Михаил Семиряга - Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941
По поводу часто ставившихся румынской стороной вопросов о том, что предпримет Германия в случае «агрессии советской России» против Румынии, 1 июня 1940 г. Риббентроп заявил, что эта проблема Германию не интересует, поэтому она должна беспокоить только румынское правительство[746].
Пока в румынских кругах шла дискуссия о том, как поступить в случае советского ультиматума, Москва постепенно форсировала события, хотя подготовка к решению вопроса о Бессарабии велась весьма тщательно. В ней приняли участие высшее политическое руководство страны. Наркомат иностранных дел, Наркомат обороны и другие заинтересованные ведомства. Как докладывал 22 июня 1940 г. в Берлин Шуленбург со ссылкой на беседу с итальянским посланником в Москве А. Россо, до последнего времени Молотов не считал бессарабский вопрос актуальным. Лишь недавно он заявил, что советское правительство желало бы разрешить его в срочном порядке, но мирным путем[747].
26 июня 1940 г. советское правительство предъявило правительству Румынии ноту, в которой в ультимативной форме потребовало возвращение Бессарабии.
В связи с обострением обстановки, вызванной ультиматумом Советского Союза Румынии, румынский посол в Берлине обратился к статс-секретарю Вайцзеккеру с вопросом, смогла бы Германия быть, во-первых, посредником в советско-румынском конфликте и, во-вторых, согласна ли Германия в случае советско-румынской войны удерживать Болгарию и Венгрию от вмешательства в нее. Информируя Риббентропа об этих предложениях Вайцзеккер сообщал, что он заверил посла в заинтересованности Германии в румынской нефти и указал, что именно Англия выдала Румынию в руки России[748].
В эти дни Молотов неоднократно напоминал Шуленбургу о намерении советского правительства теперь уже срочно и мирным путем решить бессарабскую проблему. Вместе с тем во время беседы 23 июня 1940 г. он выразил надежду, что Германия не только не будет мешать этой акции, но и поддержит ее. В ответ Шуленбург сказал, что решение советского правительства оказалось для Германии неожиданным, ибо раньше оно не обсуждалось[749].
На следующий день посол в Москве получил от Риббентропа инструкцию о позиции Германии по бессарабскому вопросу: 1) Германия стоит на почве московских договоренностей, поэтому к бессарабскому вопросу она не проявляет никакого интереса. Нужно только позаботиться о судьбе проживающих в Бессарабии около 100 тыс. этнических немцев. Германия имеет намерение переселить их на собственную территорию, как это было сделано с волынскими немцами; 2) притязание советского правительства на Буковину составляет для Германии нечто новое. Прежде Буковина была частью Австрийской империи и была заселена немцами. Поэтому Германия заинтересована в их дальнейшей судьбе; 3) остальная территория представляет для Германии очень сильный экономический интерес, особенно что касается нефти и хлеба. Поэтому Германия, как неоднократно напоминалось советскому правительству, весьма заинтересована в том, чтобы этот регион не оказался театром военных действий; 4) при всем понимании решения советского правительства Германия в соответствии с московскими договоренностями настаивает на том, чтобы советское правительство совместно с правительством Румынии достигло мирного разрешения бессарабского вопроса. Германия выражает готовность повлиять на правительство Румынии в духе удовлетворения интересов СССР[750].
Срочность решения этой проблемы, как и Прибалтийской, была вызвана в первую очередь крупными военными успехами Германии на западе и неожиданным для советского руководства быстрым поражением Франции. Пока все германские войска были заняты борьбой на западе, Сталин стремился извлечь максимальную пользу из советско-германских договоренностей для осуществления своих территориальных приобретений в Восточной Европе.
В связи со складывавшейся международной обстановкой через несколько дней после официальной капитуляции Франции советское руководство решило ликвидировать затянувшийся конфликт между СССР и Румынией, причем не только в связи с возвращением Бессарабии, но и с передачей Советскому Союзу Северной Буковины, хотя эта проблема прямо не была связана с конфликтом по поводу Бессарабии.
Как же возникла северобуковинская проблема?
Буковина – это историческое название территории, расположенной в восточной части Карпат. Коренным населением Буковины были восточнославянские племена. На протяжении нескольких веков местное население находилось под игом татар, венгров, а с начала XVI в. до русско-турецкой войны 1768–1774 гг. – под игом турок. После чего эта территория стала владением Австрийской империи. Проживавшие здесь украинцы, румыны, представители других национальностей совместно боролись против социального и национально-религиозного гнета австрийских оккупантов.
В годы первой мировой войны на территории Буковины шли ожесточенные бои между русскими и австрийскими войсками. После поражения Германии и Австро-Венгрии в этой войне Буковина в ноябре 1918 г. была оккупирована румынскими войсками и военное положение здесь сохранялось до 1940 г. Особенно активно против румынских оккупантов выступало население Северной Буковины, расположенной до реки Серет, где большинство составляли украинцы. Правительство Советской Украины не признало румынской оккупации Буковины и заявило, что оно использует все средства, чтобы освободить ее от румынского ига.
Такова была предыстория события, которое произошло 26 июня 1940 г. В этот день Молотов вручил румынскому посланнику в Москве Р. Дэвидеску заявление советского правительства, в котором говорилось: «Советский Союз никогда не мирился с фактом насильственного отторжения Бессарабии, о чем Правительство СССР неоднократно и открыто заявляло перед всем миром». Далее в заявлении предлагалось вместе с Румынией немедленно приступить к решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу. Одновременно советское правительство указывало, что этот вопрос органически связан с вопросом о передаче СССР «той части Буковины, население которой в своем громадном большинстве связано с Советской Украиной как общностью исторической судьбы, так и общностью языка и национального состава»[751].
На коронном совете, состоявшемся 27 июня, против принятия советского предложения решительно выступил бывший премьер-министр профессор Н. Иорга, а также представители администрации Бессарабии и Буковины. Но их позиции были сильно поколеблены, ибо западные державы, особенно недавно капитулировавшая Франция, уже не могли оказать Румынии никакой помощи. В тот же день к назначенному сроку премьер-министр Г. Татареску дал принципиальное согласие «приступить немедленно, в самом широком смысле, к дружественному обсуждению с общего согласия всех предложений, исходящих от советского правительства»[752]. Это была попытка затянуть решение вопроса, с тем чтобы выиграть время для консультаций с другими, как считали в Бухаресте, заинтересованными странами, в том числе и с Германией. Но поскольку Германия еще 23 июня 1940 г. была извещена правительством СССР о своих намерениях в отношении Румынии и согласилась с ними, то, учитывая это обстоятельство, германский уполномоченный в Румынии Киллингер заявил о незаинтересованности Германии в бессарабском вопросе и дал ясно понять королю, что «уступка Советскому Союзу будет иметь временный характер»[753].
Чтобы устранить сложившуюся неопределенность, содержавшуюся в ответе Румынии, Молотов в тот же день, т. е. 27 июня, в ультимативной форме потребовал от Бухареста ясного ответа. Посланник Дэвидеску ответил, что его правительство принимает все советские условия, после чего ему было сообщено, что в течение четырех дней, начиная с двух часов дня по московскому времени 28 июня, румынские власти должны очистить территорию Бессарабии и северной части Буковины и за этот же период советские войска займут эти территории. 28 июня они вступают в Черновцы, Кишинев и Аккерман. На королевское правительство возлагалась ответственность за сохранность всего оставляемого имущества, для чего создавалась смешанная советско-румынская комиссия[754]. В то же время король через германского посланника обратился к Гитлеру с просьбой гарантировать румынские границы и прислать в Румынию военную миссию[755].
Ровно в назначенное время 28 июня южная группа советских войск под командованием генерала армии Г. К. Жукова перешла Днестр и вступила в Бессарабию и Северную Буковину. Войска двигались в двух эшелонах: в первом находились подвижные части – танковые и кавалерийские, во втором – стрелковые дивизии.
Румынские войска имели приказ организованно отходить. Однако многие солдаты, особенно из местных жителей, предпочитали бросать оружие и расходиться по домам. Имели место и случаи, когда советские войска разоружали отставшие румынские части. Много оружия было оставлено румынами на складах. Как докладывал начальник генштаба Румынии 27 июня 1940 г., эвакуация населения и войск проходила в Бессарабии стихийно, многие материальные Ценности были оставлены советским войскам[756]. Всего быль изъято 52 704 винтовки, 4 480 пистолетов, 1 071 ручной и 346 станковых пулеметов, 40 минометов, 258 орудий, около 15 млн. винтовочных патронов, 54 309 гранат, 16 907 мин, 73 320 снарядов и другое оружие[757].
