Владимир Губарев - Окна из будущего
Финнмарк Бьерна-Инге Ларсена газета настоятельно посоветовала норвежцам спешно затовариваться иодсодержащими таблетками "поскольку надо заранее подготовиться к атомной аварии и иметь дома достаточный запас в 10 таблеток.
Главный норвежский эксперт в области радиационной зашиты опроверг также сообщение норвежских газет о том, что норвежцы якобы, не получают доступ к данным своих контрольно-измерительных приборов, установленных ими на Кольской АЭС в 1995 году по договоренности с россиянами.
Все таки я спросил Ларису: "А не тяжело вам будет работать с журналистами из Норвегии после случившегося?"
Нельзя обиду переносить на других людей — они не виноваты…С очень многими специалистами и журналистами Норвегии v меня сложились хорошие отношения, мы даже переписываемся, а потому случившееся я считаю случайностью…
— Вы не собираетесь уезжать из Полярных Зорь?
— На такой вопрос искренне отвечать трудно, так как не все зависит от меня… Одно могу сказать точно: в Канаду я не поеду!
— Почему именно в Канаду?
— Нас приглашают туда активно. Это, конечно, мужа зовут, я не меня Следовательно, я должна бросить свою работу и сипеть пома но это меня не устраивает… Съездить в Канаду и отдохнуть посмотреть на Ниагарский водопад — с удовольствием, но не более, чем на пару недель. А потом появляется ностальгия, тоска по Родине…
— Если вы принимаете какое-то решение, то вас трудно переубедить?
— Пожалуй.
— Вы — счастливый человек?
— Трудный вопрос. Но я отвечу, что "да", так как сама выбирала свою судьбу…
РЕПОРТАЖ ИЗ ЧЕХИИ
Я начну с финала поездки в эту страну. Вместе с директором Кольской АЭС мы поехали на атомную станцию в Дукованах И этот адрес был выбран не случайно — между двумя АЭС очень давняя и тесная дружба, ведь реакторы, которые стоят и работают в Чехии, аналогичны тем, что на Кольской… В общем,
364
Юрия Васильевича Коломцева в Дукованах ждали, Я этим воспользовался, чтобы подготовить материал с этой станции…
Директора атомной станции в Дукованах Иржи Вагнера иногда называют "поэтом". Правда, потом добавляют "атомной энергетики", подчеркивая тем самым, что когда он говорит о своей станции, о развитии энергетики в Чехии, то делает это с вдохновением, подчас настолько интересно, что его оппоненты, приехавшие на АЭС для протестов, вдруг увлекаются и уже не механически протестуют, а пытаются лучше понять позицию директора.
— Мы живем в удивительно сложном и страшном мире, где властвуют мощные потоки энергии, — говорит Иржи своим слушателям. — Они взрывают звезды, и отражение этих грандиозных процессов мы видим в реакторе, в его активной зоне. Когда управляешь реактором, и он послушен твоей воле, то возникает ощущение, будто ты повелеваешь стихиями…
Воистину, поэт… А ведь Иржи Вагнеру пришлось выдержать мощнейшую атаку против своей АЭС и своего коллектива. Вся мощь прессы обрушилась на него, мол, станция сделана по проекту специалистов России, а потому ненадежна и устарела. И Вагнер доказывал (прежде всего, конечно, работой самой станции!), что его АЭС одна из самых современных, что по многим показателям, в том числе и по надежности, она превосходит АЭС Америки и соседней Германии. Были многочисленные комиссии, экспертизы, проверки, и в конце концов выяснилось, что прав Иржи Вагнер, а не его оппоненты.
Любопытно, что правота Вагнера подтверждается и ситуацией вокруг Темелина — другой АЭС, что строилась в Чехии. Там тендер на поставку топлива для АЭС выиграли американцы, однако пуск станции задерживается. Более того, не исключено, что потребуется еще три года, чтобы американскую технологию "вписать" в русскую станцию — и никто не дает гарантии, что это будет лучше… Немалую роль в победе "Вестингауза" сыграли политические мотивы, и вот теперь, впрочем как всегда в подобных случаях, Чехии за это приходится расплачиваться огромными убытками — и АЭС не пущена, и дополнительные кредиты требуются, да и к специалистам России приходится обращаться за помощью, потому что американцы не знают тонкостей проекта…
Впрочем, тендеры — особая тема для разговора. Раньше мы не участвовали в них, а потому нет соответствующего опыта. Но судя по тому, как наш "Концерн ТВЭЛ" нынче активно участвует в таких тендерах и научился их выигрывать, и этот пробел удается постепенно заполнять.
Наш разговор с Иржи Вагнером идет о нынешнем состоянии энергетики в Чехии и той роли, что играют в ней атомные станции.
— В Чехии 13 электрических станций, одна из них ветряная, одна — солнечная, — говорит Иржи. — До 1992 года мы были государственной организацией, но затем акционировались. Сегодня наше Акционерное общество покрывает около 75 процентов всей энергии, необходимой республике. 26 процентов электроэнергии вырабатывает АЭС в Дукованах. По стоимости мы где-то посередине между угольными станциями и гидравлическими. Наша АЭС проектировалась в "спарке" с обычной станцией мощностью 400 мегаватт. У нас 4 блока ВВЭР-440.
— Насколько мне известно, в те годы это были новейшие проекты и они были сразу же предложены Чехословакии?
— Да. История АЭС по сути началась в конце семидесятых годов, когда был сделан проект, а в начале восьмидесятых — станция начала строиться. У нас сложились прекрасные рабочие отношения с коллективом Кольской АЭС. Специалисты ваши очень сильно помогали нам, да и сейчас мы сотрудничаем очень тесно. Естественно, наша АЭС была ориентирована на СССР, но все-таки 60–70 процентов оборудования мы могли изготовлять в Чехословакии. Так что индустрия в эти годы развивалась у нас быстро. В 1987 году мы вышли на запланированный уровень и с тех пор работаем стабильно. Существует около 400 показателей работы АЭС, но основной — показатель безопасности… Работала у нас и миссия В АО АЭС, шла проверка надежности и безопасности станции. По их заключению мы вполне достойно выглядим на мировом уровне. Высокая надежность достигается, в частности, множественностью систем пассивной защиты, и это дает уверенность операторам — так называемый "человеческий фактор" также на высоком уровне. Международная экспертиза подтвердила, что мы не уступаем ни одной из АЭС Европы.
— Обычно это "расхолаживает" коллектив, не так ли?
— Мы уже привыкли, что внеплановые остановки блоков случаются редко, а потому события прошлого года стали для нас своеобразным испытанием. Дело в том, что вдруг блоки стали останавливаться чаще. В чем же дело? И мы внимательно изучили ситуацию. Оказалось, что именно определенное успокоение и стало причиной менее стабильной работы, и пришлось принять ряд чисто организационных мер, чтобы люди "не расхолаживались", а постоянно помнили, что они работают на очень опасном производстве.
— Какие проблемы сейчас вас больше всего волнуют?
— Снижение себестоимости электроэнергии. Мы постоянно боремся за это, и пока нам удается это делать… И вторая проблема — хранение радиоактивных отходов. Западные компании нам предложили ряд технологий, и мы приняли их. Мы учитываем развитие атомной энергетики, а потому будем сооружать на территории Чехии специальные хранилища. Необходимые для этого места тщательно обследованы, и в ближайшее время правительство примет соответствующие решения. Ну а в дальнейшем речь пойдет о продлении службы АЭС. Мы находимся в хорошем положении — между Западом и Востоком, а потому имеем возможность использовать все лучшее, что появляется в мире.
— Переход от опеки государства к акционерному обществу сказался на управлении станцией?
— Безусловно! За пять лет число работников станции сокращено на 1000 человек. Они стали подрядчиками, и теперь это не обслуживающий персонал, а частные фирмы. И они взаимодействуют не только со станцией… То есть шла реконструкция, изменялась система управления — она было очень громоздкой. Надо постоянно искать эффективные методы, не бояться вмешиваться в систему управления, и это сразу же дает возможность гибко использовать людей и материальные ресурсы.
— Топливо вы получаете из России?
— Конечно. Поставщик у нас очень надежный — это Концерн "ТВЭЛ". И качество работы очень высокое. Достаточно сказать, что за 13 лет всего лишь в трех кассетах были обнаружены дефекты. Репутация Концерна высока, а потому мы сейчас готовим следующий долгосрочный контракт на поставку топлива до 2003 года.
— Но ведь вы должны были и возвращать отработанное топливо!
— До 1990 года так и было. Предусматривалось, что десять лет топливо хранится у нас, а затем вывозится в СССР на переработку на комбинат "Маяк". Но многое изменилось за последние годы — и у нас, и в СССР. Новые страны приняли новые законы по атомной энергии. В частности, у нас основана государственная организация по переработке топлива, в ней создается фонд, он будет создавать промежуточные склады и договариваться о переработке топлива с другими странами. В этот фонд мы отчисляем деньги… Тут существуют большие сложности. Вспомните тендер по Темелину. На мой взгляд, сделана большая ошибка, что предпочли американцев, а не русских. Теперь возникнут проблемы не только с пуском АЭС, снабжением ее топливом, но и переработкой его. Нельзя делать ошибки в атомной энергетике, они сказываются потом в течение десятилетий…
