Станислав Славин - Секретное оружие третьего рейха
Примерно к 9 утра разведчики доложили, что они вышли к другой наплавной переправе, по которой, по их словам, спешно и в полной панике переправляются разрозненные и достаточно малочисленные группы немцев. Лейтенант Воробьев во главе группы из нескольких танков рванулся к ней, щедро поливая попадающиеся по пути заросли и овраги огнем из пулеметов. Они стремительно выехали на широкую просеку, которая через несколько минут и привела их к обрыву, от которого через заболоченную равнину уходила вдаль дощато-бревенчатая дорога, опирающаяся на поплавки из связанных тросами бочек из-под авиационного бензина.
Вдали, где-то в 500 метрах, мелькали спины людей, но стрелять по ним танкисты не стали, предпочтя продолжить прочесывать местность, на которой оказались. Довольно скоро стало ясно, что наши находятся на своеобразном острове, окруженном болотом.
А при более детальном осмотре солдаты наткнулись на небольшой поселок, в котором, кроме жилых бараков, обставленных, впрочем, весьма прилично, обнаружилось несколько помещений, оборудованных под мастерские и конструкторское бюро. Там они нашли большое количество чертежей, карандашей, линеек и чертежных досок, из которых танкисты сразу напилили более удобных сидений для своих машин.
В это время пришло сообщение от разведчиков о том, что они нашли в глубине леса странные котлованы, а в них еще более странные зенитные батареи. Танкисты двинулись в указанном направлении. Пройдя около километра по свежепрорубленной просеке, вышли к двум широким, прямоугольной формы, котлованам, вырытым примерно в 100 метрах друг от друга. В центре каждого стояли по четыре крупнокалиберные зенитные пушки. Они были расположены по углам квадрата, в центре которого находилось решетчатое тарелкообразное сооружение, сверкающее на солнце тысячами зеркал.
Когда танкисты спустились в один из котлованов и начали осматривать находки, то увидели, что все пушки имели автоматические затворы и систему наводки с использованием электромоторов и, кроме того, были соединены со странным зеркалом толстыми, в руку, кабелями. Вскоре обнаружили, что от обеих батарей пучки кабелей ведут в небольшую рощицу между котлованами. В ней, под маскировочным навесом, нашли мощную дизельную электростанцию, смонтированную на прицепе вместе с емкостью для солярки. Пульт управления всей системой располагался метрах в 20-ти от нее в дощатой будке с бойницами.
В это время вдали грохнул сильный взрыв. Буквально через минуту солдаты, оставленные у немецкой переправы, передали по рации, что та взлетела на воздух. Танкисты связались с командованием и доложили обстановку. В ответ пришел приказ: к 20. 00 вернуться в расположение своих войск, увезя, по мере возможности, все, что было обнаружено в конструкторском бюро и котлованах.
После этого приказа большая часть подразделений двинулась обратно к выходу с острова, а несколько танковых экипажей и около роты пехотинцев осталось у котлованов. Солдаты, используя найденные в барачном поселке инструменты, начали разбирать систему управления одной из пушек и рубить топорами соединительные кабели. Другие пытались отвинтить от странной конструкции прожектор с толстыми рифлеными стеклами, который стоял в центре зеркального параболоида. Остальные прицепляли к захваченному в поселке грузовику дизель-электростанцию.
Внезапно из-под одного из прожекторов вырвались языки пламени и раздался взрыв. Все бросились на землю – сверху посыпались тысячи кусочков зеркал и обломков конструкции. Не успели они подняться с земли, как ахнул взрыв уже из другого котлована. Опасаясь взрыва склада с зенитными снарядами, красноармейцы почли за благо ретироваться из этого опасного места. Да и оставшиеся у котлованов танки и грузовик с прицепленной электростанцией, на которые влезло человек 30, с наступлением темноты поспешили двинуться к своей переправе. Но когда колонна въехала на гать, пришлось снизить скорость, так как легко можно было бы сползти в трясину. Не успели танкисты пройти и километра по гати, как новый мощный взрыв буквально вдребезги разнес дизель-электростанцию и сбросил грузовик в болото.
Поскольку две секции настила гати были при этом уничтожены, пришлось «арьергарду» провести ночь посреди болота. Только на следующее утро на выручку танкистов подоспела саперная рота, которая построила мост, соединивший уцелевшие секции гати, и вызволила попавших в ловушку.
Но на этом приключения солдат, участвовавших в наступательной операции, не закончились. Буквально назавтра в особом отделе начался поголовный допрос всех побывавших на болотном острове. Тех, кто говорил, что как-то соприкасался с зенитками в котлованах или даже изучал их, особисты увозили в неизвестном направлении. Больше в свою часть они не вернулись, и судьба их неведома.
Можно попробовать, с нынешних позиций, реконструировать принцип действия тех двух батарей, которые были обнаружены на болотном острове, пишет далее Косарев. Видимо, то была одна из первых, если не первая попытка немцев создать автоматически действующую зенитную установку, которая в ночных условиях должна была находить, отслеживать и уничтожать советские бомбардировщики, наносящие удары по Берлину и другим городам рейха.
Разработка, изготовление и испытание опытных образцов этого оружия, видимо, проводились в комплексе, на что указывает сосредоточение в одном месте и конструкторов, и механического производства, и самих опытных образцов. Весьма вероятно, что немецкие изобретатели пробовали уловить отражение светового пучка от узконаправленного прожектора и воспользовались для этого зеркальным параболоидом.
Наведение прожектора на цель, видимо, осуществлялось с помощью электромоторов с вынесенного в сторону от батарей пульта управления. Как только отраженный от самолета свет концентрировался в фокусе параболоида, в котором, видимо, находился фотоэлемент, автоматически включался механизм, производящий выстрел орудия и перезарядку его с помощью соленоидных электромагнитов.
Для увеличения вероятности попадания и плотности огня каждая из прожекторных установок оснащалась четырьмя орудиями, что, несомненно, должно было повысить результативность стрельбы.
Конечно, можно сказать, что отраженный от летящего на большой высоте самолета свет крайне слаб и засветки с земли могли бы легко парализовать работу этой сложной оптической системы. Но, видимо, немецкие конструкторы эту опасность вполне учитывали. Не будем забывать, где они устроили свой полигон. Мало того, что был выбран болотный остров, удаленный от ближайших населенных пунктов на несколько десятков километров, но и сами зенитные комплексы были помещены в котлованах, расположенных в густом хвойном лесу, что давало дополнительную гарантию защиты от случайной засветки уже на самом острове.
«О другом интересном случае мне поведал бывший военный летчик Алексей Львович Ф. (фамилию он просил не называть), – продолжает свое повествование Александр Косарев. – Эти события произошли с ним летом 1944 года во время освобождения Белоруссии. Ф. служил тогда в полку штурмовой авиации и практически каждый день вылетал в составе своего звена на бомбежку отступающих немецких войск».
Но однажды вечером он был вызван к командиру полка. Полковник усадил Ф. перед собой за стол и стал расспрашивать, на каких машинах тот летал до нынешней службы. Ф. отвечал, что с начала войны почти два года «ходил» на «кукурузнике», сперва как почтальон, а затем как инструктор.
– Вот и прекрасненько, – потер руки полковник, – нужно будет тебе, голуба, забросить одного человека в тыл к немцам.
Он встал, взял в руки скрученную в рулон карту, разложил ее на столе и указал точку в глухом лесу у Барановичей.
– С парашютом будет прыгать мой пассажир? – поинтересовался Ф.
– Нет, голуба, – усмехнулся полковник, – такие люди с парашютом дел не имеют. Короче, иди отдыхай, завтра получишь приказ, а пока что даю тебе сутки на подготовку самолета…
Весь следующий день Ф. провел у одного из двух имевшихся в полку У-2, готовя и проверяя его к завтрашнему полету. Когда совсем стемнело, Ф. снова вызвали в штабную землянку. На сей раз, кроме полковника, в ней находился некий человек в гражданской одежде. Полковник представил их друг другу. По тому, как поднимался, здоровался и разговаривал гость, Ф. сразу понял, что этот человек абсолютно никогда не имел никакого отношения к армии. Он был толст, неповоротлив и наиболее уверенно чувствовал себя, только сидя за столом у командира части.
После краткого знакомства полковник приказал ординарцу подать чаю и никого не впускать. Он снова расстелил на столе карту и подробно, часто повторяясь, объяснил Ф. задачу.
– Вылетаете ровно в 3. 15. В 4. 30, максимум 4. 45, ты должен сделать несколько кругов вот в этом районе. Ориентиром тебе будет поворот реки на северо-западе. Сигналом на посадку послужат парные выстрелы красных ракет в направлении лесной просеки. Смотри, не промахнись, – он посмотрел в глаза Ф., – просека-то старая, подзаросла, видать, а товарища Лаврова тебе надо доставить в целости-сохранности. Линию фронта будешь пересекать здесь, у деревни Займище. Это, правда, в стороне от маршрута, но ничего, снизу шум от твоей тарахтелки примаскируют слегка наши «боги войны». – Он хохотнул, расправил складки гимнастерки и продолжил: – После прохождения линии фронта – запомни, в 3. 35, – резко поворачивай на север, а в 3. 55—4. 00 также резко на запад. На всякий случай, голуба, следы-то надо заметать. Вот, пожалуй, и все. По приземлении доложи обстановку. Все ясно?
