В Брянских лесах - Александр Кривицкий
Что делать? Можно выйти к магистрали в другом месте. Но у Леона оставалась только одна противопехотная мина. Сила ее взрыва, разумеется, достаточна для крушения поезда, но как ее приспособить под рельс. Дело в том, что действие противопоездной нажимной мины основано на незначительном прогибе рельсов при прохождении состава. Кнопка мины надавливается, и немцы в воздухе. Другая система у противопехотной мины. Взрыв ее происходит от нажима на крышку ноги или колеса. Сила этой тяжести должна опустить крышку не менее чем на сантиметр. Прогиб же рельса ограничен максимум шестью, семью миллиметрами. Все эти общеизвестные технические подробности быстро пронеслись в голове Леона, когда он лежал в лесу, недалеко от насыпи.
Где же выход? Неужели возвращаться назад ни с чем, зная, что немецкий эшелон благополучно дойдет к линии фронта Леон заскрипел зубами. Потом он снова наморщил лоб и, наконец, беззвучно рассмеялся. Выход найден. Прежде всего подальше от этого шума, поднятого немцами. Стрельба патрулей еще не стихла, когда Леон с товарищами тронулись в путь сквозь чашу леса. Они шли параллельно железной дороге, строго на запад…
Партизаны у цели. Они повернули вправо и двинулись к насыпи. Недалеко от дороги, среди вековых дубов в укромном уголке, присев на корточки возле огромного пня, Леон начал обрабатывать свою мину. Он решил превратить ее в противопоездную. Взрыватель — это цилиндр, внутри которого находятся ударник, накалывающий при помощи пружинки капсюль-воспламенитель. Пружинка приходит в действие, как только будет сдвинута чека. Вот в ней-то и всё дело.
Леон решил сделать так, чтобы мина взорвалась при незначительном прогибе рельсов. Он утоньшил крышку мины, прорезал в ней отверстие для предохранителя и опустил чеку до предела. Теперь достаточно чеке чуть-чуть сдвинуться — расстояние Леон определял на-глаз — и вместо поезда на воздух полетит сам подрывник. Но нужно спешить. Время на всходе. Скоро пройдет эшелон. С величайшей осторожностью Леон установил мину под рельсом. «Одно неверное движение, и товарищи смогут сказать: «Покойника Леона мы знали лично», — юмористически подумал подрывник, прикасаясь к мине.
— Ни с одной самой драгоценной и хрупкой вазой не обращались так аккуратно, как я с этой деревянной коробкой.
Всё готово. Партизаны отползли в лес. Потянулись минуты томительного ожидания. Прошел уже час. И вот послышался шум поезда. Леон напряженно ждал. Его мина держала экзамен. Скрежет состава всё ближе и ближе, и вот, наконец, раздался грохот. Лязг задних вагонов, налетающих на передние, оглушительный треск раздираемого дерева и железа, кряки и стоны немцев, все это слилось в один не прекращающийся гул.
— Противопехотная мина стала универсальной! — кратко подвел итог Леон, обращаясь к товарищам.
И черный лес поглотил фигуры трех партизан, уходивших в лагерь…
— Ну, всё это хорошо, но моему другу нужно сбрить бороду!
В землянке рассмеялись. Леон надел полушубок, подошел к столу и бросил взгляд на пачку газет, вынутую нами из полевой сумки.
— Постойте, постойте, — воскликнул он. — Еще неизвестно, кто должен угощать хересом!
Леон потянул к себе газету, лежавшую в пачке первой. Всем бросился в глаза Указ о награждении партизан. Палец подрывника уткнулся в чью-то фамилию.
— Я издали заметил! — продолжал он кричать с сияющим лицом, обернувшись к своему другу. — Ты награжден орденом Красного Знамени.
И действительно, все мы прочли знакомую формулировку и имя: «…Сергея Яковлевича Л.» Это совпадение казалось невероятным, но было в нем что-то символическое и естественное. Видно, с открытой душой и чистым сердцем прожили эти два человека долгие годы разлуки после кратковременной встречи, видно, с равной доблестью шля они по дорогам войны, если их неожиданное свиданье стало и взаимным торжеством их гражданской чести.
…Гурьбой мы пошли в партизанскую парикмахерскую брить бороду Сергею Яковлевичу. У входа в маленькую землянку стоял невысокий, худощавый человек в ушанке, валенках в с автоматом за плечом. Увидев людей, направлявшихся в его сторону, он указал на дверь в сказал:
— Прошу пожаловать!
В землянке было необыкновенно чисто. На одной стене висело зеркало. Под ним была полочка, а на ней красовались флаконы с одеколоном, расчески и блестящий мельхиоровый бритвенный прибор. К противоположной стене были прибиты гвоздиками картины. Одна из них, очевидна написанная рукой колхозного художника, изображала деревню с веселыми избами, стадом коров, бредущих вдалеке во проселку, и парашютной вышкой за околицей.
— Это рисовано было с натуры, деревня Песочное, — словоохотливо заметил парикмахер, перехватив взгляд, брошенный нами на картину. — Теперь эту вышку, вот видите, немцы приспособили под виселицу. Сам наблюдал, когда в разведку ходил.
Все переглянулись. Лицо Леона потемнело. Он сжал кулаки. Воцарилось молчание… Между тем парикмахер продолжал ловко орудовать бритвой, и в несколько мгновений бороды Сергея Яковлевича не стала Он ушел вместе с Леоном…
Одни из нас сел на стул к парикмахеру.
— Из Москвы будете? — любезно спрашивал он, стараясь, как истый брадобрей, занимать клиента, — а я до войны работал в городе Рыбинске, слыхали такой — весьма крупный центр!.. Не беспокоит?.. Фамилия моя Николай Б. Был я там заведующим парикмахерской под названием «Искусство» — серьезное дело в шесть зеркал. Не хвалюсь, брились у меня все уважаемые люди.
— А откуда у вас такой роскошный бритвенный прибор?
— А это я одного офицера-карателя подстрелил и вот попользовался для производственных нужд. Так что, извиняюсь, на трофейном инструменте работаем, — виновато сказал Николай, щегольски проводя бритвой по оселку. Партизанский парикмахер брил, делал компрессы, прыскал одеколоном и рассказывал новости. Потом он спросил:
— Долго еще будете здесь?
— Завтра уезжаем далеко, в другой район, в П.
— В район П.? Там вы услышите о «Рыжем дьяволе!..»
5. Имение немецкого барона
…«Рыжий дьявол» — кто это?! Николая Б. срочно вызвали к командиру, и он не успел нам сказать больше ни слова. Досадно! «Рыжий дьявол» — кто или что скрывается за этим зловещим именем?! Мы сможем узнать это не раньше, чем спустя два дня, на месте. Машина уже ожидает нас у Западной просеки. Времени на расспросы нет — нужно ехать…
Знакомая эмка, выкрашенная в белым цвет, снова запрыгала по снеговым кочкам. И снова, как и в первый раз,
