел умение избегать ночных атак подводных лодок с поверхности. Окружающее пространство постоянно освещалось световыми бомбами, подвешенными на парашютах. Теперь редко удавалось застать конвой врасплох и заставить его рассеяться, как это бывало несколько месяцев назад. Капитаны торговых судов строго соблюдали свой порядок следования и каждый раз все с большей точностью и исполнительностью поддерживали контакт с военным сопровождением в соответствии с обговоренными планами. Не было никаких примет паники; часто, даже теряя корабль за кораблем, караван продолжал плавание, успевая подобрать почти всю команду тонущих судов, и, с приключениями добравшись до Британии, суда были готовы снова выйти в море навстречу неизвестной судьбе.

Таким образом, атакуя конвои, подлодки действовали в куда менее благоприятных условиях, чем раньше. Даже самые удачливые командиры, остававшиеся в море, чувствовали, что с трудом приспосабливаются к скорости и размаху изменений. Несмотря на то что экипажи буквально на глазах совершенствовали свое мастерство и повышали выносливость, подлодкам приходилось постепенно отходить от образцов безрассудной лихости своих недавних действий: если они пытались добиться хоть каких-то успехов, продолжать действовать по-старому было бы глупо.

К сентябрю 1941 года большинство представителей старшего поколения, которые командовали подлодками еще до войны, или погибли, или больше не выходили в море. Часть из них занималась береговой подготовкой, другие приняли на себя командование новыми флотилиями подводных лодок или с повышением перешли в штаб адмирала Деница. Три выдающихся командира – Прин, Шепке и Кречмер – пропали без следа за несколько мартовских дней 1941 года. Лодка Прина «U-47» была уничтожена со всей командой 8 марта 1941 года британским эсминцем «Вулверин», когда пыталась атаковать конвой. Кречмер, завоевавший звание «Лучшего стрелка» уничтожением судна в 300 тысяч тонн водоизмещением, был захвачен и взят в плен во время нападения на конвой 17 марта, когда ему и части экипажа удалось спастись из тонущей «U-99». В том же сражении погиб Шепке со своей подлодкой «U-100».