Игорь Зимин - Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в.
Одно из самых ранних свидетельств граффити – это надписи на стекле в Датском дворце Фриденсборг. В сентябре 1864 г. наследник цесаревич Николай Александрович и датская принцесса Дагмар объяснились в любви. В память об этом событии на одном из окон дворца они выцарапали надписи «№х» и «Dagmar». После того как цесаревич умер в апреле 1865 г., невеста «перешла» к младшему брату – Александру. Когда в мае 1866 г. будущий Александр III прибыл в Данию для сватовства на той же Дагмар, его поселили в тех же комнатах, где всего два года назад жил его любимый старший брат. В этих комнатах он и обнаружил выведенные на стекле надписи. После удачного завершения сватовства Александр повторил «опыт» старшего брата, оставив на стекле свое имя, сделанное перстнем с бриллиантом727. Так что окна Фриденсборга, возможно, по сей день украшают четыре процарапанные на стекле имени – двух русских цесаревичей и дважды одной Дагмар.
Зимний дворец. Надпись на стекле. «Ники смотрит на гусар». 1902 г.
Другая дошедшая до нас история связана с «романом» цесаревича Николая и гессенской принцессы Алике. Во время их второй встречи в 1889 г. они оставили свои имена на стекле одного из окон Коттеджа в Петергофе. Тогда цесаревичу исполнился 21 год, а его будущей жене – 17 лет. История их граффити имела продолжение. В 1896 г. молодая семья императора Николая II и императрицы Александры Федоровны отправилась в первый заграничный вояж. В ходе путешествия они навестили родину императрицы, заехав в Дармштадт. И во дворце, в котором выросла девочка Алике, они вновь оставили свои имена, вырезанные бриллиантом на одном из «гостевых окон». Дело в том, что в Дармштадтском дворце было окно, на стекле которого из десятилетия в десятилетие все значимые гости оставляли автографы на стекле.
Прошли годы. Постоянной резиденцией императорской семьи вновь стал Зимний дворец. И вот как-то в 1902 г., стоя у одного из окон дворца, императрица Александра Федоровна вновь вырезает на стекле ничего не значащие для посторонних слова: «Ники смотрит на гусар».
Как это ни удивительно, несмотря на революцию 1917 г., пожар Гражданской войны, ремонты дворца и страшную блокаду, это стекло с надписью уцелело. Поэтому сегодня мы, проходя по залам, можем приподнять одну из занавесей и увидеть «руку» императрицы, вырезавшую на стекле малопонятную для нас надпись.
Духовники российских императоров
Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедывать никакой иной веры, кроме Православной728.
Взаимоотношения российских самодержцев и православной церкви имели свою, весьма драматическую историю. При этом следует иметь в виду, что все российские монархи были религиозными людьми, но к православной церкви как к институту власти они относились по-разному.
В первой четверти XVIII в. Петр I сумел подчинить православную церковь, сделав ее частью государственного механизма. В результате священнослужители фактически превратились в государственных служащих. Это решение не связано с личной религиозностью монарха. Это было политическое решение. Поэтому на протяжении XVIII – начала XX вв. церковные структуры интегрировались в бюрократическую систему Российской империи.
Процесс подчинения церкви государству сопровождался бюрократизацией ее структур и постепенной утратой морально-нравственного авторитета священнослужителей в глазах народа. Совершенно не случайно то, что в великой русской литературе XIX в. крайне мало положительных образов священников. Художники также отдали дань антирелигиозной пропаганде. Достаточно вспомнить картины В.Г. Перова «Монастырская трапеза» и «Крестный ход на Пасху». Тем не менее именно православная вера цементировала целостность Империи, а российские монархи фактически определяли стратегию церковного влияния на душу народа. Поэтому небезынтересно оценить уровень личной религиозности российских монархов, формировавшейся не без влияния царских духовников.
Следует отметить, что демонстративное пренебрежение национально-религиозными традициями со стороны монархов было редкостью и в конечном счете дорого им обходилось. Так, Петр III, внук Петра I, всячески выказывал свое пренебрежение православной обрядностью. В придворной среде спустя десятилетия об этом ходили самые разные рассказы. В 1860-х гг. министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг «рассказал, что слышал от императора Александра Павловича, как в Зимнем дворце была лютеранская церковь Петра III»729. Надо признать, что источники этой информации весьма авторитетны. Прагматичная Екатерина II активно использовала «религиозный фактор» в процессе подготовки переворота, подчеркнуто демонстрируя приверженность идеалам православия.
Тем не менее после воцарения Екатерины II в 1762 г. никакого религиозного фанатизма при Российском императорском дворе не наблюдалось. Что весьма характерно для XVIII в., вошедшего в европейскую историю как век Просвещения, густо замешанный на атеизме.
Однако в XIX в. ситуация изменилась. Следует отметить, что система домашнего образования российских монархов и великих князей предполагала их обязательное и традиционное религиозное образование в детские годы. Вместе с тем уровень религиозности особ Императорской фамилии, естественно, оказывался разным, хотя на протяжении жизни со всеми ее драматическими коллизиями он мог меняться в ту или иную сторону.
Несмотря на свое исключительное положение, российские монархи, конечно, оставались людьми, разграничивавшими личную религиозность и религиозную политику империи, во главе которой они находились. Говоря об уровне религиозности членов Императорского двора, необходимо также разграничивать личную религиозность императоров и сложившуюся, весьма устойчивую религиозную практику Высочайшего двора. Вплоть до последней четверти XIX в. религиозная практика Императорского двора оставалась в рамках формально-религиозных традиций, сложившихся еще при Екатерине II.
Для придворных в первой четверти XIX в. в целом присуще формально-скептическое отношение к религии, характерное для XVIII в. Безусловно, в этом сказалось воспитание Александра I в духе космополитических просветительских идей Ж. – Ж. Руссо и Вольтера.
Религиозным образованием Александра I в детские годы руководил протоиерей А.А. Самборский. Судя по воспоминаниям современников, это был человек достаточно светский, лишенный глубокого религиозного чувства. Протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский (1732–1815) не только обучал будущего Александра I основам православия, но и стал его первым духовником.
А.А. Самборский.
В.Л. Боровиковский. Конец 1790-х и.
Говоря о духовниках российских императоров, следует иметь в виду, что по традиции, сложившейся к концу XV в., духовниками русских царей, а затем и российских императоров становились настоятели Кремлевского Благовещенского собора. Хотя в имперский период российской истории духовники и жили в Петербурге, но по традиции протопресвитер Большого придворного собора в Зимнем дворце одновременно возглавлял и Благовещенский собор Московского Кремля, будучи духовником императорской семьи.
Как правило, духовники российских императоров были широко образованными людьми, подолгу жившими в Европе. Не являлся исключением и А.А. Самборский. Окончив в 1765 г. Киевскую духовную академию, он, по воле Екатерины II, отправлен в Англию для изучения агрономии. Одновременно с этим на него возложили обязанности ведения церковных служб при российском посольстве в Лондоне. В 1768 г. он женился на англичанке, которую обратил в православие. В 1868 г. его официально назначили на должность священника при посольской церкви. Наряду со службами на русском языке он совершал службы для греков и сочувствующих православию англичан на греческом или латинском языках. В Англии Самборский пробыл 15 лет. В 1780 г. императрица Екатерина II отозвала Самборского в Россию.
В 1781 г. его включают в свиту наследника Павла Петровича во время его путешествия по Европе. По завершении путешествия «графа Северного» Самборский награжден Екатериной II бриллиантовым крестом на голубой ленте. В 1785 г. Самборского назначили наставником в Законе Божием и духовником к великим князьям Александру и Константину Павловичам. Позже в этом же звании он был и при великих княжнах, дочерях Павла I. Когда в 1788 г. в Царском Селе возвели величественный Софийский собор, Самборский стал его первым протоиереем.
Его деятельность высоко оценили. В 1799 г. Самборский удостоился ордена Св. Анны I степени. В этом же году его определили духовником к великой княгине, эрцгерцогине австрийской Александре Павловне, при которой он находился вплоть до ее кончины в 1801 г. Его не забывали и после смерти Павла I. Самборского удостоили алмазными знаками ордена Св. Анны и позволили жить в Михайловском дворце «на покое».
