Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944 - Геннадий Леонтьевич Соболев
23 февраля. День XXV-й годовщины Красной Армии. Мороз -4°. Погода солнечная. Небольшой ветер. С утра было тихо, пальбы не слышно, но в 12 ч 13 мин Штаб МПВО известил по радио о начавшемся артобстреле города и районов и предложил населению укрыться.
В 12 ч 27 мин объявлена воздушная тревога. На небе рваные облака с окнами. Было тихо. Отбой дан в 13 ч 40 мин. В 15 ч 40 мин артобстрел возобновился. Штаб МПВО вторично предупредил население об опасности. В 21 ч 48 мин снова загудела сирена возд. тревоги. Отбой заиграли в 22 ч 40 мин, но через 11 мин вновь завыла сирена тревоги, и отбой дали в 23 ч 45 мин. За все это время стрельбы не было. Неприятельские самолеты над городом не показались.
24 февраля. В 6 ч утра – мороз -12°. Ясное звездное небо. Луна низко над горизонтом. Днем погода солнечная. Тепло. На солнце тает. Вечером пасмурно. Сутки прошли спокойно, арт. стрельба была слышна издалека редко.
25 февраля. В 6 ч утра – t +1°. Пасмурно. За ночь подсыпало немного снегу. Днем облачно и сильно тает. Снег уплотнился и осел. Скользко. Утро и день проходят совершенно тихо. Вечером было слышно несколько отдаленных выстрелов.
26 февраля. Оттепель, +2°. Очень пасмурно. Много воды. Шел дождь. В течение дня и вечером никаких перемен нет. Тихо. Арт. пальбы не слышно.
27 февраля. В 6 ч 10 мин объявлена воздушная тревога. Было тихо. Отбой дан в 6 ч 32 мин. Небо чистое, луна и звезды. Температура +1°. Днем погода солнечная, порывистый ветер. В 14 ч 35 мин загудела воздушная тревога и через 25 мин заиграли отбой. В остальной части дня и вечером было тихо. Изредка слышны отдаленные глухие выстрелы арт.
28 февраля. В 6 ч утра – t +4°. На улицах большие лужи, бегут ручьи. Небо чистое, луна на ущербе. Очень ветрено. Вечером до ночи, сильный артобстрел в Октябрьском районе.
Архив Большого дома. Блокадные дневники и документы / сост. С. К. Бернев, С. В. Чернов. СПб., 2004. С. 158–163.
Из дневника главного инженера завода «Судомех» В. М. Чекризова
1/11 [19]43.
Сегодня «Последний час» – ликвидированы остатки Сталинградской группы немцев. Взято в план 16 генералов и большое количество старших офицеров. Оказывается, к 19/XI (начало нашего наступления) под Сталинградом было 330 тыс. немцев и их союзников. Вся эта армия уничтожена.
Только за одно это классическое окружение и уничтожение такой армии наши полководцы должны войти в число немногих великих полководцев всех времен, а наши солдаты – как пример непревзойденных бойцов. Развитие войны идет так. Бьют немцев по-сталински.
А немцы стойко сопротивлялись. Паулюсу (вновь испеченному фельдмаршалу) пришлось-таки сдаваться в плен. Не лучше было сделать это 20 дней назад и сохранить жизнь десятков тысяч немцев. Впрочем, для нас это лучше. Пусть подыхают. Жаль наших потерь за это время.
Был в городе (выходной день). Получил белье после 2 Уг месячной его стирки. В городе попадается порядочное количество припухших людей и даже дистрофиков. Морозы повлияли.
Встретил впервые за эту зиму «саночки». Обычная смерть или хуже? Завернутый в одеяло труп напомнил прошлую зиму.
Все-таки еще тяжело в Ленинграде. Столько энергии потратили летом и осенью на отепление домов и восстановление водопроводов, работы уборных и т. д. С наступлением холодов почти везде позамерзало. Понятно, в доме отапливается 2-3, редко десяток квартир. В остальных холод, трубы обмерзают. Наши слесари (человек 40) всю зиму работают в отведенных нашему заводу домах, а сдать и разделаться с домами никак не могут. Сделают, опять [трубы] замерзнут, и прекращается подача воды. Отогрев, изоляция и т. д. Через несколько дней – в новом месте, и опять сначала. Восстановить полностью, до полного отселения домов – невозможная вещь.
В основном пользуются опять водораздатчиками во дворах и на улицах.
С сегодняшнего дня [питаюсь] в столовой н[ачальни]ков цехов. Прекрасно кормят. Качество довоенное, и количество вполне удовлетворительное. Стоимость сносная. В общей столовой такие цены на значительно худший обед. Вот и получается, что с начальства берут меньше, чем стоит. Никто не проверяет цены. Не придают им никакого значения, а ведь многие не имеют денег на рацион.
Труды Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 8. СПб., 2004. С. 133.
Из дневника востоковеда А. Н. Болдырева
1943 г.
5-е февраля.
– 5°, пасмурно, чуть снежит. По пути в Академию в трамвае наконец-то попутчик разъяснил: сегодня должен отойти первый прямой поезд, через Шлиссельбург, 5 вагонов, только для военных и командированных, 10-го ожидается первый прямой сорокавагонный состав. Вот она, блокада-то! Сегодня же видел первого военного в погонах.
Вчера письмо от Мих. Миха. Был кратко в Иране, теперь назначен начальником штаба какой-то части «недалеко от вас». А что же Иран?!! Моих посланий он, видимо, не получал вовсе. Он побывал и в Средней Азии, и на Кавказе, где узнал о предполагаемой гибели С. И. Климчицкого и О. И. Смирновой. В пертурбациях? Как жили мы с ним тогда, в феврале, в стационаре ДУ, пока не эвакуировался он. В последний день говорил опять о делах моих. Почти невозможно представить себе, что он из какого-то положения все же не вышел. Рукописи его остались в комнатах на Железноводской. Сперва их должен был извлечь Мордовченко, но уехал, потом я, но не собрался. Как тащить с Голодая? Их много. В Радио сидел опять чуть ли не до 11-ти. Бурлят мировые события! Высадка у Новороссийска. Бои в устьях Кубани и Дона, отступление кавказской армии на Керчь. А у нас пока ни гу-гу. «В последний час» сообщил – Изюм. Катастрофально! А там закрывают 100 000 лавок и баров и изо всех рупоров вопль: жизнь или смерть. Гале предложение: военная сыта в упомянутом госпитале, но казарменное. А дни текут.
6-е февраля.
– 7°, ветер и снег, холодно. Нет денег. В Радио вчера не давали (в комнате кассы устанавливали печку). Уже взял 90 р. в долг и 30 на табачный оборот, который даст мне 150 гр. даром, вместо 200 гр. за 40 р. Эти 150 (200-50 гр.) «табачку» уже получены в Академии, где он будет без меня? Предстоит, видимо, длительная безлекционная полоса. Канатная база внезапно прекратилась, в разгар деятельности, загадочно. Теперь, конечно, только начинаю чувствовать, что подпитка эта была существенна весьма. Порядочно подсасывает глад последние дни, прирезываю в «Северном» то суп, то омлет.
Радио дало 201 р. зарплаты – передышка! Там же известие: тот, от кого зависел мой приход в оное учреждение, будучи спрошен обо мне согласно плана, обещал дать ответ через некоторое время. Жду. Интересно. Если окажусь между двух стульев, то останется еще довольно, впрочем, проблематичный, военпрыжок.
