Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
4. Организация и служебная деятельность конвойной стражи
Из имевшихся в то время конвойных команд 16 находились в европейской России и 47 – в Сибири на Главном ссыльном тракте (от Тюмени до Карийских промыслов). Предстояло вновь учредить в губернских и уездных городах недостающие конвойные команды в европейской России. Общее содержание всех конвойных команд должно было обойтись казне в 1156 тыс. рублей.
Тюремную стражу предполагалось сформировать в составе 900 смотрителей и их помощников и 8 тыс. стражников. В связи с этим надеялись сократить часть местных войск и получить экономию 880 тыс. рублей.
Реформа всей пересыльной системы должна была завершиться созданием конвойной стражи России. Деятельное участие в разработке и осуществлении реформы принял генерал-майор Н.Н. Гаврилов.
20 января 1886 г. по высочайшему повелению было предписано сформировать в течение этого года 567 конвойных команд с включением в их состав имевшихся 63 команд. Местные войска освобождались от обязанности сопровождать арестантов (приказы по военному ведомству №№ 110 и 278 за 1886 г.). На расходы на содержание конвойных команд по смете Министерства внутренних дел отпускалось 1 571 238 руб. 10 коп. (больше, чем предполагалось истратить по предварительному подсчету). Из войск понадобилось перевести на первом этапе в конвойную стражу 7 офицеров и около 4500 нижних чинов.
Все организационные мероприятия, связанные с реализацией реформы, возлагались на военного министра с участием министра внутренних дел. Оба министра совместно распределяли офицерские кадры конвойной стражи, определяли места дислокации конвойных команд, они же должны были издавать правила относительно порядка несения службы.
Таким образом, в отличие от всего предыдущего периода развития этапных и конвойных команд, конвойная стража становилась детищем двух ведомств: Военного министерства и Министерства внутренних дел. Первое осуществляет свое руководство посредством этапно-пересыльной части Главного штаба и соответствующих органов военного управления на местах, второе – через Главное тюремное управление. Конкретно это выражалось в следующем: в строевом и хозяйственном отношениях конвойные команды подчинялись Военному министерству, по части службы они выполняли указания и директивы Главного тюремного управления, начальник которого по отношению к чинам конвойной стражи пользовался правами командира неотдельного корпуса.
Согласно приказу по военному ведомству № 110 от 16 мая 1886 г. на конвойную стражу возлагались следующие задачи:
• сопровождение арестантов всех категорий, пересылаемых этапным порядком по территории европейской России (за исключением Финляндии и Кавказа) и по Главному ссыльному тракту в Сибири;
• сопровождение арестантов гражданского ведомства на внешние работы и в присутственные места; содействие тюремному начальству при производстве внезапных обысков и подавлении беспорядков в местах заключения;
• наружная охрана тюрем там, где это будет признано необходимым.
Конвойная стража организационно состояла из двух категорий конвойных команд: имевших в своем штате начальников из офицеров, пользовавшихся правами командира отдельного батальона, и таких, в штатах которых офицерской должности предусмотрено не было. В зависимости от этого находилась подчиненность указанных команд по отношению к местным войскам. Команды, в которых не было офицеров, подчинялись либо уездным воинским начальникам (в местностях, где они имелись), либо начальникам местных команд, расположенных в одном с ними населенном пункте (при отсутствии уездных воинских начальников). В строевом и хозяйственном отношениях конвойные команды состояли в ведении местных бригад и подчинялись начальникам гарнизонов и комендантам.
Комплектование конвойных команд производилось новобранцами на общем основании, убыль пополнялась из войск. Срок службы, как и полагалось по закону, – 6 лет на действительной службе и 9 лет в запасе. Офицерский состав отнесен к категории нестроевых с зачислением по армейской пехоте.
Главный инспектор по пересылке арестантов пользовался правами начальника дивизии. Он руководил службой, комплектованием, инспектировал команды, отдавал приказы и издавал циркуляры (иногда совместно с начальником Главного тюремного управления). Он же представлял к наградам (один раз в год, из расчета: одна награда на 12 штаб– и обер-офицеров). Разрешение на вступление офицеру в брак давал начальник местных войск.
В экстренных случаях для конвоирования арестантов разрешалось использовать местные войска. Если продолжительность службы при этом превышала три дня, то содержание выделенной команды шло за счет МВД. Обучение конвойных команд осуществлялось по специальной программе, утвержденной императором 16 мая 1883 г. На них распространялись все армейские права и преимущества. Порядок прохождения службы офицерским составом такой же, как в армии. Выслуга лет в чинах обер-офицеров установлена следующая: подпоручик – 4 года, поручик – 3 года и штабс-капитан – 4 года. Чин прапорщика был исключен из всех войск приказом по военному ведомству № 244 за 1884 г. (оставлен только для военного времени). В том же году в русской армии был исключен и чин майора. Производство из капитанского чина в подполковники (в категорию штаб-офицера, т.е. старшего офицера) разрешалось только при наличии вакансии.
Обмундирование и снаряжение конвойных команд устанавливалось согласно утвержденному 26 августа 1874 г. Временному положению об управлении местными войсками. Но им была присвоена своя форма одежды («для наглядного отличия конвойных команд от полевых и местных войск»). Довольствие осуществлялось на основании Положения от 16 октября 1883 г., коим руководствовались местные войска.
На долю генерала Н.Н. Гаврилова выпала нелегкая задача формирования и приведения в надлежащий вид конвойных команд. Продолжая свою инспекторскую деятельность, он побывал во многих командах и на многих маршрутах. Его наблюдения по-прежнему выливались в серьезные аналитические отчеты и следовавшие за ними приказы, по которым мы можем судить о происходивших тогда в конвойной страже событиях, о жизни и службе конвойных команд.
29 апреля 1888 г. по линии Главного тюремного управления МВД был издан циркуляр № 1818, в котором подводился некоторый итог шестилетней практики сопровождения лиц, признанных политически неблагонадежными, и в административном порядке на основании Положения от 14 августа 1881 г. высланных в разные места под надзор полиции. В МВД поступил ряд жалоб со стороны сосланных на грубое и даже жестокое обращение с ними конвоиров.
Конкретные виновники такого поведения в письмах названы не были, но, как говорилось в циркуляре, «сам факт подачи прошений наводит на мысль о не вполне безупречном исполнении чинами конвойных команд лежащих на них обязанностей», учитывая, что «самое точное исполнение требований закона не исключает и не должно исключать отношений приличия и возможной заботливости о входящих в состав арестантских партий лицах». Циркуляр требовал от начальников и младших офицеров конвойных команд, «чтобы при пересылке политических арестантов в составе общих арестантских партий никто из чинов конвойной стражи не позволял себе не только недопустимого законом, но и вообще грубого, оскорбляющего или не отвечающего правам поднадзорных лиц обращения с ними». Как видно из дальнейшего текста циркуляра, в нем шла речь об отношении конвоира не только к поднадзорному, попавшему в обычную партию арестантов, но и вообще ко всем находящимся под стражей лицам. Законы ужесточались, борьба с политическими противниками господствовавшего в стране режима обострялась, и при этих обстоятельствах очень легко было скатиться на путь поощрения произвола. И мы знаем, что в истории такое происходило. В данном случае симптоматично, что в ведомстве, находившемся на острие этой борьбы, среди руководителей карательного аппарата страны, преданных служителей самодержавия, высказывались и распространялись взгляды о недопустимости противоправного отношения к лицам, уже наказанным по суду или в административном порядке и оказавшимся под стражей.
Все это свидетельствует о личных достоинствах и репутации авторов директивы. В ней, между прочим, говорилось еще: «Указываемые в действующих по части препровождения арестантов положениях меры к поддержанию порядка в партиях и к удержанию в полном повиновении каждого из входящих в состав их столь действительны, что произвольные, не опирающиеся ни на закон, ни на необходимость, отношения к кому бы то ни было из преступников или поднадзорных лиц отнюдь не должны иметь места и не могут быть терпимы. Такие отношения конвоирующих с конвоируемыми, понапрасну раздражая и даже ожесточая последних, пригодны только для признания, что первые не удовлетворяют своему специальному назначению и, как не усвоившие необходимого самообладания, достойны лишь порицания, даже κapы...»18
