Леонид Млечин - Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой
Известный публицист Берндт Энгельман написал книгу «Г рмания без евреев». В названии родной страны он пропустил первую гласную, чтобы графически передать главную мысль: без евреев, которые прожили на немецкой земле столько веков и внесли весомый вклад в ее развитие, в ее культуру и литературу, понятие Германии не полно.
Демократически мыслящие писатели и историки не позволяют Германии забыть о преступлениях, совершенных страной, они вновь и вновь возвращаются к позорным страницам отечественной истории. Полемизируют с теми, кто предлагает забыть о неприятном прошлом или твердит, что лагеря и убийства – миф, придуманный врагами. Забыть хочется многим, и тем, кто в этом участвовал, и тем, кому хотелось бы видеть историю родной страны красивой и достойной.
И эта духовная борьба никогда не прекратится. Нельзя говорить о величии немецкой культуры и не упоминать о преступлениях нацизма. Нельзя с восторгом говорить о Веймаре, где жил и творил классик немецкой литературы Иоганн Вольфганг фон Гёте, и забыть о расположенном по соседству концлагере Бухенвальд. Путь к дому, где жил Гёте, ведет мимо лагерных бараков.
Западные немцы воспитали в себе терпимость и цивилизованность, освоили то, что им так трудно давалось, – культуру спора. Конечно, традиции и привычки меняются не быстро. Тем более что есть немало завидного.
Один восточный берлинец 12 августа 1961 года взял в библиотеке в Западном Берлине три книги. На следующий день правительство ГДР воздвигло Берлинскую стену. Это лишило его возможности вернуть книги в срок. Но едва Берлинская стена исчезла, 10 ноября 1989 года, двадцать восемь лет спустя, он первым делом пришел в библиотеку и вернул книги – в прекрасном состоянии!
Но есть и опасные черты, прежде воспитывавшиеся в немецком обществе, – агрессивность, авторитарность, надменность, беспощадность, самодовольство. Немцы мало восприимчивы к чувствам других. Слишком много внимания уделяют сами себе. Любят пожалеть себя и требуют, чтобы их любили. Но в западной части страны сумели отказаться от того, что называют «авторитарным характером». В немецкой жизни появилось такое понятие, которое прежде было невозможно: гражданское неповиновение.
Экономическое процветание создало основу для устойчивых демократических институтов, для утверждения принципов свободы и прав человека. Не все получалось сразу. По словам одного британского журналиста, первый состав нового немецкого парламента напоминал на одну треть рейхстаг, а на две трети – детский сад.
Формирование Федеративной Республики как процветающего демократического государства не было делом одного года. Никто не преподнес это немцам в подарок. Это результат многих лет тяжелой работы ответственных политиков и деятелей культуры.
Конечно, даже хорошо выученные уроки истории могут забыться. Несколько лет назад выяснилось, что в Германии несколько лет действовало неонацистское подполье, занимавшееся убийствами иностранных рабочих. А ведь ведомство по охране конституции (контрразведка) вроде бы присматривает за крайне правыми…
Эти убийства – не случайность. Германию взбудоражила книга Тило Заррацина под названием «Германия самоликвидируется. Как мы ставим нашу страну на карту». Автор предупреждает об опасности наплыва в христианскую страну мигрантов-мусульман, предупреждает сограждан: «Мусульмане покорят Европу. Высокой рождаемостью».
Проблема миграции волнует многих. Но характерна реакция. Журнал «Шпигель» назвал автора книги «провокатором и расистом». Он лишился высокой должности в Бундесбанке. Руководство социал-демократической партии потребовало его исключения. Возмутилась канцлер ФРГ Ангела Меркель. Жесткая позиция правительства и общественности свидетельствует, что Германия остается либерально-демократическим государством.
Крайне правые ведут борьбу не только с иностранцами, но и с собственной историей. Конечно, многие молодые немцы не хотят чувствовать себя виновными в нацистском прошлом и тем более в событиях Первой мировой, ведь все это происходило задолго до их рождения. А «национально мыслящие» историки и политики, желая избавить новое поколение немцев от комплекса вины, твердят: концлагеря и массовые убийства – миф, придуманный врагами, «в нашей истории было плохое, но было и хорошее, зачем же об этом забывать?». И напрасно во всех бедах Европы винят только Германию, немцы не единственные, кто совершал преступления…
Очень хочется видеть историю своей страны великой и героической. Эти чувства нам понятны. Сколько у нас недовольных тем, что «историю мажут черной краской»! Разница в том, что в Германии крайние националисты – изгои. У нас уровень брезгливости пониже. То, что в Германии считается неприличным, у нас свободно звучит с экранов телевизоров, повторяется весьма заметными политиками.
Могут ли возродиться некоторые пагубные черты германского национализма?
Герхард Шрёдер, когда был канцлером ФРГ, сказал, что молодые немцы не должны ощущать себя виновными в нацистском прошлом. Шрёдер отрицал, что он призывает забыть прошлое, но, с его точки зрения, молодежь не должна быть обремененной тем, что произошло в годы нацизма.
– Германия, – настаивал Шрёдер, – должна считать себя великой державой, как это давно делают наши соседи, и соответственно ориентировать свою внешнюю политику.
Теперешние немцы сильно отличаются от своих предшественников. Но мы не можем забыть период германской истории от Бисмарка до 1945 года. Это было время Германской империи с невротическим стремлением к самоутверждению, с закрытой экономикой и шовинистической культурой.
Конечно, тот, кто скептически относится к Германии, с опаской ждет, не возродятся ли старые немецкие пороки, не возобновится ли вечное метание немцев из крайности в крайность, не совершится ли пугающе быстрый переход от бюргерской мечтательности к агрессивности железных рыцарей, от ночного колпака к стальному шлему?
Всякий раз, когда о Германии говорят как о великой державе, соседям становится не по себе. Это словосочетание – великая держава – несет в себе привкус высокомерия, надменности и кичливости. Но нынешний канцлер – Ангела Меркель – обладает иммунитетом против идеологических соблазнов.
Воспитание в духе лучших традиций Западной Германии продолжает действовать. Большинство немцев понимает, что процветание страны зависит от верности демократии и от памяти о преступлениях Третьего рейха.
Если кто-то из новых руководителей Германии скажет, что они уже наизвинялись – хватит! – это станет предвестием новой катастрофы. Но пока еще немецкие политики считают своим долгом неустанно твердить об исторической вине Германии за преступления нацистского режима. И в столетнюю годовщину Первой мировой немцы предъявляли счет своим соотечественникам за эту величайшую трагедию, а не кивали на соседей.
Ответственные деятели культуры не позволяют стране и народу забыть о позорных страницах отечественной истории. Они убеждены – опыт Германии тому подтверждение, – что процветание страны зависит от верности демократии, высоким моральным принципам и от памяти о преступлениях, совершенных еще до их рождения.
Говорят, что сто лет спустя после Первой мировой Берлин вновь обрел очарование. Это модный город с бурной и разнообразной культурной жизнью, где молодым людям нравится жить. Хотя, скажем прямо, старые раны могут открыться в любой момент. Во многих европейских странах бушуют национальные страсти.
Опрос общественного мнения показал: 56 процентов французов считают, что Германия слишком влиятельна в Европейском союзе. Франция не без зависти наблюдает за преуспевающей Германией. А Германия, ощущая себя опорой Европы, взирает на соседнюю Францию со все большим равнодушием и снисходительностью. Немцы если и перестали считаться варварами времен Первой мировой, то для французов они все равно остались любителями сосисок с кислой капустой. Испанцев считают ленивыми, шведов – помешанными на сексе, итальянцев – несерьезными и легкомысленными, французов – поклонниками красного вина, ирландцев – хмурыми любителями виски…
Тем не менее Европейский союз и НАТО представляются европейцам гарантией прочного мира. Когда-то Великая война стала кульминацией противостояния Франции и Германии. В сотую годовщину бывшие враги (Франция и Германия) связаны между собой, пожалуй, теснее, чем бывшие союзники (Франция и Англия). Сердечное согласие (Entente cordiale, Антанта – так, напомним, назывался в Первую мировую союз Франции и Англии) сегодня существует прежде всего между Парижем и Берлином.
Опасность справа
Никогда еще национализм не был таким сильным и никогда еще он не пользовался столь страстной поддержкой. На всем Европейском континенте появилось новое поколение интеллектуалов, которых не смущает, что они состоят в одной партии с неофашистами. Это наглые и изощренные демагоги. «Если патриотизм – это расизм, тогда мы расисты», – говорят они с обиженным видом людей, которых неправильно поняли.
