Марк Котлярский - Еврейская Атлантида: тайна потерянных колен
В Мизораме и Манипуре еврейский образ жизни ведут около пяти тысяч человек.
Ключ, лук и две головы…
Любопытно, что возвращение к иудаизму Шинлунь произошло мистическим образом и без всякого влияния извне. К концу позапрошлого столетия они были уже около сотни лет как христианизированы и не поддерживали никаких контактов с разрозненными еврейским общинами Индии, а тем более – мировым еврейством. Более того, сомнительно, что немногочисленные индийские евреи вообще знали что-либо о Бней-Менаше.
Все произошло спонтанно. В 1954 году житель маленькой деревни в Мизораме рассказал священнику, что его жене было видение о возвращении в «дом Израиля». Во сне присутствовали ключи, лук и две головы.
Признание простого крестьянина наделало переполох в общине. Старейшины решили, что ключи должны означать возвращение в страну Израиля, лук традиционно ассоциировался с Торой, две головы – с коленами Эфраима и Менаше.
Сообщение о предсказании начало распространяться по Мизораму, а потом дошло и до Манипура. Растерянные патриархи Шинлунь направили своих посланников в еврейскую общину Бомбея, и тут выяснилось, что потомки Менаше соблюдают не еврейские праздники, не еврейский день отдыха и верят «не в того Бога». За десять лет до появления раввина Авихайля в Мизораме и Манипуре начала формироваться еврейская община.
Раввин Авихайл и Хилель Халкин ускорили процесс возвращения Шинлунь в лоно иудаизма. В Мизораме был создан еврейский центр – с синагогой и издательством, где переводились и выпускались книги на мицо – языке местных жителей. Книги включали мицо-англо-ивритские словари, молитвенники и описания еврейских праздников. Все больше людей Шинлунь проявляли желание узнать о своих корнях и задумывались о репатриации в Израиль. Однако путь на родину был долог.
Бней-Менаше не признавались официально евреями и потому были лишены права на репатриацию в Израиль. Авихайлю предстояло не только разбудить у Шинлунь интерес к еврейству, но и убедить их пройти гиюр (процесс перехода в иудаизм – прим. авт.) по всем правилам ортодоксального иудаизма.
Сделать это в Мизораме и Манипуре было невозможно, и тогда неутомимый Авихайль обратился за помощью к раввинам Израиля и к поселенческому совету Иудеи, Самарии и Газы.
Идея заключалась в том, чтобы начать абсорбцию Бней-Менаше, создав для них курсы по изучению иврита и «классы гиюра». Поселенческий совет с энтузиазмом подхватил идею, и вскоре на «территории» начали прибывать первые группы «индусов».
Первые Бней-Менаше появились в поселениях Газы и в Кирьят-Арбе двенадцать-тринадцать лет назад, затем стали прибывать в другие поселения Иудеи и Самарии, в том числе, и в расположенное в получасе езды от Нетании маленькое поселение Шавей-Шомрон.
Они поражали израильтян своей скромностью, нетребовательностью и приветливостью. Многие законы, которые они заучивали, казались им чуждыми, ритуалы – странными, но никто из них не возмущался, хотя не подвергал сомнению собственное еврейство.
«В них очень много желания быть полноценными евреями и жить в Израиле, – говорил нам директор отдела абсорбции местного поселенческого совета Барух Лиор. – Уже на своей родине они начали пестовать еврейский стиль жизни и традиции и куда более хотят придерживаться его здесь, в Израиле. Если это требует времени и усилий, они готовы приложить усилия и пожертвовать временем.
В Шавей-Шомрон считают: «Шиньлун верят, что это – их путь, а возникающие проблемы воспринимают как неприятные издержки на этом пути, как нечто естественное и неизбежное».
Встреча с Израилем. Небольшое, но весьма необходимое отступление
Прежде чем продолжить наше повествование о потерянных коленах, мы бы хотели рассказать вам, дорогие читатели, о встрече с таинственными представителями «детей пещер».
Эта встреча произошла в уже упоминавшемся поселении Шавей-Шомрон – в классе по изучению иврита. Кроме пожилой пары из США, решившейся на склоне лет репатриироваться в Израиль, остальные «ученики» – репатрианты из Индии, те самые Бней-Менаше. Нескольким мужчинам за сорок, остальные – молодежь. Появление посторонних немного смущает и в то же время забавляет. Они уже привыкли к тому, что вызывают интерес: даже из далекой Америки приезжали сюда, чтобы своими глазами увидеть это поразительное явление – индусов и бирманцев, на протяжении почти трех тысяч лет помнивших о своем еврействе.
Внешне они похожи на жителей Индокитая: невысокие, смуглая кожа, скулы, узкие глаза. Их облик может показаться экзотическим, но не в меньшей степени и для них самих экзотичны израильтяне, израильские манеры, одежда, израильские способы самовыражения.
«Я знаю, как им трудно, – говорит о своих собратьях Михаэль, живущий в поселении с начала 90-х годов и курирующий группу новоприбывших. – Когда я приехал, то не переставал удивляться тому, как люди ведут себя, как решают свои дела. Больше всего меня удивляло, что столь многие считают себя евреями, хотя далеки от еврейства и никаких еврейских законов не соблюдают. Все это так разнилось с моими представлениями. Я был выбит из колеи, но со временем пообтесался, привык».
Трудно сказать, чего больше во внешней неприхотливости и улыбчивости Бней-Менаше: убежденности в своей правоте или природной мягкости, сдержанности, умения покоряться обстоятельствам, свойственного жителям Индостана.
«Некоторые из тех, что проходили гиюр вместе со мной, говорили, что не понимают, чего от них хотят, плакали. Мне помогло то, что раввин, у которого я учился, считался с нашим образом мыслей. Он не навязывал нам своих взглядов, а убеждал».
Для Михаэля, как и его соотечественников, было очень важно, что их поселили в Иудее и Самарии, среди природы, а не в крупных городах. «Для нас природа – часть жизни, и я хотел бы остаться здесь», – говорит Михаэль.
За десять лет он успел отслужить в армии, пройти курс по техническому обслуживанию компьютеров. Побывал у себя на родине, привез родителей, которые также прошли гиюр и живут в соседнем поселении. Говорит, что уже не скучает – воспоминания о прошлой жизни вызывают скорее умиление, а не ностальгию.
Отсюда, с высоты десяти лет жизни в Израиле, отношения между людьми в его селении кажутся патриархальными, но в то же время искренними и беззлобными. А представления и вера – хотя и наивными, даже полудетскими, но лишенными налета искусственности, изощренности и нетерпимости, который придала им цивилизация.
«Люди гор» и «люди долины»
В Мизораме, восточной индийской провинции на границе с Бирмой, Михаэль принадлежал к «людям гор». Внизу жили «люди долины» – их братья, но «люди гор» практически не общались с ними. Здесь, в «горах», все было строже – и традиции, и законы, и власть жрецов.
На «равнине», в Манипуре, люди жили свободнее, вступали в контакт с другими племенами и относились к «людям гор» с неприязнью и подозрительностью. Юношу или девушку, выбравших себе избранницу или избранника с «гор», ждал если не остракизм, то осуждение и всеобщий укор. Они очень мало общались между собой, хотя были одним народом.
Михаэль родился в семье, которая к тому времени уже считала себя еврейской. Таковых было меньшинство. Большинство «людей гор» в Мизораме формально считалось христианами, что, впрочем, не мешало им соблюдать языческие обряды, в которые причудливо вплетались еврейские мотивы.
Михаэль знает, что у «людей долины» в Манипуре испокон веков был заповедный день – в этот день было строжайше запрещено что-либо делать, даже притрагиваться к вещам, используемым в быту. Со временем этим днем стало воскресенье. Хороня близких, они выжигали землю и освящали ее – именно так, как, узнал он потом, предписывает Тора.
У «людей гор» в Мизораме эти обычаи приняты не были. Зато у них был главный праздник, во время которого не разрешалось есть обычный рис – главный продукт в тех местах. Вместо этого брался особый сорт риса, не употребляемый в повседневной жизни. Его особым образом измельчали, а потом пекли тонкие-тонкие лепешки.
Цаванкут – так называли здесь этот праздник, и начинался он весной. Ни у кого из соседних народов, и даже у «людей долины», такого праздника не было, приход весны отмечали совсем по-другому.
Был и еще один обычай. Над мальчиком, на восьмой день после рождения, совершали странный ритуал – его ухо прокалывали. Никто не знал, как появился этот обычай, но его неуклонно соблюдали. Михаэль понял смысл этого акта, когда узнал об обряде обрезания у евреев. «У племени не было возможности совершать обрезание новорожденных, и этому обряду нашли символическую замену», – говорит он.
В Манипуре, у «людей долины», жрецов не было – они более христианизированы и находятся скорее под влиянием индийских традиций.
У Михаэля не было ни малейших сомнений в том, что он, как и все его племя, принадлежит к евреям. Когда он родился («это было в начале 70-х годов – у нас не было документов, и точные даты никого не интересовали»), ему, так же как и другим мальчикам в Мизораме, прокололи ухо. В то время здесь еще не было ни синагоги, ни еврейского центра. Первая синагога появилась, когда Михаэлю было шесть-семь лет.
