Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.)

Суд состоялся летом 1956 года. "Нас обвинили в антисоветской пропаганде и создании преступной организации… После вынесения приговора мы пели "Интернационал"…" Парташникова и Фельдмана осудили на 6 лет исправительно-трудовых лагерей, Гарцмана – на 4 года, Шахматова – на 1 год лагерей.

Парташников: "Мы следили с огромным интересом и глубоким сочувствием за становлением молодого государства Израиль. Мы рассматривали возможность переезда туда как результат будущей демократизации режима. По нашему тогдашнему мнению, путь в Израиль вел через Москву". В 1971 году А. Парташников и А. Фельдман приехали в Израиль.

С 1953 года сформировалась группа Л. Левитина, студента Московского университета. Всё начиналось с общедемократических, социальных проблем, но со временем участники этой группы включились в еврейское движение. Один из них вспоминал:

"Когда мы обсуждали судьбы мира, одной из главных была проблема экспансии советской тоталитарной системы. Мы видели, мы ощущали крайнюю дряблость Запада… Единственной страной, которая, оставаясь демократической и социалистической, обнаружила способность к действию, к сопротивлению, был в наших глазах Израиль…

Израиль доказал: свободное общество, не поступаясь демократией, может существовать и успешно бороться с экспансией и террором".

2

После 20 съезда партии проходили в стране партийные собрания, на которых зачитывали доклад Хрущева. "То, что было сказано на съезде, невозможно было не сказать... – вспоминал современник. – Все устали от лжи и хотели поменьше лжи в своей жизни и в жизни вокруг себя. Хотели, чтобы Сталин назывался человеком, а не богом, нищая деревня называлась нищей, бездушный бюрократизм назывался бездушным…"

Иностранный наблюдатель, побывавший в Москве, отметил: "Все глубоко уверены, что борьба со сталинщиной только началась, и настроены в отношении исхода этой борьбы оптимистически". Из народного творчества того времени: "Прошла зима. Настало лето. Спасибо партии за это…", "Народ и партия едины – различны только магазины…", "Есть обычай на Руси: ночью слушать Би-Би-Си…"

Критика "культа личности" вызывала острые дискуссии. Наиболее решительные граждане предлагали организовать публичный суд над Сталиным и провести демократические преобразования, чтобы не возник культ очередной "личности"; требовали даже отстранить партию от управления государством и передать власть в руки Советов. В марте 1956 года молодежь вышла на улицы Тбилиси: это был протест против разоблачения Сталина и против "русского угнетения"; войска открыли огонь, были убитые и раненые, что вызвало возмущение грузинского населения.

В октябре-ноябре 1956 года советские танки подавили восстание в Венгрии, чтобы предотвратить выход этой страны из "социалистического лагеря". Маршал обороны Г. Жуков докладывал: "Советские войска, действующие в г. Будапешт, сломив сопротивление мятежников, заняли здание парламента… Весь состав контрреволюционного правительства Имре Надя скрылся… Войска, продолжая выполнять поставленные задачи, очищают от мятежников территорию Венгрии".

Сообщения КГБ сохранили отношение инакомыслящих к тем событиям: "в Венгрии не контрреволюция, а революция", "пусть сами разбираются, а нам нечего ввязываться", "устроим здесь второй Будапешт", "сделаем как в Венгрии". В Донецке обнаружили листовку: "Вечная слава рабочим Венгрии, павшим в боях с коммунистической диктатурой…" (Шахтера, автора листовки, приговорили к 8 годам заключения.) 7 ноября 1956 года, во время демонстрации в Ярославле, ученик 10 класса В. Лазарянц развернул перед трибунами изготовленный им плакат: "Требуем вывода советских войск из Венгрии!"

События на венгерской земле отразились на настроениях советских студентов; в Кремль поступали сведения об "антипартийных высказываниях" в институтах и университетах, и в ответ на это руководители страны решили возобновить борьбу с "демагогами" и "гнилыми элементами". Из Москвы разослали закрытое письмо членам партии о "пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов": "В отношении вражеского охвостья у нас не может быть двух мнений по поводу того, как с ним бороться. Диктатура пролетариата к антисоветским элементам должна быть беспощадной".

Вновь начали применять 58 статью Уголовного кодекса, предусматривавшую суровые наказания за антисоветскую агитацию и пропаганду. Но, несмотря на преследования, в разных местах возникали подпольные группы – "Союз свободы разума", "Союз коммунистов", "Союз революционного ленинизма", "Союз патриотов России", "Украинский рабоче-крестьянский союз". Они были малочисленны и не связаны друг с другом; их участники разрабатывали программы действий для изменения внешней и внутренней политики страны, распространяли листовки, выпускали рукописные журналы.

Из воспоминаний о тех временах: "Наши листовки были написаны в духе идей разных коммунистических оппозиций. Мы выступали за то, что позднее получит название "социализм с человеческим лицом". Эти идеи носились тогда в воздухе". Из листовки "Союза коммунистов-ленинцев" (Ленинград): "Где свобода, которая была завоевана Лениным? Диктатура Сталина похоронила свободу".

В 1956 году инженер из Челябинска С. Левин направил анонимное письмо в ЦК партии: "Мы, советские патриоты, требуем уничтожить позорную, варварскую систему глушения иностранных радиостанций. Этот железный занавес в эфире был создан кровавым Сталиным, который больше всего на свете боялся правды. Вы ратуете за мир и международное сотрудничество, но железного занавеса не убираете. Вы тоже боитесь правды?.." Левина обнаружили и приговорили к 5 годам заключения.

Аптекарь из Киева М. Бергман написал на избирательном бюллетене в 1957 году: "1. Долой мучителей народа. 2. Болтуны, лжецы, мучители народа. Долой правительство сталинских убийц. 3. Да приблизится день нашего восстания". Приговорен к 7 годам лишения свободы.

В 1959 году москвич А. Гинзбург составил и распространил первый номер поэтического альманаха "Синтаксис"; впервые в практике "самиздата" на обложке альманаха была указана фамилия издателя и его адрес. КГБ сообщал данные о Гинзбурге: "еврей, беспартийный, со средним образованием, без определенных занятий, автор идеологически вредных, упадочнических стихотворений…" Гинзбург успел выпустить три номера "Синтаксиса"; в 1960 году его арестовали и осудили на 2 года.

Из интервью Хрущева: "Политические преступления стали теперь у нас редкими явлениями. Среди людей, понесших за последние годы заслуженную кару за свою антисоветскую деятельность, большую часть составляют агенты, заброшенные в Советский Союз извне".

3

Во время очередных выборов появлялись надписи на избирательных бюллетенях, после чего разыскивали их авторов, чтобы предать суду. "Будьте вы прокляты, коммунисты…" (рабочий, осужден на 3 года); "Презренный кукурузник, сгинь!.." (контролер на заводе, 3 года); "Долой кукурузника, долой казнокрадов… Придет время, народ припомнит вам…" (инженер, 6 лет); "Придумали мираж коммунизма… тянут последние соки из народа…" (рабочий, 7 лет лишения свободы).

С начала 1960-х годов усилилось диссидентское движение, превратившееся в открытую борьбу за права человека в Советском Союзе. Молодежь собиралась в центре Москвы возле памятника В. Маяковского, поэты читали стихи, очевидцы вспоминали через многие годы:

"Одним из наиболее часто читаемых… был "Человеческий манифест" Юрия Галанскова:

И вообразите себе, что это произносится в центре Москвы, под открытым небом, в той самой Москве, где еще семь-восемь лет назад за такие слова, сказанные шепотом, влепили бы десять лет без всяких разговоров…"

"Это было чудом и потому собирало толпы. Удивленные, сочувствующие, восторженные и настороженные: что-то будет… Милиция и здоровые парни-дружинники в кожаных куртках несколько раз разгоняли этот московский вариант Гайд-парка, а под конец зачинщиков погрузили в "черные воронки"…"

"Поползли слухи: всех посадили, выслали…"

В 1961 году в Москве осудили трех участников встреч возле памятника Маяковского. Обвинение – "антисоветская агитация и пропаганда, направленные на подрыв или ослабление советской власти", а также выпуск первого номера нелегального журнала "Феникс". Владимир Осипов и Эдуард Кузнецов получили по 7 лет лагерей, поэт Илья Бокштейн – 5 лет.

"Бокштейн был очень болен, почти всё детство провел в больнице из-за туберкулеза позвоночника…" – "Когда я узнал, что суд приговорил Илью к пяти (пяти!) годам лагерей, мне вспомнилась его фигурка в растопыренной шапке-ушанке, пальтецо с руками из рукавов, сыплющийся снег. "Какая же она мерзопакостная эта наша советская власть!" – подумал я…"

А. Мурженко, участник "Союза свободы разума": "В результате 20 съезда страна стала оправляться после тяжелого недуга, делать первые глубокие вдохи, первые неуверенные шаги, которые делает старый больной, долго лежавший в душном, наглухо закрытом помещении. А через несколько лет дети этой эпохи – мои товарищи по делу и мои новые друзья по зоне – оказались в Мордовском управлении политических лагерей, "Дубровлаге", или иначе ЖХ-358…"