Оржицкие «фермопилы» Костенка - Виктор Григорьевич Стовба
Ночью 13 сентября в телефонном разговоре маршалов Шапошникова и Тимошенко Шапошников фактически признавал и свою вину за Киевскую катастрофу: «Развитие действий танковых частей с Кременчугского плацдарма можно было ожидать». К сожалению, ответственность за эти ошибки понесли рядовые солдаты и офицеры РККА, оказавшиеся в Киевском котле.
Таким образом, исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что одним из главных виновников катастрофы является командование ПЗФ, в частности командующий фронтом М. П. Кирпонос, а также значительная вина лежит на командующих армиями фронта. В данной ситуации пассивная оборона, которая опиралась на Днепр, отдавала инициативу в руки немецкого командования, которое имело более мобильные подразделения и могло наносить удары в опасных местах. Отсутствие действенного взаимодействия между войсками привело к гибели большей части Пинской военной флотилии, которая могла стать весомым аргументом в предотвращении захвата немцами плацдармов на Днепре и Десне. Третьим фактором поражения советских войск является низкий уровень исполнительской дисциплины советских генералов. Значительным фактором катастрофы стал и низкий профессионализм штабных офицеров, которые не смогли предсказать действия немецких войск и быстро среагировать на неожиданные угрозы. Здесь следует отметить и промахи в кадровой политике.
ИТОГИ ПОРАЖЕНИЯ
Поражение войск Юго-Западного фронта стало настоящей катастрофой для Красной армии, превзойдя по своим масштабам трагедию в Белоруссии. По состоянию на 1 сентября без фронтовых резервов, запасных частей и тылов в Юго-Западном фронте насчитывалось 752—760 тысяч человек, 3923 орудия и миномета, 114 танков, 167 боевых самолетов. К моменту окружения в котле оказались 452,7 тысячи человек, 2619 орудий, 1225 минометов, 64 танка. До 2 октября из окружения вышли почти 15000 человек. Немецкие историки считают, что под Киевом до 25 сентября силами групп армий «Юг» и «Центр» было взято в плен 665 000 человек. В это число вошли бойцы и командиры не только Юго-Западного, но и Брянского фронта, пленные в августе-сентябре 1941 года.
Точность этих данных пусть остается на совести командования группы армий «Юг» и немецких историков. Безусловным остается лишь то, что число военнопленных было действительно огромным. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что командующие 6-й и 17-й немецкими армиями вынуждены были вывести из боя по одной пехотной дивизии в помощь охранным, которые не справлялись с обслуживанием военнопленных. На долю пленных под Киевом выпали еще большие страдания, чем те, которые пришлось испытать советским воинам, попавшим в руки врагов под Уманью.
Так, военнопленные, собранные в тылу 17-й армии, транспортировались пешком через Лубны и Хорол в район Умани на расстояние 400 км. За сутки марша протяженностью 30—40 и более километров им выдавалось по 20 граммов пшена и 100 граммов хлеба. Не будучи в состоянии справиться с транспортировкой пленных, а может, и не желая того, командующий 6-й армией генерал Рейхенау приказал пристреливать ослабевших. Примечательно, что этот приказ не встретил возражений в высших военных инстанциях. Инспектировавший 6-ю армию полковник абвера Лаузен в докладе о приказе своему руководству 31 октября сетовал лишь на то, что расстрелы часто проводятся в населенных пунктах и местное население становится их свидетелем.
В этих ужасных условиях советские военнопленные совсем не напоминали «стадо послушных животных», голодных и угнетенных страхом, как их иногда изображают бывшие офицеры и генералы вермахта… Документы свидетельствуют как раз об обратном. Так, из доклада 25-й пехотной дивизии штабу 17-й армии, известно, что 25 сентября в районе Лубен взбунтовались 33 000 военнопленных армейского сборного пункта. Почти через месяц штаб все той же дивизии сообщал командующему тыловым районом группы армий «Юг», что «транспортировать военнопленных из-за сопротивления и истощения очень трудно».
В результате катастрофы под Киевом Красная армия потеряла сильное фронтовое соединение. По данным, опубликованным в 2001 году сотрудниками Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, в Киевской оборонительной операции Красная армия потеряла более 700 500 человек, из них 616 300 безвозвратно.
Несмотря на тяжелое поражение войск Юго-Западного фронта, оборона столицы Украины и всего Юго-Западного направления имела большое политическое и военное значение.
В самый тяжелый период войны в течение трех месяцев войска фронта измотали и обескровили группу армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала фон Рундштедта и заставили немецкое командование перебросить в район к востоку от Киева большие силы из группы армий «Центр» – 20-ю полевую армию и 2-ю танковую группу, чем облегчили до некоторой степени положение советских войск, которые преграждали немцам путь на Москву. Ожесточенные бои на киевском направлении не только стоили противнику большихе потерь, но и более чем на месяц задержали его наступление на московском направлении, сорвав оперативные расчеты немецкого командования.
Тем самым боевые действия войск Юго-Западного фронта оказали большое влияние на дальнейший ход войны. Об этом свидетельствует признание и самых немецких генералов.
Например, бывший командующий 2-й танковой группы генерал Гудериан писал:
«Бои за Киев несомненно означают (для вермахта. – Прим. Авт.) большой тактический успех. Однако вопрос о том, имел ли этот тактический успех также большое стратегическое значение, остается под вопросом».
Гальдер прямо называл бой под Киевом «крупнейшей стратегической ошибкой в восточном походе» немецкого командования. Наконец, немецкий генерал Бутлар еще откровеннее писал о битве на киевском направлении:
«Через нее немцы потеряли несколько недель для подготовки и наступления на Москву, что, видимо, немало способствовало его провалу».
