Федор Раззаков - Век террора
А в 21.45 Лафонтен уже лежал на операционном столе в местной больнице. Рана была серьезной: тридцатисантиметровый нож прошел лишь в миллиметре от сонной артерии. Операция продлилась два часа и окончилась победой врачей. В пять часов утра Лафонтена вывели из общего наркоза, а уже на следующий день его состояние было признано удовлетворительным. Западногерманские социал-демократы вздохнули с облегчением. Потеря такого человека, как Лафонтен, который единственный мог составить на предстоящих в декабре общефедеральных выборах конкуренцию Гельмуту Колю, была бы для СДПГ невосполнимой.
Между тем арестованная террористка Адельхайд Штрайдель, сидя в полицейском управлении, давала чистосердечные показания.
Как выяснилось в ходе следствия, она не принадлежала ни к террористам из левоэкстремистской группировки РАФ, ни к праворадикальным республиканцам. А. Штрайдель была убийцей-одиночкой. Она показала, что на месте О. Лафонтена мог оказаться любой другой западногерманский политик, просто к Лафонтену оказалось проще подобраться, чем, например, к Колю, Геншеру или Pay. К тому же предвыборный митинг, на котором выступали Лафонтен и Pay, проходил недалеко от Бад-Нойенара, города, где жила Штрайдель.
Тем временем что-то в поведении террористки показалось следователям странным. Она говорила про какихто роботов, которых в подземных лабораториях создают западногерманские политики. Штрайдель показали врачам. И те вскоре вывели заключение: параноидальная шизофрения. После этого женщину поместили в закрытую кельнскую лечебницу.
После этого инцидента прошло всего несколько месяцев, и вот поздней осенью 1990 года еще один ненормальный напал на высокопоставленного немецкого политика — теперь это был министр внутренних дел Германии Вольфганг Шойлде. И хотя министра в тот день сопровождали три сотрудника полиции и шесть телохранителей, но они почему-то оказались бессильными помешать некоему Дитеру Кауфману произвести по Шойлде несколько выстрелов из пистолета. В результате этого две пули угодили в министра, а третью пулю террориста принял на себя один из телохранителей.
Отмечу, что, когда Кауфмана схватили и принялись устанавливать его личность, выяснилось, что в прошлом он лечился от шизофрении. А В. Шойлде, так же как и О. Лафонтена, врачи спасли, однако после покушения он вынужден передвигаться в инвалидной коляске.
Два этих беспрецедентных случая подняли в Германии настоящую волну возмущения в правительственных кругах. На «ковер» вызвали президента федерального Ведомства по уголовным делам (оно занимается и охраной высших должностных лиц) Ханса-Людвига Цахерта. Однако тот напомнил, что буквально за несколько дней до покушения на В. Шойлде бюджетная комиссия бундестага отклонила запрос его ведомства о дополнительном ассигновании семи миллионов марок на приобретение двадцати двух бронированных автомобилей для высокопоставленных лиц и увеличение штата их телохранителей. Парламентарии мотивировали свой отказ доводом, что многие политики не любят ездить в бронированных лимузинах, да те и не служат надежной гарантией — спецмашину одного из руководителей «Дойче банка» Альфреда Херрхаузена разнесло взрывом, устроенном боевиками из РАФ.
Между тем летом того же 1990 года в другой европейской стране — Италии — происходили еще более беспрецедентные события.
Из предыдущего повествования читатель наверняка помнит о покушении на израильских спортсменов 5 сентября 1972 года, произошедшем на Олимпийских играх в Мюнхене. Тогда палестинские боевики из группировки «Черный сентябрь» убили одиннадцать спортсменов Израиля. И вот летом 1990 года палестинские боевики из группировок Абу Нидаля, Джебриля и исламисты из «Хезболлах» задумали совершить покушение на советскую футбольную сборную на июньском чемпионате мира в качестве возмездия за попустительство Михаилом Горбачевым эмиграции советских евреев в Израиль.
Однако, как только террористы приняли решение совершить это покушение, об этом стало известно спецслужбе Италии СИСМИ (военная информация и безопасность, или внешняя разведка). Поступившую на этот счет информацию тут же перепроверили через агентуру СИСМИ в Тунисе и на Кипре и убедились, что она достоверна. Руководитель СИСМИ адмирал Фулвио Мартини принял решение выйти на контакт с КГБ. Решение было неожиданным, так как два этих ведомства всегда были противниками и о взаимном сотрудничестве и речи никогда не заходило. Однако ситуация сложилась настолько неординарная и опасная, что раздумывать и колебаться было некогда.
И вот в мае 1990 года в одном из помещений в здании МВД Италии, где не было подслушивающих устройств, состоялась встреча руководителей СИСМИ с представителями резидентуры КГБ в Италии, после чего информация о готовящемся покушении на советских спортсменов полетела в Москву.
Надо отметить, что КГБ в то время тоже не «дремал» и имел кое-какую информацию от своих агентов на Ближнем Востоке о том, что палестинские боевики замышляют что-то «неординарное». Но сведения эти требовали серьезного подтверждения. И они пришли оттуда, откуда КГБ их меньше всего ожидал: из итальянской СИСМИ.
Тем временем после тайной встречи каждый шаг сборной СССР по футболу стал тщательно контролироваться спецслужбами Италии и других стран. Уже на встрече 16 мая в Тель-Авиве со сборной Израиля наши спортсмены находились под плотным «колпаком» местных спецслужб. К тому же следовало учитывать, что это была первая после 34-летнего перерыва встреча футбольных команд этих стран между собой. Для террористов было выигрышно устроить какую-нибудь провокацию именно на этом мероприятии.
После Израиля советская сборная посетила ФРГ. Там за ней наблюдала местная контрразведка — БНД. Двадцать первого мая наши футболисты вернулись в Москву и пробыли в ней две недели. КГБ за это время подготовил к отправке в Италию альбом с фотографиями большой группы палестинских террористов с приложением в виде списка террористических организаций, их отделений в различных странах, номеров паспортов, по которым террористы могли попасть на территорию Италии во время чемпионата мира по футболу.
Однако наличие подобного альбома у КГБ не было для итальянских спецслужб открытием, так как те знали, что многие палестинские террористы в 70-х годах проходили обучение в советских тренировочных лагерях, а также на территории бывшей ГДР.
Тем временем 4 июня 1990 года советская футбольная делегация в количестве сорока человек вылетела из Москвы в Пизу. Прибыв в Италию, руководство сборной СССР попросило местные власти разместить их в местечке Чокко, что и было немедленно исполнено. На матчи оттуда наши футболисты вылетали сначала двумя вертолетами (до Пизы), а оттуда летели самолетом либо в Бари, либо в Неаполь. И повсюду круглосуточно их сопровождала спецкоманда итальянских «командос».
Футболист сборной СССР Анатолий Демьяненко позднее рассказывал: «Не могу вспомнить, чтобы нам кто-то что-то говорил о возможной угрозе террористического акта. Ни руководители наши, ни охранники ни словом, ни полусловом об этом не обмолвились. Охранники были, кстати, крутые ребята, к таким не сунься…»
Действительно, о том, какая опасность угрожает сборной СССР, знал тогда весьма ограниченный контингент людей. Даже члены специально созданного в январе 1990 года Комитета по вопросам безопасности под руководством замминистра внутренних дел Италии ни о чем не догадывались. Руководители СИСМИ вполне резонно полагали, что чем меньше людей знает о разработанных специалистами по антитерроризму мероприятиях, тем лучше.
История пока умалчивает о том, как вели себя в то же время террористы, задумавшие осуществить покушение на советских спортсменов. Говорят, что им так и не удалось просочиться сквозь плотное сито итальянских спецслужб. Но факт остается фактом: никаких эксцессов на чемпионате мира по футболу не произошло. А сборная СССР по футболу, проиграв в предварительном турнире, вынуждена была раньше времени покинуть чемпионат. Думается, в СИСМИ это событие отметили особым ликованием.
Между тем имя знаменитого арабского террориста Абу Нидаля в том году «всплыло» еще один раз в октябре, когда в Египте был убит председатель Народного собрания (парламента) АРЕ Рифаат Махгуб. Убийство произошло средь бела дня в самом центре Каира.
В тот день Р. Махгуб ехал на встречу с членами сирийской делегации, находившейся в те дни в египетской столице. Махгуб ехал в обыкновенном, не бронированном автомобиле, в котором находился лишь вооруженный пистолетом шофер. Следом за автомобилем главы парламента ехала машина с тремя телохранителями. Одним словом, учитывая тогдашнюю взрывоопасную обстановку в регионе (после того как в августе 1990 года Ирак напал на Кувейт, именно Египет сыграл главную роль в консолидации арабских сил, занимавших в этом конфликте резко антииракскую позицию), обеспечение безопасности одного из высших должностных лиц Египта было самым минимальным. Что и привело в конце концов к трагической развязке.
