Иван Черевичный - В небе Антарктиды

Однажды мне на аэродром позвонил Сомов.

— Иван Иванович, сейчас получена телеграмма с австралийского судна «Киста-Дан». Руководитель антарктического отдела министерства иностранных дел Австралии мистер Лоу просит нас провести ледовую разведку. Судно находится в нашем районе, и австралийцы хотят посмотреть строительство Мирного. Это первый дружеский визит иностранных ученых.

— Понятно, Михаил Михайлович, машина готова, сейчас вылетаем, — ответил я.

— Сбросьте, пожалуйста, вымпел с подробным ледовым донесением и, если нужно, окажите австралийцам помощь в проводке.

— Будет сделано.

Нам нужно было обследовать большое морское пространство, покрытое льдами, выбрать безопасный путь и рекомендовать его капитану австралийского судна.

Через несколько минут самолет в воздухе. Под нами проплывал Мирный, освещенные косыми лучами солнца айсберги, а дальше на север тянулся безбрежный иссиня-черный океан. Горизонт становился все темнее. Я сидел на левом сиденье и смотрел за работой автопи­лота. Самолет шел по заданному курсу. В кабину доносился монотонный шум моторов.

— Иван Иванович! — раздался взволнованный голос радиста Патарушина, — Москва! Мне удалось связаться прямо с Москвой! Начальник смены нашего радиоцентра просит передать всему экипажу привет.

Это известие нас ошеломило. О связи с Москвой с самолета на таком большом расстоянии мы даже не мечтали.

Я передал управление Сорокину и подошел к Патару-шину.

— Герман, во-первых, передай им большой привет от экипажа, а во-вторых, спроси, смогут ли они позвонить по телефону ко мне домой и передать привет семье.

Я взял вторые телефоны и услышал, как мои слова, превращаясь в «ти-та-та-та», шли по эфиру в Москву. Несколько секунд в наушниках слышался шорох, затем словно горох, брошенный на пол, посыпались ответные «та-та-ти-ти-та». Герман взял ручку, и на бланке стали появляться слова: «Вашу просьбу исполним, сообщите московский телефон, и мы свяжемся с домом».

Я растерянно шарил руками в карманах в поисках ка­рандаша.

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Герман, — ваш домашний телефон я уже передал.

... Дома оказалась одна дочь. «Дорогой папка, — читал я радиограмму, — мамы нет дома, она у тети Клавы. У нас все благополучно, крепко тебя целуем».

Сколько радости доставили мне эти несколько слов!

Герман передал еще несколько радиограмм в Москву родным членов экипажа и перешел на связь с радиостанцией дизель-электрохода «Обь».

Разговор с Москвой взволновал весь экипаж. Значит, Антарктика не так уж далеко от дома; ведь иной раз в Арктике труднее связаться с Москвой, а тут — пожалуй­ста. Герман чувствовал себя именинником, а ребята глядели на него влюбленными глазами. «Снайпером эфира» прозвали они его.

... А в кабине у штурманского стола шла напряженная работа. Штурман Морозов, имеющий большой опыт ледовой разведки в Арктике, внимательно следил из окна за поверхностью океана и наносил на карту ледовую обста­новку.

Когда наступила ночь, впереди по курсу мы увидели бортовые огни «Киста-Дана». Сообщаем капитану, что через несколько минут будем над судном и сбросим вым­пел. Машина уходит вниз, несколько раз облетает вокруг судна, затем идет прямо по его курсу. Раздается команда:

— Сбросить вымпел!

Шмандин, Мякинкин и Морозов, открыв дверь самолета, бросают вниз пенал с картой.

Делаем еще несколько кругов над судном. Связываемся с «Киста-Даном» по радио и узнаем, что вымпел на палубу не попал, а из-за темноты разглядеть, куда он упал, на судне не смогли. Пришлось по радио рекомендовать курс для прохода судна к берегу Правды.

Мы были огорчены неудачей, но успокаивали себя тем, что ледовая разведка выполнена и австралийцы могут спокойно следовать к Мирному.

Самолет делает разворот и летит в направлении острова Хасуэлл. В кабине каждый занят своим делом. Штурман вычисляет курс, вносит поправки, берет пеленги. Так проходит время. Наконец, показался берег Правды.

В Мирном по-прежнему ясная погода. С воздуха хорошо видно, как идет разгрузка «Оби». От припая к месту строительства научного городка тонкой извилистой ниткой тянется дорога, по которой маленькие жучки-тракторы тащат игрушечные сани.

Спустя несколько минут наш самолет коснулся лыжами плотно укатанного снежного настила и побежал по взлетно-посадочной площадке. Ледовая разведка была окончена. Через два дня на горизонте показались мачты, а затем корпус австралийского судна «Киста-Дан». В Мирный пожаловали первые иностранные гости.

Австралийцы провели у нас несколько дней — детально ознакомились с работой ученых, побывали на строительстве южнополярной обсерватории. Были они в гостях и у авиационного отряда.

Зарубежных ученых поразило обилие техники, которой располагала наша экспедиция. Действительно, у нас были и тракторы-вездеходы, и электроболлерное отопление, и мощная электростанция, и радиостанция, точные приборы и оборудованная по последнему слову техники электрическая кухня и многое другое. Авиационный отряд располагал двумя вертолетами МИ-4 и четырьмя самолетами — ИЛ-12, АН-2 и двумя ЛИ-2.

Легкая машина АН-2 была специально оборудована для полетов при низких температурах. Самолеты ЛИ-2 имели лыжи и колеса, что давало возможность совершать посадку на снежную поверхность в глубине материка. Самолет ИЛ-12 также был несколько модернизирован. В пилотских кабинах всех трех тяжелых самолетов были установлены передние стекла с электрообогревом.

Осматривая авиационную технику, которая к этому времени была сосредоточена на аэродроме Мирного, наши гости пришли в восторг. Особый интерес вызвала у них наша краснокрылая «Аннушка».

Научный состав австралийской экспедиции проводил аэрофотосъемку побережья на маленьком самолете системы «Форд». Среди наших гостей был представитель и американской научной экспедиции. Сейчас я не помню его фамилии, но он оказался нашим знакомым по работе в высоких широтах Арктики. Много лет назад весь мир облетела тревожная весть: во льдах Северного Ледовитого океана затерялся советский самолет, управляемый известным полярным летчиком Сигизмундом Леваневским. Самолет должен был совершить перелет по маршруту Москва — Северный полюс — Соединенные Штаты Америки. Полярные летчики разыскивали пропавших. В составе экипажа американского самолета, который также участвовал в поисках, был тогда и этот специалист.

Советские летчики поделились с коллегами впечатлениями о полетах в небе Антарктики. Карта побережья Антарктиды в нашем районе, которую показали австралийцы, была верной; с такими навигационными пособиями можно летать спокойно.

— Мы уже побывали в районах, которые нанесены на этой карте, и должны сказать, что ваши аэрофотосъемщики молодцы, — сказали наши летчики.

Визит австралийцев закончился обедом на дизель-электроходе «Обь». Распрощавшись и поблагодарив за гостеприимство, наши гости стали группами садиться на свой маленький катер. Забрать сразу всех катер не мог, поэтому пришлось сделать несколько рейсов. В один из рейсов пошли и наши товарищи, захотевшие проводить гостей до «Киста-Дана». Бортмеханик нашего отряда Миша Чагин — неутомимый и очень любознательный человек — решил сфотографировать проводы первых иностранных гос­тей. Сняв ряд кадров на «Киста-Дане» и еще раз попрощавшись с австралийцами, он, довольный, отправился в обратный путь. Когда катер подходил к борту «Оби», рулевой, очевидно, лихой парень, сделал резкий поворот. Миша в это время как раз приготовился снять еще один кадр. От сильного толчка он не удержался и полетел к борту, а фотоаппарат выскочил из его рук и бухнулся в воду.

— Эй, полундра! — успел только крикнуть Чагин. Его замечательный «Киев» исчез в волнах.

Недолго думая, Миша скинул ватник и через секунду был бы уже в воде, но его удержали товарищи.

— Чудак, глубина-то здесь не меньше восьмидесяти метров, а твой аппарат давно на дне. Да и прохладно будет, это тебе не Черное море. Чагин был в отчаянии.

— Как же я теперь без него жить-то буду?

— Не горюй, Михаил Иванович, — сказал Мякинкин, — в экспедиции есть фотоаппараты, тебе могут дать на время.

— Экспедиционный, говорите? — оживился Чагин. — Ну раз так, значит, все в порядке.

На следующий день по приглашению мистера Лоу мы посетили «Киста-Дан». Небольшое судно оставило у нас приятное впечатление. Этот «работяга», как мы его прозвали, много раз бывал в антарктических водах и принимал участие в организации австралийских станций.

Встретили нас на «Киста-Дане» очень приветливо, как старых друзей. Особую благодарность мистер Лоу выразил экипажу самолета, который провел ледовую раз­ведку.