Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого
Освобождение из тюрьмы арестованных по материалам спецгрупп влечет за собой дискредитацию советской законности, органов МГБ и возможность использования каждого такого случая во вражеских антисоветских целях украинскими националистами.
Выступая в роли бандитов УПА, участники спецгрупп МГБ занимаются антисоветской агитацией и пропагандой, провоцируют создание националистического подполья. Спецгруппа Ровенского областного управления МГБ, действуя провокационным путем, создала в. . районе из местного населения антисоветскую националистическую группу в составе девяти человек.
Участники спецгруппы МГБ совершают ограбления местных жителей. Насилия и грабежи, даже сам факт появления в населенном пункте спецгрупп, действующих под видом банд, действует на жителей устрашающе и мешает делу социалистического строительства в западных областях УССР.
Примеры из деятельности спецгрупп, повлекшие преступные результаты, можно было бы продолжить, но материалы, которыми располагает Военная прокуратура, конечно, не исчерпывают всех случаев нарушения советской законности, допускаемой спецгруппами. Мне кажется, что большинство подобных фактов не расследуется.
МГБ УССР не реагирует на данные Военной прокуратуры о наказании преступников, грубо попирающих советские законы, волокитит расследования, «опровергает» факты, сообщенные военной прокуратурой, говорит в партийные органы, что факты преступлений якобы расследовались и не нашли подтверждения».
Степан Бандера и Роман Шухевич, пытаясь спасти как можно больше членов ОУН и УПА «чтобы искра борьбы не угасла» и, переживая за их судьбы, предупреждали подполье «О борьбе с агентурой НКВД – МГБ»:
«Агентурная работа НКВД – МГБ проводится по проверенным практикой шаблонам, которые легко распознать, потому что агентурная работа ведется массово.
Осведомители и секретные сотрудники опасны из-за их большого количества. Единственной защитой от них является конспирация. Осведомитель ничего не сможет донести, если не будет ничего видеть.
Намного опаснее внутренние агенты, против которых строгая конспирация успешна только частично. Обычно НКВД – НКГБ собирает на подготавливаемого к вербовке как можно больше компрометирующий материалов, чтобы он не мог отказаться от сотрудничества. Часто компромат просто фабрикуется. Агенты НКВД – НКГБ, например, ходят по селам, ведут с людьми политические разговоры, собирают у них деньги и продукты для УПА, получая так на них компромат. Мы можем смело утверждать, что очень мало людей хотят добровольно сотрудничать с НКВД – НКГБ, поэтому органы вербуют свою агентуру принудительно, шантажом. Или сотрудничество – или суд по компрометирующим материалам и угроза семье. Обычно вербовка проводится во время устрашающего ареста. Тайные вербовки проводятся во время облав, переписях, совещаний председателей сельсоветов, учителей, регистрации. Перед освобождением из-под ареста завербованного агента НКВД – НКГБ дает ему шаблонную легенду об обстоятельствах его ареста и освобождения. Легенды для осведомителей примитивны, для тайных агентов разработаны детально.
Способы контактов агентуры НКВД – НКГБ:
1. Встреча в условленном месте, в сельсовете, церкви, военкомате, столовой, театре, в поле, в лесу.
2. Оставление агентом материалов в заранее условленных местах, в дупле, под камнем, где угодно.
3. Передача сведений через связного.
4. Передача сведений по почте, мало используется.
5. Встречи во время облав и зачисток территорий, самый используемый способ.
6. Встречи в городах на конспиративных квартирах.
Опасность агентурной работы велика. Проводить успешную работу с НКВД будет возможно только тогда, когда все члены ОУН и УПА будут иметь открытые глаза и умение открывать замаскированного врага. Подлая работа НКВД – НКГБ раскрыта. Осведомителей и сексотов ждет кара, как бы они не маскировались и где бы они не скрывались – везде их достанет суровая карающая рука революции.
Собакам – собачья смерть, презрение всего народа и вечный позор!»
В 1947 году на Западную Украину обрушилась польско-сталинская операция «Висла». 28 апреля в четыре часа утра большие массы польской полиции и двадцать тысяч солдат Войска Польского начали массовое выселение украинцев из Холмщины, Подляшья и Лемковщины, которые после Второй мировой войны оказались в составе Польши.
Чехословацкие и советские пограничники закрыли границы, а польские войска блокировали украинские села, в которых жили и смешанные украинско-польские семьи. Всем без исключения жителям дали на сборы два часа. Они могли или переехать на север Польши, в районы, которые недавно были немецкими, или на Советскую Украину.
Поводом к «Висле» стало совсем темное убийство из засады 28 марта 1947 года национального героя Польши и очень возможного ее президента, генерала и заместителя министра обороны Кароля Сверчевского, совершавшего инспекционную поездку в Бершады. Слишком популярный, а значит не очень зависимый от сталинской Варшавы, Сверчевский раздражал и беспокоил многих. И теперь уже не выяснить никогда, был ли проведший успешную засаду отряд УПА спецгруппой польского МГБ, или же агент МГБ возглавил рядовых бандеровцев, или группе УПА в результате спецоперации сексот МГБ просто сообщил маршрут и время поездки Сверчевского.
В этот же день 28 апреля на уже подготовленном заседании Политического бюро Польской Объединенной Рабочей партии было принято решение о полной депортации всего украинского населения из юго-восточных районов. Историки говорят, что 150 000 западных украинцев из семидесяти семи сел потеряли свою землю дедов и прадедов, а те 15 000 человек, которые решили погибнуть в своих домах, временно были отправлены в концлагерь в Явожно и даже в тот самый фашистский Освенцим. При этом имущество вынужденных переселенцев было разграблено, а дома и дворы сожжены, чтобы исключить самовольное возвращение, а многие протестовавшие люди просто убиты. Из концлагерей 15 000 западных украинцев переселили в полуразрушенные и полупустующие села в только что созданных северных Вроцлавском, Гданьском, Ольштынском, Познанском и Щецинском воеводствах.
В соответствии с польско-сталинским Люблинским договором от 9 сентября 1944 года только в 1944–1946 годах из Восточной Польши в Западную Украину было переселено около полумиллиона человек, а до 1951 года – 800 000 человек было переселено из Советской Украины в Польшу. Люблинский договор предусматривал только добровольное переселение, но две трети опрошенных в 1980-х годах переселенцев заявили, что это было сделано насильно, а само переселение было ужасным. Украинцев из Польши в СССР верные сталинцы месяцами везли в холодных товарных вагонах, которые неделями под конвоем стояли на станциях. При этой «поездке» колоссальное количество людей умерло от нечеловеческих условий существования, а выживших НКВД – МВД разделил на категории и всех тех, кто даже теоретически мог иметь отношение к ОУН и УПА, в этих же вагонах отправил в Сибирь, до которой доехали меньше половины сосланных.
Переселенцев, оставшихся на Советской Украине, расселили в разрушенных селах, в хатах без окон и дверей. Выделенная властями на переезд денежная компенсация, само собой, пропала при ее распределении в районах и оставшиеся в живых переселенцы разбредались кто куда мог «галасвіта», проклиная тех, кто искалечил их жизнь.
Видевший, как проходила операция «Висла» нарком внутренних дел УССР спокойно докладывал в Москву:
«Бесчинства польской милиции против украинского населения увеличиваются, происходят убийства, грабежи и уничтожение имущества. Террористическая деятельность польской милиции становится массовой. Поводом для террора становится якобы ликвидация там банд УПА, но убивают невинных и непричастных к бандеровцам людей, в основном стариков, женщин и детей».
Депортация украинцев из Польши во время «Вислы» сопровождалась мощной пропагандистской компанией в польских средствах массовой информации, которые сходу объявили всех жителей украинских сел националистами, а само выселение в два часа – адекватным ответом на Волынскую резню 1943 года, забыв, конечно, сказать об определяющей в ней роли неадекватной Армии Крайовой. Польские средства массовой информации взахлеб писали о «незаконном» захвате Львова украинцами в 1918 году и довольно лгали об участии дивизии СС «Галичина» в подавлении Варшавского восстания.
Деукранизация Польши осуществлялась под надуманным и высосанным из пальца лозунгом борьбы с бандитами УПА, которые убивали польских национальных героев, и лишения их поддержки местного населения. Переселенным на польский север в никуда украинцам, находившиеся кажется, в твердом уме и трезвой памяти польские власти, без затей говорили, что дали им возможность совершить «цивилизованный прыжок, при этом расселяя их не ближе тридцати километров от воеводских городов и границ, следя, чтобы их количество в селах не превышало десяти процентов местных жителей. О том, что Польше середины ХХ века было до достижений Советского Союза «как до Китая ползком», ее средства массовой информации даже не заикались.
