Людвиг Вольтман - Политическая антропология
Первый исследователь, указавший на антропологические сословные различия, был Г. Клемм, который предложил гипотезу, что Европа имела пассивное (монголоидное) первобытное население, остатки которого могут быть еще прослежены там и сям среди сельского населения, и которому соответствует во всей Европе «bassa gente» (низший люд — бассагенты — русский вариант).[332]
Одним из замечательнейших социально-антропологических явлений можно считать факты, впервые открытые во Франции Дюранде Гросом и Лапужем,[333] в Германии — О. Фраасом и в Карлсруэ, которые были затем опубликованы Л. Вильзером. Эти открытия указывают, что между формой головы городских и сельских обитателей существует различие в том отношении, что первые длинноголовее вторых.[334]
Лапуж нашел, например, в Британи, в кантоне Ренн, что черепной указатель городского населения составляет 82,8, а деревенского — 84,7,[335] и что пришельцы в Монпелье отличаются от оставшихся в провинции на 2–4 единицы меньшим указателем.[336] Гоблиньон исследовал в девяти кантонах городское и сельское население в отношении их формы черепа и нашел, что каким бы ни был общий указатель, высоким или низким, он в городах всегда бывает ниже.[337]
Что касается антропологических различий между высшими и низшими слоями, то это уже старый, много раз подмеченный френологами факт, что широкая голова встречается гораздо чаще в таких профессиях, которые требуют физической работы, узкая же — у таких людей, которые посвящают себя более интеллектуальным деятельностям. В Англии интеллигентный человек называется «a long-headed man»;[338] в Германии глупый человек называется «квадратным черепом». В Мекленбурге об особенно умном человеке говорят обыкновенно, что он обладает «длинной головой».
О. Фраас писал уже в «Об этнографии Вюртемберга», что распространение брахицефального и долихоцефального типа различно не только по местностям, но что различная частота их может быть явственно узнана среди различных сословий на одном месте, именно в городах. «Среди дворянства и достаточных буржуазных классов находится больше германских форм, нежели среди ремесленников и наемных рабочих».[339]
По словам Лапужа в Монпелье существует морфологическое различие между знатным и низшим населением, также между аристократическим и крестьянским населением в сельских округах. Аристократия склоняется к долихоцефалии, крестьяне, напротив, — сильно к брахицефалии.[340] Тридцать черепов XVII и XVIII столетий, принадлежавшие аристократическим классам, были, за одним единственным исключением, долихоцефалическими.[341]
В Вюртемберге фон Гольдер наблюдал среди сословий у поколений интеллектуально-занятых гораздо больше долихоцефалических форм, нежели среди ремесленников.[342]
Аммон нашел среди ряда ученых 6 % ясно выраженной круглоголовости и 33 % ясно выраженной длинноголовости, между тем как соответствующее среднее городское население обладает только 25 % длинноголовых.
Муффан определил, что в Бретани области, населенные светлоокрашенными длинноголовыми жителями, отличаются богатством интеллектуальной и экономической деятельности, и что самые выдающиеся личности департамента почти все происходят из областей, населенных светлоокрашенными долихоцефалами.[343]
В отношении длины тела обнаруживаются также замечательные различия. Л. Шалюмо наблюдал в 80 отделах классов, распределенных по профессиям, что с большими требованиями на интеллектуальные способности дайной профессии увеличивается и рост тела. Ч. Робертс полагает, что все классы английского населения в возрасте до восьмого года бывают, вероятно, одинакового роста, — что, правда, оспаривается другими, — но затем дети ремесленных и рабочих классов растут медленнее и остаются на 2,5 дюйма ниже высших классов.[344]
Розенфельд нашел, на основании данных швейцарской рекрутской статистики, что среди представителей либеральных профессий, юристов, врачей, писателей, учителей и т. д., обнаруживается гораздо более крупных индивидуумов, нежели в других профессиях.[345]
Ф. Гальтон исследовал у 2134 кэмбриджских студентов окружность головы. Согласно его исследованиям, 487 студентов, сдавших экзамены по первому разряду, имели в среднем большие головы, нежели 913 человек второго разряда, между тем как у 734 не выдержавших экзаменов были наименьшие головы.[346]
К. Пирсон показал, что у людей умственного труда средняя окружность головы больше, нежели у рабочих; он полагает возможным отнести это явление к лучшему питанию, так как он нашел, что у групп с одинаковым жизненным положением и одинаковыми житейскими привычками нет определенного взаимного соотношения между величиной головы и духовными способностями что впрочем, не согласуется с обширными исследованиями Матиегка и других.[347]
В пределах профессий с преобладающим физическим трудом — среди кузнецов, слесарей, медников и т. д., по Биндевальду, встречается гораздо меньше негодных к военной службе, нежели среди сапожников и портных. Тут, однако, гораздо менее действует самое занятие, нежели социальный отбор, так как телесно более слабые выбирают обыкновенно такую профессию, которая ставит меньшие требования развитию физической силы и ловкости.[348]
Подобные же различия относительно годности к военной службе, именно в отношении размеров тела в вышеназванных профессиях, нашли Розенфельд в Швейцарии, Беддол — в Англии и Мановре — во Франции.[349]
Что касается значения приведенных антропометрических различий, то они в наименьшей части представляют последствие лучшего воспитания и питания, но в преобладающей мере основываются скорее на врожденных и унаследованных естественных предрасположениях. Форма головы врожденна и неизменна, равно как — на что уже было указано — размер головы, и очень вероятно — и длина тела. Питание и упражнение могут только отбирать и развивать врожденную энергию роста.
Социальное наслоение сословий и профессий — как это доказано уже для более ранних периодов — можно еще и в настоящее время рассматривать как следствие антропологических расовых и индивидуальных энергий, которые побеждают в естественном отборе внутри общества. Что касается социально-антропологического строения среднеевропейских государств, в которых смешанно живут альпийская и северно-европейская расы, то в высших сословиях господствуют германские элементы и присоединяющиеся к этому типу помеси, которые отличаются то большим ростом, то большей длиной черепа и более светлым пигментом.
В том факте, что высшие сословия и население городов Средней Европы содержат больше германской крови, можно было бы видеть лишь действие естественного индивидуального отбора, как это принимали первоначально Аммон и Лапуж, так как подобный отбор несомненно оказывает мощное влияние в этом процессе. Но тут действуют и исторические явления группового отбора и массовых переселений, которые со своей стороны, конечно, указывают опять-таки на антропологическое превосходство. Например, большую длинноголовость городского населения Верхней Италии надо отнести к переселившимся германцам, которые в большом количестве поселялись в городах. Также длинноголовость во многих городах южной Германии могла быть следствием массовых переселений с севера.
Что длинноголовость городского населения и высших слоев не представляет абсолютного правила, на это указывают исследования В. Пфицнера, который в Страсбурге, в патрицианских семьях, нашел большую голову и большую длину тела, но отнюдь не меньший головной указатель.[350] Более точное исследование между прочим показало, что их головы хотя и шире, но и абсолютно длиннее черепов средних и низших слоев. Дело идет здесь о ложной брахицефалии, или эврицефалии. Длина головы низших слоев в среднем на 2,3 мм меньше, нежели у высших слоев, и на 0,8 мм — нежели у средних слоев, так что мы имеем здесь дело либо с малоголовыми, «очищенными», настоящими, или с ложными долихоцефалами (стеноцефалами). В пользу этого предположения говорит и тот факт, что в низших слоях находят 47 % голубоглазых и 41 % темноглазых; напротив, в высших слоях — 54 % голубоглазых и только 34 % темноглазых.
В то время, как в Верхней Италии существует длинноголовость городских жителей, в Южной Италии наблюдается противоположное явление. Здесь объяснение находится у нас под рукой. Длинноголовое южно-итальянское население ослаблено историческим процессом, с одной стороны, с другой же — оно так проникнуто арабскою кровью, что притекающие сюда в города с севера помеси с германскою примесью и эврицефалитным типом представляют уже настоящие господствующие элементы.
