Коллектив авторов - Масонские биографии
Некролог, опубликованный в «Bristol Times and Mirror» в день его смерти – 26 июля 1893 г. – подчеркивает его неизменную верность масонству и предполагает, что «вряд ли он занимал именно то место, которому соответствовали его образование и способности».
К. Р.Х. Маккензи – начало жизни и биография до 1872 г.
Те в масонских кругах, кто до сих пор вообще помнит Маккензи, знают его как составителя «Королевской масонской циклопедии», несколькими выпусками опубликованной в 1875– 1877 годах Джоном Хоггом. Обескураживающие высказывания о нем А. Э. Уэйта в «Новой энциклопедии франкмасонства» (1921) и в «Братстве Розового Креста» (1924) интриговали меня еще задолго до того, как мне довелось увидеть его письма к Ирвину. Прочитав же эти документы, столь многое раскрывавшие и одновременно скрывавшие, я почувствовал, что невозможно будет понять роль Маккензи в становлении маргинального масонства без более подробного ознакомления с его жизнью в молодости. Краткое упоминание в его письме Ирвину от 16 марта 1879 г. касается какой-то неприятности: «Одно время я был весьма богат, держал собственный выезд, и весь мир был у моих ног, так сказать…». Мне тогда подумалось, а не существует ли связи между утратой им собственного экипажа, тем, что мир перестал лежать у его ног, и его увлечением маргинальным масонством в конце 1870-х и позднее? Тогда я и начал поиск данных о Маккензи.
Кеннет Роберт Хендерсон Маккензи был сыном д-ра Роуленда Хилла Маккензи и его жены Гертруды. Она была сестрой Джона Моранта Херви, Великого Секретаря Объединенной Великой Ложи Англии с августа 1868 г. по 1879 г., когда слабое здоровье заставило его оставить этот пост. Маккензи родился 31 октября 1833 г. 37Согласно данным переписи 1851 года, родился он в Депфорде на юго-востоке Лондона, однако свидетельства о его крещении не сохранилось. В переписи также говорится, что в 1833 г. его матери было 20 лет.
В 1834 г. его семья оказалась в Вене, где доктору Маккензи, акушеру, предложили место в клинике38. Вероятно, он возвратился в Лондон в 1840 г., хотя в ежегодниках Королевской коллегии хирургов, где приводятся полные списки специалистов по годам, он значится пребывающим в Вене вплоть до 31 августа 1842 г. 39В Англии он работал врачом общей практики сперва по адресу «61, Бернерс-стрит» (1841– 1843), а затем «68, Мортимер-стрит, Кавендиш-сквер». Итак, у него появилась практика в Вест-энде. Также он занимал пост хирурга Шотландского госпиталя корпорации (1845– 1852?) и к 1845 г. успел дважды побывать председателем Немецкого литературного общества Лондона.
Кеннету Маккензи было семь лет, когда его родители поселились в Лондоне в 1840 г. Видимо, он с одинаковой легкостью говорил по-английски и по-немецки. По отрывку из предисловия к его переводу «Тиля Ойленшпигеля», опубликованному в 1859 г. издательством «Trubner & Co.» под заголовком «Удивительные приключения и редкостное чванство мастера Тиля Совозеркального» (The Marvellous Adventures and Rare Conceits of Master Tyll Owlglass), можно судить, что он с детства был знаком с немецкой литературой. «Я отлично помню, как еще маленьким ребенком подружился с этим ловким, пусть и неуклюжим героем», – писал он. В предисловии ко второму изданию, вышедшему из печати на Рождество 1859 года, он упомянул, что «это чуть ли не первая прочитанная мной книга, и я по сей день помню, при каких обстоятельствах она ко мне попала».
Я полагаю, что он, в основном, получил образование за границей, и его необычно широкая сфера знаний и интересов, со всей очевидностью проявившаяся к двадцати годам, никак не могла быть продуктом лишь краткосрочного пребывания при дворе графа Аппоньи в качестве учителя. Перепись 1851 года и ни много ни мало 17 сообщений в «Замечаниях и вопросах» (Notes and Queries) за тот же год свидетельствуют, что тогда он уже жил в Лондоне и славился разносторонними образованием и эрудицией, которыми вряд ли мог обогатиться в любой современной ему общественной или частной школе40.
Принадлежащее ему «Слово к литераторам Англии» (A Word to the Literary Men of England), опубликованное в «Замечаниях и вопросах» от 1 марта 1851 г., содержало призыв к созданию в стране ученого общества, призванного спасать и оберегать древние манускрипты на греческом, латинском, древнеанглийском, норвежском, зендском (древнеперсидском) и еще десятке восточных языков. Через несколько месяцев он писал: «До сих пор мне удавалось воплощать свои планы в жизнь, поскольку за последнее время, в годы проживания на континенте и за время, прошедшее с моего возвращения, удалось учредить в России, Сибири и Татарии, Персии и Восточной Европе пункты поиска и обработки достойных внимания манускриптов».
В выпуске «Замечаний и вопросов» от 6 сентября 1851 г. говорится, что на некоторое время он выезжал из Австрии и даже добрался до отдаленной прусской провинции Померании, где обсуждал судьбу известного археологического заповедника Юлин с графом Кессельрингом, представителем славного прибалтийского дворянского рода. Его «Заметки о Юлине» (Notes on Julin) 41содержат объемный перевод с немецкого, который явно мог быть выполнен только тонким знатоком и ценителем этого языка.
В предисловии ко второму изданию перевода «Тиля Ойленшпигеля» он упоминает, что видел себя писателем с самого раннего детства. Первой серьезной работой на этом поприще стал для него перевод работы Л. Р. Лепсиуса «Письма из Египта, Эфиопии и т. д.» (Briefe aus Aegypten, Aethiopen, etc., 1842– 1845, 1852), опубликованный Ричардом Бентли в Лондоне в 1852 г. вскоре после появления в Германии оригинального издания42. «Открытия, сделанные в Египте, Эфиопии и на Синайском полуострове» стали серьезным испытанием для способностей девятнадцатилетнего юноши. Примечания, сделанные Маккензи, демонстрируют впечатляющие познания составителя в латинском, греческом и древнееврейском языках, а также отличную осведомленность о современной ему литературе по египтологии. Он был избран членом лондонского Общества древностей в январе 1854 г., за девять месяцев до двадцать первого дня рождения. Членство в этом почтенном научном обществе обычно закрыто для несовершеннолетних, и это могло произойти исключительно в качестве признания заслуг Маккензи в переводе книги Лепсиуса43.
Итак, началась карьера Маккензи в качестве ученого-гуманитария, о чем он мечтал с самого детства. В 1852 г. он написал статьи «Пекин», «Америка» и «Скандинавия» для труда своего друга преподобного Теодора Алоиза Бакли «Великие города древнего мира» (Rev. Theodore Alois Buckley, «Great Cities of the Ancient World»), опубликованного Джорджем Рутледжем. В 1853 г. он помогал своему старшему другу, эксцентричному Уолтеру Севиджу Лэндору подготавливать второе издание «Воображаемых диалогов» (Walter Savage Landor, «Imaginary Conversations»).44 В том же году Рутледж опубликовал его книгу «Бирма и бирманцы», тоже удивительно зрелую и серьезную для автора такого возраста. Также для Рутледжа Маккензи редактировал чужие переводы с немецкого в 1854– 1855 гг., в частности книгу «Шамиль и Черкесия» Фридриха Вагнера и «Сказки Оденвальда» Й. -В. Вольфа. Обе эти книги позволили ему проявить эрудицию во всей красе, но особенно ярко он демонстрирует свои научные предпочтения в комментариях к переводу «Тиля Ойленшпигеля» (1859) и составленном им пространном библиографическом справочнике по теме.
В письме к Ирвину от 9 мая 1878 г. он упоминал, что работал «рука об руку с господином Дизраэли многие годы, и приучился любить его сердечную откровенность». Единственный период, когда он мог так или иначе контактировать с Бенджамином Дизраэли, совпадает с тем временем, когда последний владел журналом «Пресса» (The Press) в начале 50-х годов45.
К 1858 г. уже известно, что Маккензи интересуется областью «запретного знания». Он за свой счет опубликовал четыре выпуска «Биологического обозрения: ежемесячника Науки Жизни» (The Biological Review: A Monthly Repertory of the Science of Life, октябрь 1858– январь 1859 гг.). Это издание, вскоре прекратившее существование по причине недостатка финансов, отчасти было посвящено медицинским аспектам месмеризма, гомеопатии и новшеству, именуемому «электродантизмом», а также тому, что Маккензи называл «общим совершенствованием личной физики». Он очень интересовался медициной и, как многие оккультисты и тогда, и сейчас, сам занимался своего рода маргинальной медициной и месмеризмом46.
В декабре 1861 г. он побывал в Париже, где встречался с Элифасом Леви (аббатом Альфонсом-Луи Констаном, 1810– 1875), автором «Учения и ритуала высшей магии» (1856), уже в то время признанным авторитетом в вопросах магии. Возвратившись в Лондон, Маккензи немедленно надиктовал отчет о своих двух встречах с этим магом для Фредерика Хокли, своего близкого друга и учителя оккультизма47. Леви в своих неопубликованных письмах, цитируемых его биографом Полем Шакорнаком, нашел Маккензи очень разумным, но чрезмерно восторженно увлеченным магией и спиритизмом48.
