Арад Ицхак - Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне
20 сентября, накануне Судного дня, группа перешла в соседнюю пущу, надеясь найти воду <…> вдруг по нам был открыт пулеметный огонь. Началось паническое бегство. <…> Слышны крики «хальт» [ «стой»]! Дети все время плачут, и уже нет сил бежать. <…> Вражеские самолеты продолжают преследовать группу. Люди бегут, как загнанные звери. Из группы, которая в начале облавы состояла из 300 человек, осталось только 100. <…> Многие потерялись, многие погибли. На всех тропах лежали трупы. <…> Ни у кого не осталось сил. Люди завидуют своим погибшим товарищам [Шнер-Нешамит 1990: 174–175] [187] .
Судьба семейного лагеря коссовских евреев была похожей. Многие из них погибли, некоторые попали в плен. В Волчьенорских лесах организованные советские партизаны исчезли, теперь здесь хозяйничали «дикие» банды местных жителей, грабившие евреев. После облавы в Волчьенорских лесах выжило около 135 евреев, которых позднее вернувшиеся партизаны вынудили уйти в Рафаловский лес, находившийся в 8 км, под Битенем. Площадь его уступала площади Волчьенорских лесов, лес был редким, и находиться там было опасно. Часть коссовских евреев погибла там при облаве в декабре 1942 г., часть – 20 января 1943 г. во время нападения «самоховцев» (местных крестьян, которых немцы снабдили оружием для защиты деревень от «экономических операций» партизан). В живых осталось около 70 человек. Следующую облаву в марте 1943 г. пережило только 50 человек. Таким образом, из 800–1 000 евреев Битеня, Коссова и других местечек, обитавших в Волчьенорских лесах к началу облав, до освобождения района дожили лишь около 50 [Шнер-Нешамит 1990: 175–176, 181].
В советской литературе указаны национальная принадлежность и численность партизан в 22 бригадах и пяти отдельных отрядах Барановичской и Новогрудской областей на момент их слияния с Красной армией летом 1944 г. Приводится общее число в 17 500 человек, «лиц других национальностей» – около 2100, или 12 % бойцов. Кроме них в области действовало еще около 4500 партизан, не подчинявшихся областным властям. Итого в области было 22 тыс. партизан, 2600 из которых относились к «другим национальностям» [Партизанские формирования 1983: 25–28]. По «минскому образцу» расчета число евреев среди «других национальностей» должно равняться 1950–2100. К этой цифре следует прибавить 500–535 евреев, павших во время партизанских операций. В итоге число еврейских партизан, воевавших в Налибокской и Липичанской пущах и других лесах Барановичской и Новогрудской областей, должно равняться 2500–2700.
Другие данные находим в сообщении командира партизанского соединения Лидского района Ефима Гапиева, указавшего, откуда примерно пришли 4852 партизана, находившиеся под его командованием на 1 июля 1944 г. В день соединения с Красной армией у него находилось 1196 людей из гетто (то есть евреев), что составляло около 25 % от всех подчиненных ему партизан [Boradyn 1999: 70–71]. Лидский район был одним из четырех партизанских районов Барановичской области. Число евреев в семейных лагерях в Барановичской и Новогрудской областях составляло 3500–4200 [Арад 1976b: 279] [188] .
Леса и болота Полесья и южные области Западной Белоруссии
Полесье – самая крупная лесная и болотистая местность в Белоруссии, занимающая тысячи квадратных километров. Река Припять делит Полесье на северное и южное. Сквозь Полесье проходили стратегически важные для немецкой армии шоссе и железная дорога из Бреста в сторону Минска и Гомеля, а оттуда – на Москву. Белорусское население местности, в меньшей степени польское и украинское, было очень бедным. Леса и болота создавали здесь идеальные условия для партизанской борьбы, которая началась еще в 1941 г. – раньше, чем в других местах. Первыми организовались для партизанской деятельности попавшие в окружении советские солдаты.
Одним из партизанских формирований, начавших действовать в Пинской области уже в конце июля 1941 г., командовал Василий Корж по кличке «Комаров», в прошлом боец интернациональной бригады в Испании. Его подразделение постепенно росло и, превратившись в Пинское партизанское соединение, воевало с ноября 1942 г. по июль 1944 г. главным образом, в северной части Полесья. В свидетельствах евреев о партизанах в Полесье часто упоминаются имена командиров партизанских бригад: Филиппа Капусты; Григория Линькова по кличке «Батя», который в конце 1941 г. был заброшен по воздуху из советского тыла во главе разведывательно-диверсионной группы, со временем переросшей в бригаду; Антона Бринского, вначале комиссара в группе Линькова, который в конце 1942 г. создал свою партизанскую бригаду в южном Полесье и действовал в основном на севере Волыни. Организованное партизанское движение взяло под контроль группы полесских партизан с появлением в Пинской области в сентябре 1942 г. секретаря областного комитета компартии Алексея Клещева, а также после появления в апреле 1943 г. Сергея Сикорского, секретаря Брестского областного комитета и командира партизанского соединения, возникшего в западной части Полесья [Партизанские формирования 1983: 95, 122–123, 212, 367, 407–408; Спектор 1986: 218–219].
Полесские леса и болота притягивали тысячи евреев, бежавших из гетто и лагерей юга Белоруссии и с севера Волыни. Они бежали из Барановичей, Пинска и из десятка других городов и местечек. Часть их организовывала самостоятельные партизанские группы, другие присоединялись к уже действовавшим отрядам, а остальные – как правило, безоружные – создавали семейные лагеря.
Копыльские леса и расположенные к югу от них Орликовские находились к востоку от советско-польской границы 1939 г., на северо-западе и юго-западе от Слуцка. Здесь действовало несколько отдельных партизанских групп, которые в мае 1942 г. объединились в бригаду им. Ворошилова под командованием Филиппа Капусты. В этих партизанских отрядах в начале их становления находилось некоторое число евреев, но основное количество, сотни евреев, пришло в леса весной и летом 1942 г., с началом массового истребления, из Несвижа, Клецка и Ляховичей в западной части Белоруссии и из Копыля и Тимковичей на востоке.
Пришедшие в Копыльские леса евреи, некоторые из которых были вооружены, организовали самостоятельную группу в 40–50 человек, но по мере присоединения других скрывавшихся в лесах евреев группа разрасталась. Они находились в одном лагере с евреями аннексированных территорий, и их контакты пошли на пользу обеим сторонам. Евреи установили связь с партизанами Капусты, располагавшимися неподалеку, однако были приняты в его бригаду не сразу. Только после того как евреям удалось обзавестись оружием, добытым из массового захоронения советских солдат, Капуста присоединил их к своей бригаде в качестве отряда им. Жукова, назначив командиром своего партизана Гильчука, еврея из Копыля. Партизанское командование с большим доверием относилось к советским евреям и отдавало им предпочтение перед евреями аннексированных территорий. Гильчук, человек из народа, умел противостоять проявлениям антисемитизма среди партизан. Вначале в отряде было 50–60 евреев, к ним присоединились 15–20 белорусов и русских, часть из них бывшие военнопленные. Вскоре после присоединения к отряду 20 евреев, бежавших из местечка Столбцы в сентябре 1942 г., число бойцов выросло до 100 [189] .
В начале зимы вся бригада передислоцировалась на юг, в Орликовские леса на севере Полесья, более обширные, чем Копыльские. Там планировалось разбить зимнюю стоянку. В Орликовских лесах партизанские силы Капусты были реорганизованы, и отряд им. Жукова вошел в состав 27-й бригады им. Чапаева под командованием Николая Шестопалова. В конце января – начале февраля 1943 г. в отряд им. Жукова пришли 120 евреев, бежавших из трудового лагеря Свержень неподалеку от Столбцов. Шестопалов приказал им сдать имевшиеся вещи, деньги и драгоценности, предназначенные для приобретения оружия. Вероятно, часть, а может, и все отобранное осело в карманах командиров бригады и их приближенных, как это происходило в других партизанских подразделениях, ведь оружие обычно не покупалось, а отбиралось силой у местных жителей. С приходом людей из Сверженя число бойцов еврейского отряда выросло до 250.
Боевой путь жуковцев включал нападение на полицию в деревне Локтичи, минирование железной дороги возле Ганцевичей, а также «экономические операции» в 30–40 км от Орликовских лесов. 10 февраля 1943 г. в лесах началась большая облава (операция «Горнунг»), из которой бригада Шестопалова сумела выйти по замерзшим болотам [190] . Бригада перемещалась с места на место по лесам северного Полесья, постоянно сталкиваясь с немцами. Летом 1943 г. отряд им. Жукова вернулся воевать в Копыльские леса.
В конце 1943 г. штаб бригады снял Гильчука с должности командира отряда и назначил вместо него русского офицера Баранова. В отряде к тому времени служили около 150 евреев, и беспричинное снятие Гильчука вызвало у них большое негодование. Гильчук, а с ним и некоторые партизаны ушли из отряда, и их место заняли партизаны-неевреи. По приказу командования бригады и командира отряда им. Жукова его ряды покинули более 50 детей, женщин и стариков, а с ними и несколько вооруженных еврейских бойцов. Они создали семейный лагерь и ушли в Светицкий лес на севере Полесья. В Копыльских лесах тоже существовал семейный лагерь примерно из 50 евреев. Постепенно оба лагеря росли, так как в них вливались евреи, прятавшиеся в укрытиях и бежавшие из трудовых лагерей, еще существовавших во второй половине 1943 г., например, Колдычева под Барановичами. В конце 1943 – начале 1944 г. в леса стали приходить семьи белорусских партизан и отдельные крестьяне из сожженных во время облав деревень, чтобы спастись от угона на принудительные работы. Часть их присоединялась к еврейским семейным лагерям, а партизанские бригады помогали им продуктами. В Светицком семейном лагере оказалось около 300 человек, в большинстве своем евреи. Командиром лагеря был Элиэзер Сегал из Ганцевичей. Несмотря на немецкие облавы, около 200 жителей лагеря дожили до освобождения.
