Георгий Кублицкий - ...и Северным океаном
Шесть спутников Нансена во главе с капитаном Отто Свердрупом спустились в шлюпки. Коротко ударила корабельная пушка: прощальный салют. Когда шлюпки удалились от «Язона», мрачные тучи наползли с далеких береговых ледников. Сильное течение крутило льдины в водоворотах. Всю ночь шестеро работали веслами и баграми, а под утро, когда берег был уже близок, острый обломок льдины пропорол борт одной из лодок.
Так начались неприятности, очень осложнившие плавание. Оно продолжалось одиннадцать дней вместо одного-двух.
Все, кто пытался проникнуть в глубь огромного острова, высаживались на западном побережье: там были поселки. Необычность плана Нансена заключалась в том, чтобы идти с пустынного восточного побережья. Он сразу отрезал возможность отступления. Жег за собой мосты. Только вперед! Они должны были либо пересечь Гренландию и выйти на другой берег, к человеческому жилью, либо погибнуть.
Маленькая экспедиция перегрузила кладь из шлюпок на сани. Люди впряглись в лямки. Начался подъем на ледяной купол Гренландии.
Задержка с высадкой на остров спутала все расчеты и заставила экономить каждый кусок сушеного мяса, каждую каплю керосина. При тяжелейшей физической нагрузке путникам не удавалось поесть вволю, согреться лишней кружкой кофе.
Разреженный воздух на высоте почти трех километров над уровнем моря, куда они поднялись, затруднял дыхание. На переходах борода примерзала к капюшону, образуя ледяную маску. Даже в палатке, где, прижавшись друг к другу в двух спальных мешках, шестеро людей дыханием согревали воздух, термометр показывал иногда сорок градусов мороза.
Но настал, наконец, день, когда сани заметно пошли под уклон. Экспедиция перевалила через вершину ледникового купола. Начался спуск к желанному противоположному берегу. С каждым днем убыстрялся бег саней. И однажды над ледником разнесся крик, нет, не крик, а скорее восторженный вопль:
— Земля! Земля!
Сквозь снежную пелену темнели горные вершины побережья. Великий ледник кончался.
Нансен остановился у обрыва. Внизу была черная влажная земля со слабой зеленью. Полной грудью он вдыхал воздух, пахнущий мокрой травой. Да, они победили!
…Я видел Гренландию только с самолета, летящего из Копенгагена в Нью-Йорк на высоте десяти тысяч метров. Сначала была синь океана. Вдруг что-то белое, еще и еще. Айсберги. И вот их родина: гренландские ледники. Один из них как раз отвалил в подарок океану здоровенный айсберг, вокруг образовалась кашица ледяных обломков. А дальше лед, лед, лед, затуманенный бушующей внизу пургой. Лед на сотни километров. Вечный лед, пустынный, мертвый. Он казался бесконечным даже с борта скоростного реактивного самолета. И трудно было представить, что его могла пересечь, волоча за собой сани, горстка людей.
Когда экспедиция Нансена вышла на западный берег, к селению Годхоб, там уже проводили последний пароход в Европу. Пришлось зимовать среди эскимосов, и, вначале огорченный, Нансен позднее назвал эту зимовку шестью счастливыми месяцами. Он близко сошелся с аборигенами острова, восхищался их миролюбием, гостеприимством, поразительной приспособляемостью к суровой природе. Он с болью наблюдал, как эскимос, побеждая полярную стихию, в то же время бессилен против алчных пришельцев, из Европы, захвативших земли его предков. Побывав в нескольких селениях, Нансен везде видел одно и то же — угасание народа.
В долгие зимние вечера он набрасывал заметки об эскимосах:
«Каждый раз, когда я видел доказательства их страданий и бедствий, которые мы принесли им, остаток справедливости, все же находящийся в большинстве из нас, будил во мне чувство негодования, и я полон желания рассказать правду всему миру…»
Весной 1889 года покорители ледяного купола Гренландии отправились на корабле к родным берегам. Нансен увозил набросок будущей книги и ценнейшие материалы наблюдений над природой острова, где формировались важные элементы погоды Северной Атлантики и значительных пространств Европы. Поход через ледяной купол, уроки жизни среди опасностей, которые Нансен получил у эскимосов, укрепили в нем уверенность, что он сможет со временем взяться в арктической пустыне за более трудное дело, чем пересечение Гренландии.
Нансен не забыл обломок сибирской сосны на льдине.
И однажды молчаливый Отто Свердруп, надежный друг, проверенный на великом леднике, услышал от Нансена о новом замысле, поразившем капитана своей необычностью.
Когда Нансен спросил Свердрупа, согласен ли оп участвовать в будущем походе, тот кивнул:
— А почему бы нет?
«Бессмысленный проект самоубийства»
Итак, Северный полюс…
Давно стремились к нему люди, и могилами многих славных были отмечены их пути. Смельчаки шли с разных направлений. Они передвигались различными способами. После их походов остались дневники и книги, то полные веры, то проникнутые отчаянием. Нансен вдумывался в каждую страницу, сопоставлял, сравнивал, искал ошибки, оценивал удачи, отделяя случайные от завоеванных.
Издавна среди китобоев и путешественников, которым удавалось проникать в высокие широты, шел спор: одни говорили, что дальше по пути к полюсу — открытое море, другие — что огромные ледяные поля. Как бы примирив оба взгляда, англичанин Уильям Парри в начале XIX века отправился к полюсу на корабле, взяв с собой шлюпки на полозьях. Покинув свою «Хеклу», моряки впряглись в лямки. Лед не был гладким. И, главное, он медленно дрейфовал, причем иногда к югу, унося путешественников назад. Парри и его люди тридцать пять дней волокли шлюпки к полюсу, но не достигли 83° северной широты.
Попытку повторяли английские, американские, немецкие экспедиции.
Потерпели неудачу верившие в приполюсное открытое море Кент Кэн и Исаак Хейс. Корабль Кольдевея был раздавлен льдами, «Полярис» Холла, покинутый людьми, исчез во мраке полярной ночи.
Фритьоф был подростком, когда на двух кораблях ушел в плавание Джордж Нэрс. Экспедицию отлично снарядили. Английские газеты уверяли, что если Северный полюс вообще досягаем, то Нэрс дойдет до него.
Но Нэрс не дошел. Санная партия на собачьих упряжках с огромным трудом проникла до 83°20′ северной широты. Потеряв нескольких человек, она повернула назад. По пути на родину Нэрс с первого пункта, где был телеграф, поспешил оповестить мир: Северный полюс недосягаем.
Те экспедиции, которые снаряжались позднее, не прибавили много нового. Опыт был накоплен, метод сложился, средства определились. Если отбросить частности, то любая экспедиция, в общем, действовала так: сначала корабль пробивался как можно дальше на север и там зимовал. Весной, как только заканчивалась полярная ночь, с него отправлялась в сторону полюса санная партия. Она проходила, сколько хватало сил и продовольствия, затем поворачивала обратно.
Но, думалось Нансену, был ли этот установившийся метод единственно возможным и правильным?
С тех пор как Фритьоф увидел на льдине возле «Викинга» кусок сибирского плавника, необычная полярная экспедиция сначала неясно, потом все отчетливее стала рисоваться его воображению. Фритьоф возвращался к мысли о такой экспедиции снова и снова, думал о ней во время гренландского похода. Постепенно у него созрел план, который он обнародовал в 1890 году, а затем принялся осуществлять.
Соотечественники горячо поддержали национального героя, собрали часть денег для дорогостоящего ледового плавания. Но, выступая затем во многих городах Европы, Нансен слышал мало похвал и много возражений.
Осенью 1892 года, когда подготовка к экспедиции шла полным ходом, Нансен приехал в Лондон, один из мировых центров географической науки. Ему предстояло выступить на заседании Королевского географического общества перед ветеранами Севера, увенчанными славой и озлобленными неудачами, отдать свой окончательный план на суд тем, кто сохранил веру в могущество человека, и тем, кто утратил ее в минуты горьких раздумий.
Председатель дал слово гостю.
Нансен начал с обзора неудач экспедиций к полюсу. Корабли проникали в Арктику недостаточно далеко для того, чтобы санная партия смогла по дрейфующим льдам преодолеть остающееся пространство.
— Мы должны искать новые пути, — продолжал Нансен. — Если мы попытаемся сделать своими союзниками те силы природы, которые были нашими противниками, то найдем наиболее верный путь к полюсу. Бесполезно идти против течения, как это делали прежние экспедиции. Мы должны искать попутное течение. Только экспедиция «Жаннетты», по моему глубокому убеждению, была на верном пути, хотя и не по своей воле и желанию.
Нансен напомнил трагическую историю экспедиции военно-морского флота Соединенных Штатов Америки.
«Жаннетта» была затерта неподалеку от острова Врангеля и почти два года дрейфовала вместе с уносимыми течением льдами. В 1881 году судно при сжатии было раздавлено северо-восточнее Новосибирских островов. Команда затонувшего корабля во главе с Де Лонгом пошла по дрейфующим льдам к устью Лены. Дошли немногие — голодная смерть косила людей.
