Александр Железняков - Секреты американской космонавтики
Октябрь 2002 года. Зафиксирован удар большого куска пены по обшивке «Атлантиса». Никаких повреждений и, естественно, никаких мер.
Январь 2003 года. Обшивка «Колумбии» получила серьезные повреждения, ставшие для корабля фатальными.
Как я уже отметил, факт удара куска пены по обшивке корабля был задокументирован, и все, кто о нем знал, довольно бурно дискутировали на тему возможных последствий. Электронная переписка сотрудников НАСА по этому вопросу, опубликованная впоследствии, насчитывает несколько тысяч (!) страниц. Но ни в одной строке сотен писем, отправленных в период полета «Колумбии», нельзя найти категоричного утверждения о том, что шаттлу уготована гибель. Да, пытались оценить последствия удара, но никто даже не думал, что это завершится разрушением корабля на участке спуска.
Кстати. Большой ажиотаж в средствах массовой информации впоследствии вызывал вопрос: «Знали астронавты о повреждении крыла или нет?». Как показало проведенное расследование, экипаж был проинформирован об инциденте на старте. Но никаких особых предостережений о возможных последствиях на борт не передавалось. Были сообщены только результаты компьютерного моделирования, которые беды не предвещали.
Итак, «Колумбия» была смертельно ранена уже на восемьдесят второй секунде своего полета. Но пройдет еще более двух недель, прежде чем ей предстоит испытать агонию. А пока она благополучно вышла на орбиту, и астронавты приступили к своей работе.
Злополучный кусок пены
Все шестнадцать дней своего полета астронавты занимались проведением научных исследований, которые и являлись главной целью их миссии. Программа работ включала в себя эксперименты в области космической биологии и медицины, космической физики и физики Земли, материаловедения и физики горения и так далее. Всего в этом перечне было более сотни позиций, причем около восьмидесяти экспериментов считались основными. Их подготовили не только космические агентства США и Израиля, но и Европейское космическое агентство, космические агентства Германии, Канады, Японии, а также в частные фирмы.
Большинство из этих работ интересны лишь специалистам, поэтому я не буду их перечислять, а тем более подробно рассказывать о каждой из них. Разве что упомяну израильский эксперимент MEIDEX (сокращение от Mediterranean Israeli Dust Experiment – Средиземноморско-израильский пылевой эксперимент), целью которого было определение оптических, физических и химических характеристик аэрозолей – частиц пыли, плавающих в атмосфере региона Средиземноморья и Ближнего Востока, источников их возникновения и путей распространения. Последующий анализ собранной информации и сравнение ее с результатами аналогичных измерений с Земли и с самолета были необходимы для того, чтобы понять механизм влияния пылевых аэрозолей на возникновение облаков, дождя, изменение состояния атмосферы и формирование погоды в целом.
Естественно, что эксперимент проводился находившимся на борту израильским астронавтом Иланом Рамоном. В его задачу входило наблюдение за подстилающей поверхностью, обнаружение и идентификация выбросов пыли, уточнение их местоположения и объема взвешенного материала, фотосъемка.
Мое внимание этот эксперимент привлек не столько своими результатами, сколько составом группы специалистов из Тель-Авивского университета, участвовавших в его подготовке. Там оказалось немало выходцев из СССР и России. Например, одним из трех главных руководителей проекта был доктор Юрий Меклер, которого в 1971 году в Москве осудили за «пропаганду сионизма», а после освобождения из тюрьмы отправили на историческую родину. Другой выходец из России – доктор Давид Штивельман – руководил «авиационной стороной» эксперимента. В группу также входили выпускник Московского физико-технического института, бывший сотрудник Института космических исследований Петр Исраэлевич и бывший сотрудник Гидрометеоцентра Шимон Кричак. Были и другие бывшие наши соотечественники.
Орбитальный полет космического корабля «Колумбия» прошел на удивление гладко. Не возникло никаких проблем, которые могли быть истолкованы как предвестник беды. Правда, были зафиксированы два инцидента, один из которых впоследствии все-таки связали с повреждениями обшивки, полученными на старте. Но это будет сделано потом, уже после аварии.
На вторые сутки полета наземные службы наблюдения за космическим пространством зафиксировали в непосредственной близости от корабля небольшой неизвестный объект размером 30 на 40 сантиметров. Через три дня этот кусочек благополучно сошел с орбиты и сгорел в плотных слоях земной атмосферы. Что это было, и был ли это фрагмент обшивки «Колумбии», а может кусочек другого космического аппарата, оказавшийся «в нужное время, в нужном месте», так и останется неизвестным. Некоторые специалисты полагают, что был замечен осколок льда, выпавший из отверстия для сброса отработанной воды. Но большинство все-таки уверены, что от корпуса шаттла оторвался кусочек плитки, разрушенной во время инцидента при старте.
Комиссия, выяснявшая причины катастрофы, довольно много внимания уделила оторвавшемуся фрагменту, но так и не пришла к какому-то определенному выводу. Хотя этот неопознанный кусочек очень хорошо вписывается в общую картину аварии. Но это лишь предположение, поэтому нет смысла акцентировать на нем внимание, как на любом недостоверном событии.
Другой инцидент относился к категории «рабочих» неприятностей, случавшихся в большинстве других полетов шаттлов. В ночь на 20 января в модуле «Спейсхэб» (Spacehab) произошла утечка воды из подсистемы, входящей в его систему жизнеобеспечения и предназначенной для сбора и распределения атмосферного конденсата. Протекающий осушитель пришлось отключить. Второй осушитель продолжал работать без замечаний до того момента, когда в нем произошел скачок электрического тока. Таким образом, оба осушителя оказались неработоспособны. Ничего страшного не произошло. Астронавты слегка изменили конфигурацию клапана в кабине «Колумбии», что позволило прохладному воздуху с корабля идти в научный модуль.
Ну а в остальном все прошло хорошо, без существенных замечаний. Все шестнадцать дней средства массовой информации уделяли полету «Колумбии» очень мало внимания. Даже пресс-служба Космического центра имени Джонсона «поленилась» выпускать сообщения о полете дважды в сутки, как делала во время предыдущих миссий. Так было всегда, когда не происходило ничего сверхординарного. Зато после катастрофы СМИ с лихвой компенсировали этот пробел.
Утром 1 февраля экипаж начал готовиться к возвращению на Землю. Погода в районе мыса Канаверал была неустойчивой, и до последнего момента оставалось неясно, где будет садиться «Колумбия»: во Флориде или в Калифорнии. Астронавты уже надели скафандры, разместились в креслах, а наземные службы все никак не могли определиться. Наконец было решено, что лучше сесть на восточном побережье, тем более что ночная низкая облачность ушла, сильный ветер стихал и погода явно улучшалась. Произошло это за шесть минут до расчетного времени.
Последний полет» Колумбии»
Тормозные двигатели были включены в 16 часов 15 минут 30 секунд (здесь и далее московское время) на высоте 283 километра, когда корабль находился над Индийским океаном. За 158 секунд скорость «Колумбии» уменьшилась на 79 метров в секунду и шаттл устремился вниз.
Спустя 20 минут после выхода корабля на посадочную траекторию случилось небольшое происшествие, которое, на мой взгляд, стало «последней каплей» для шаттла и сделало его гибель неизбежной.
Подчеркну, что это моя точка зрения, которая даже теоретически не рассматривалась экспертами.
Итак, что же произошло в 16 часов 36 минут 45 секунд, когда корабль находился на высоте более 160 километров и лишь касался верхних слоев атмосферы. В этот момент был зафиксирован неожиданный переход из автоматического режима снижения на ручной. Что стало причиной этого, неизвестно. Полагают, что либо Рик Хазбанд, либо Уильям МакКул случайно задел тумблер и перевел корабль на ручное управление. Как только это было обнаружено, тумблер вернули в нормальное положение, и снижение продолжалось в автоматическом режиме.
Тем не менее «Колумбия» успела-таки совершить небольшой маневр, изменивший характер внешнего воздействия на обшивку. Динамические нагрузки на корпус были невелики, но они были. И, если корабль действительно был поврежден на взлете, вполне могло случиться так, что неожиданное увеличение перегрузок, даже незначительное, могло еще больше повредить корпус и образовать ту щель, в которую потом и ворвался поток раскаленного газа.
Мне кажется, что не будь этого непроизвольного маневра, все могло закончиться благополучно, и шаттл совершил бы посадку. Конечно, это предположение ничем не подкреплено, но есть же такое чувство как интуиция. Вот оно-то и подсказывает мне, что именно переход на ручное управление и решил все, сделав гибель астронавтов неизбежной.
