Леонид Млечин - Комитет-1991. Нерассказанная история КГБ России
Предполагались массовые сокращения. Но министру вменялось в обязанность сохранить «на службе высококвалифицированных руководителей, оперативных работников, следователей и другие категории сотрудников, необходимые для надежного функционирования вновь образованного министерства».
Кого сократить, а кого оставить – это предстояло решить новому министру. Им стал Виктор Павлович Баранников.
Создание единого МБВД газеты оценили как попытку Ельцина подготовиться к голодным бунтам в России. И отметили превращение Баранникова в главного президентского фаворита.
Виктор Валентинович Иваненко остался без работы.
Я спросил генерала Ямпольского:
– В какой момент вы поняли, что с вашей командой хотят расстаться, что вам в новой структуре места нет?
– Практически сразу. Нас никуда не пригласили, и к нам никто из нового начальства не пришел. Потом некоторые из наших переметнулись. Потянулись к новому начальству. Люди есть люди.
26 декабря, когда Виктор Павлович Баранников уже обосновался на Лубянке, он посоветовал Иваненко уйти в отпуск:
– Потом решим, что с тобой делать.
Я спросил Виктора Валентиновича Иваненко:
– У вас сейф, наверное, полон был важных документов. Как вы с ними поступили? Всю ночь рвали?
– Зачем рвать? Самые секретные документы я отнес Баранникову. А остальные сдал под роспись начальнику секретариата. Сдал и личное оружие. Все, сейф пустой, ключи отдал от сейфа. Пошел на выход с личными вещами.
Недавнего генерального директора Агентства федеральной безопасности вывели за штат. Виктор Валентинович опалу переживал стоически. На прием к президенту не напрашивался. Ждал решения своей участи:
– В КГБ я привык к трудностям. Я не скандалист, не популист. Мне важно было систему сохранить и не дать ее развалить, не дать разгромить. А каким-то образом заставить ее служить новой российской власти.
Но никто из руководителей России не счел нужным его принять и побеседовать. Иваненко уехал в родную Тюмень. Сейфы в кабинетах Агентства федеральной безопасности опечатали. За сотрудниками Иваненко присматривали. Баранников считал, что это они обо всем информируют журналистов.
Однако же президентское решение не приняли и некоторые близкие к Ельцину люди.
Сергей Степашин:
– Питерское управление тогда занималось очень серьезными экономическими преступлениями. Я раз в неделю всех директоров крупнейших оборонных предприятий собирал на Литейном. Продовольствия в городе не было. Тяжелейшее время. Не до политики было, честно скажу… Все ждали, как себя поведет Степашин в день чекиста. А я пригласил всех бывших начальников управлений. Они – часть истории. Я ни с кем не заигрывал, это было искренне и честно. Правда, Баранников меня за это отчитал. Он только что стал моим начальником в Москве. Новое министерство же появилось.
Шахрай предупредил Степашина:
– Слушай, будет указ о создании МБВД.
– Вы чего, с ума спятили? НКВД снова захотели?
– Ну вот, Борис Николаевич…
Сергей Степашин:
– Понятно, что это не Ельцин. Это Витя Баранников придумал. Он тогда был очень близок к Ельцину. Я к Виктору Павловичу, покойному, хорошо относился. И наверное, милиционер он был неплохой. Но близко подошел и обжегся сразу. Он и умер-то совсем молодым человеком.
Появился указ об образовании Министерства безопасности и внутренних дел России. Я находился тогда в Выборге, горотдел возглавлял Георгий Сергеевич Полтавченко. Получаю телеграмму о создании МБВД, зачитываю ее личному составу. Помню, снег шел, а я говорю:
– Ну раз так, сейчас же еду в Ленинград, оттуда в Москву, будем разбираться, что за странный указ появился.
Тогда можно так было. Сейчас, представьте себе, чтобы кто-то себе нечто подобное позволил… Еду в Питер, даю команду собрать весь личный состав. Больше никто и никогда не собирал все управление. Все, конечно, не поместились, но две с половиной тысячи человек в большом зале я собрал, в том числе оперативных работников. Мест не хватило, стояли. Я вышел на трибуну и сказал: указ неконституционен, я сейчас лечу в Москву, собираем два комитета Верховного Совета. Мы не позволим создать новый НКВД… А в зале, мне потом рассказали, шепчутся: ну, он до Москвы не долетит. А если долетит, то передумает против президента выступать, что он, идиот?
Против указа восстали демократические депутаты, опасаясь создания нового монстра, который погубит только что обретенные свободы. В памяти осталось создание Сталиным в 1934 году Наркомата внутренних дел, в состав которого входило главное управление государственной безопасности. Хотя в реальности такое объединение при Ельцине скорее было бы губительным для органов госбезопасности. Чекисты растворились бы в миллионной армии милиционеров.
На совместном заседании Комитета Верховного Совета РСФСР по обороне и безопасности и Комитета по законодательству хорошо выступил Иваненко. Депутаты его полностью поддержали. Баранникова назвали «идейным вдохновителем указа». Глава парламента Руслан Имранович Хасбулатов посоветовал ему «не отпираться». Характерно, что Хасбулатов тоже выступил против президентского указа.
26 декабря Верховный Совет постановил: «Предложить Президенту РСФСР отменить действие Указа № 289 в части, касающейся объединения МВД и АФБ РСФСР». Результат голосования не оставлял сомнений в настроениях депутатов. 197 голосов – за. Только один против.
Баранников пригласил Степашина на дачу. В бане по-свойски пожурил:
– Что ты нервничаешь, Сергей? Я тебя сделаю первым заместителем…
Сергей Алмазов:
– Мы собрались: что делать? Ельцин на тот период времени – и царь и бог… Родилась идея обратиться в Конституционный суд. Но нам надо было определиться самим, внутри себя. Собрали коллегию АФБ: «Есть такое предложение…» Тут все стало понятно – кто за кого, все рассортировались…
Кто-то сразу сказал:
– Да, я подпишу.
Половина согласилась вступить в борьбу против указа президента. А вторая половина сказала:
– Плетью обуха не перешибешь, это бесполезно.
Начали готовить обращение. Тоже оказалось непростое дело. И тут нас посетил Виктор Павлович Баранников. Собрали в малом зале коллегию. И расселись – кто за него и кто против него. Никто не рассаживал, само получилось.
Виктор Павлович человек прямой, он долго вокруг да около ходить не стал:
– Есть решение высшего руководства страны о создании новой структуры. Оно будет реализовано, несмотря на трудности и происки противников. Вы думаете, я не знаю, чего вы тут замышляете? – показывает на нашу группу. – Я вас предупреждаю, у меня не все камеры в Матросской Тишине заняты, имейте в виду.
И на этом заседание закрыл… Ну, решили продолжать.
Соратники Иваненко составили справку для Конституционного суда:
«ИНФОРМАЦИЯ
о некоторых аспектах деятельности органов безопасности Российской Федерации
Преодолевая противодействие руководства бывшего КГБ СССР, а затем и МСБ СССР, которые на словах поддерживали идею создания республиканского Комитета, а на деле буквально саботировали договоренности с российской властью, тормозили создание российских органов безопасности, небольшой коллектив единомышленников из числа сотрудников центрального аппарата КГБ РСФСР смог в короткие сроки заложить основу для формирования полноценной структуры безопасности России.
Всероссийское совещание, проведенное в июле 1991 года, на котором выступил Президент РСФСР и другие руководители России, явилось ключевым моментом в становлении российской службы безопасности.
Твердые слова Бориса Николаевича о важности превращения органов безопасности в эффективный институт демократического государства, который будет использован для обновления России и займет достойное место в президентской системе при сохранении относительной самостоятельности, вселили уверенность во многих сотрудников органов КГБ в том, что наконец появился исторический шанс превратить громоздкую, бюрократизированную и элитарную систему в эффективно действующую в интересах народа спецслужбу.
Не получавший десятилетиями выхода творческий потенциал прогрессивно и демократически мыслящих сотрудников мог быть теперь реализован в условиях радикальных преобразований общества.
Августовский путч, среди вдохновителей и исполнителей которого оказалось почти все руководство бывшего КГБ СССР, поставил органы госбезопасности перед необходимостью выбора: либо выполнять преступные приказы Крючкова, либо отказаться от участия в путче. Теперь уже известно, что абсолютное большинство сотрудников органов госбезопасности устранилось от участия в мятеже, и лишь единицы замарали себя поддержкой переворота.
Немногочисленный коллектив сотрудников российского КГБ, действуя в чрезвычайно сложных условиях, оказывал активное противодействие путчистам. Срывая планы заговорщиков, офицеры госбезопасности, вставшие под российский флаг, делали все возможное, чтобы обеспечить руководителей России, осажденных в Белом доме, необходимой информацией; оперативно сообщали в территориальные органы о принимаемых руководством РСФСР решениях, чем в немалой степени способствовали „активному нейтралитету“ органов КГБ на местах, оказывали прямое воздействие на колеблющихся и сомневающихся сотрудников центрального аппарата союзного комитета, тем самым удерживая их от антиконституционных действий.
