Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого

В 1890 году Иван Франко и его товарищи создали политическую организацию, которая стала пропагандировать научный социализм. Созданная русско-украинская радикальная партия объединяла социализм и украинские национальные проблемы, впервые с середины XVII века выдвинув лозунг политической независимости Украины, начав с полной автономии в составе Австро-Венгрии.

Партию тут же начали сотрясать дрязги и распри, и Иван Франко, народники Евгений Левицкий и Владимир Охримович в 1899 году организовали Украинскую национально-демократическую партию, объявив ее главной целью получение государственной независимости Украины. Поддержка УНДП «Просвітой» быстро сделала ее массовой. Франковцев поддержала и Украинская греко-католическая, униатская церковь во главе с митрополитом Андреем Шептицким (1865–1944).

В том же 1899 году была создана Украинская социал-демократическая партия, также быстро ставшая популярной. Обе партии стали проводить по селам сборы – вече, на которые собирались до двадцати тысяч селян. Интеллигенция стала называть Галичину «новым Пьемонтом», в котором началось возрождение украинской государственности, и польская шляхта сильно расстраивалась, видя, как быстро росли контакты пяти миллионов западных и двадцати миллионов восточных украинцев. Гоноровое панство пыталось перевести информационную войну с украинской интеллигенцией в прямую конфронтацию, планируя загубить национально-украинский урожай на корню. У него получилось первое, но ничего не вышло со вторым.

Украинский и польский демократы Иван Франко и Феликс Дашинский с товарищами совместно пытались противостоять брутальному шовинизму шляхты, призывая селян и рабочих всех национальностей к общему сотрудничеству, но были намертво блокированы врагами объединения работающих против бездельников. Польская шляхта и украинская интеллигенция повели яростную борьбу в Львовском университете, институтах, селах и на выборах.

В 1902 году сто тысяч отчаявшихся выживать украинских селян начали бойкот жатвы в больших имениях. Несмотря на сотни арестованных, его остановить не удалось. Польские помещики, чтобы не потерять урожай, сквозь крошившиеся от жадности зубы были вынуждены поднять оплату тяжелейшего сельского труда с невменяемой до выживательной. Ни в Вене, ни тем более в Варшаве не захотели понимать, что в политическую борьбу за свои отнятые права вступили сотни тысяч украинцев, потому что высшие властные монархические структуры в силу своей посредственности ничего не видели дальше своего ленивого носа.

Постоянные протесты сотен студентов, требовавших вести преподавание во Львовском университете не только на польском, но и на украинском языке, не привели ни к чему. Украинское общество на многочисленных митингах и через немногих депутатов в австрийском парламенте потребовали открытия своего национального университета. В лекционных залах львовской альма-матер польские и украинские студенты дрались дубинами, но Варшава традиционно уперлась и молодые галичане стали массово покидать университет, уезжая на учебу в Европу.

Голоса на выборах в венский парламент и польский сейм подсчитывали только польские комиссии. Протесты украинцев по поводу фальсификации многоступенчатых «кровавых выборов» 1895 и 1897 годов были подавлены силой. Обильно вооруженная польская полиция с привычным удовольствием заколола штыками десять протестующих, еще тридцать тяжело ранила, а восемьсот митингующих с кровавым мордобоем арестовала.

В знак протеста против фальсификации выборов украинский студент Ярослав Сичинский в 1898 году застрелил польского губернатора Галичины Анджея Потоцкого. Гоноровая шляхта обрадовалась и тут же создала ультранационалистическую Польскую национал-демократическую партию Романа Дмовского, которая уверенно объявила на всю бывшую когда-то государством Польшу, что безнаказанному ее господству в украинской Галичине угрожают украинцы.

Десятки тысяч украинцев участвовали в русской революции 1905–1907 годов. Справедливо опасавшаяся народного взрыва и в своей лоскутной империи Австро-Венгрия вынуждено слегка реформировала свою выборную систему, и в 1907 году в Галичине впервые были проведены выборы, а не ангажированное голосование по сословным куриям. Во львовском сейме вместо трех стали заседать тридцать украинских депутатов, а в венский парламент – Государственный совет – прошли двадцать семь украинцев, что, конечно, не отражало реального положения в обществе, но все-же было лучше, чем ничего.

Конфронтацию польской шляхты и украинской интеллигенции на четыре года вроде бы прервала Первая мировая война, в которой из шестидесяти пяти миллионов дравшихся солдат тридцати четырех стран десять миллионов погибло, а каждый второй был ранен. Потери мирного населения Гогенцоллернов, Габсбургов, Романовых и примкнувших к ним султанов волновали на много меньше, чем утрата пушечного мяса, но от этого они не были менее ужасны.

Более четырех лет центральные державы из Германии, Австро-Венгрии и Турции на самоуничтожение воевали со странами Антанты в составе Англии, Франции, России и США. В 1918 году четыре казавшихся мировыми империи прекратили, наконец, свое убийственное существование и мир ненадолго, а затем навсегда, стал другим.

Уже на третий день Первой мировой войны украинские партии во Львове создали Всеобщую Украинскую Раду во главе с Константином Ловицким. Совет объяви, что «чем большее поражение получит Россия, тем ближе станет час освобождения Украины». Будущий диктатор Юзеф Пилсудский, пытаясь восстановить независимость Польши, создал Польский легион, поначалу принявший участие в войне в составе австро-венгерской армии. Всеобщая Украинская Рада так же пыталась создать свою будущею армию в виде Украинского легиона, в котором захотели воевать тридцать тысяч молодых украинцев из организаций «Сокол», «Пласт» и «Сечь», но Варшава продавила в Вене решение о создании только корпуса украинских сечевых стрельцов из двух тысяч пятисот солдат. Остальных добровольцев определили в обычные «лоскутные» войсковые части.

Четверть миллиона украинцев армии Австро-Венгрии вынужденно воевали против четырех миллионов украинцев армии Российской империи. Западная и Восточная Галичина, в которой фронт несколько раз проходил и через бандеровский Угринов, стала ареной длительных и ожесточенных боев, которые привели к ее опустошению, разрушению и страшным потерям среди мирного населения.

В самом начале войны русская армия выбила австрийцев из Галичины. Чтобы не показывать миру, что причиной поражения была монархия Габсбургов, Вена объявила виновниками поражения массово сочувствовавших русским украинцев, которых начали убивать сотнями без суда и следствия и тысячами бросать в концентрационные лагеря. Только в имперском лагере Талергоф из тридцати тысяч заключенных погибла совсем не одна украинская тысяча.

После занятия Галичины русскими войсками по царскому приказу из Петербурга там тут же было создано генерал-губернаторство, и приехавшие из романовской империи чиновники начали массовые преследования украинских патриотов, эшелонами в невменяемых условиях отправляя их на крайний Север и Дальний Восток России. Достойно и твердо державший себя митрополит Андрей Шептицкий за защиту галичанского населения от репрессий был отправлен в суздальскую ссылку. Императорский Санкт-Петербург объявил Галичину «древней русской землей», но почему-то совсем ненадолго, потому что уже в мае 1915 австрийское контрнаступление отбило разграбленную и опустошенную Галичину назад.

Министр иностранных дел Российской империи, которой осталось жить не многим более одного года, радостно заявил, что «теперь настал удобный момент, чтобы раз и навсегда освободиться от украинского движения». К тому времени русская армия уже потеряла миллион солдат убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести из-за позорно неквалифицированного управления назначаемыми самодержавием бездарными командующими войсками, общей военно-технической отсталости от Европы и всеобщей коррумпированности чиновников-снабженцев.

К 1917 году в действующую армию Российской империи мобилизовали почти половину трудоспособного мужского населения страны, в результате чего резко снизилось производство продовольствия и промышленных изделий, а цены выросли в разы. Под ружьем находилось пятнадцать миллионов бывших крестьян, обученных обращению с оружием и убийству, что для многих стало привычным рутинным делом.

Поняв, наконец, что самодержавие так и будет отправлять невиновных ни в чем людей на тот свет миллионами, оставляя их семьи на нищенское прозябание без кормильцев, народ во главе с буржуазными и революционными партиями взорвался и восстал, в условиях тотального кризиса и неизбежного при этом хаоса совершив Февральскую и Октябрьскую революции 1917 года, временно развалив Российскую империю на национальные куски. В Западную Украину на австро-венгерское место тут же ринулась только что бывшая подневольной Польша, выкрикивая оккупационный клич «Речь Посполитая от моря до моря!»