Сергей Ковалев - Загадки Шестого континента
То, что внешняя разведка во всем мире заблаговременно готовится к изучению будущей вражеской территории или объекта, аксиома! Как и то утверждение, что кадры для своих будущих операций ее руководство заблаговременно готовит среди всех общественных классов в странах, всегда способных стать потенциальным противником. И Германия не стала в том исключением. Причем порой такая подготовка велась, как говорится втемную. А иногда — просто вхолостую.
Не желая бросать ни малейшей тени на безупречную и жертвенную научно-исследовательскую работу известного арктического и антарктического путешественника Руала Амундсена, отметим, что из его же слов следует: полярником ему помогли стать знаменитый доктор Фритьоф Нансен и… германский тайный советник Георг фон Ноймайер. Так, в своих воспоминаниях «Моя жизнь», переизданных в Ленинграде в 1937 году, Амундсен рассказал:
Сильно ободренный свиданием с Нансеном, я немедленно решил приняться за изучение земного магнетизма и методов его наблюдения. Моя экспедиция должна была служить не только чисто географическим, но также и научным целям; иначе к моим планам не отнеслись бы серьезно и мне не удалось бы получить необходимой поддержки. Поэтому я написал директору Британской обсерватории в Кью, прося разрешить мне там заниматься. Но директор не уважил моей просьбы.
Тогда я обратился к помощнику директора метеорологической обсерватории в Осло Акселю С. Стеену. Он дал мне письменную рекомендацию к начальнику «Deutsche Seewarte» в Гамбурге тайному советнику Георгу фон Ноймайеру.
Мои виды на то, чтобы быть принятым такой важной персоной были, откровенно говоря, весьма не блестящи. Но, к моей великой радости, я был принят после короткого ожидания.
Он любезно поздоровался и спросил о цели моего визита. Я с жаром объяснил ему, что хочу сделаться полярным исследователем, что уже приобрел некоторый опыт в течение двухлетней экспедиции в Антарктику (на «Бельгике» — Прим. авт.) и что теперь мне нужно изучить методы магнитных наблюдений, чтобы приобрести основы научных знаний, необходимых для успешного выполнения моих намерений. Старик приветливо слушал меня и наконец воскликнул: «Молодой человек, у вас задумано еще что-то! Говорите всё!»
Я признался ему в своей честолюбивой мечте первым открыть Северо-западный проход. Но он и этим не удовольствовался. «Нет, — воскликнул он, — и это еще не все!» Тогда я сознался, что желаю предпринять исчерпывающие наблюдения для окончательного определения истинного местонахождения Северного магнитного полюса.
Доброта его ко мне в течение последующих месяцев буквально меня подавляла. Будучи холостяком с большими средствами, он обедал в одной из лучших гостиниц города и часто приглашал меня туда. Но старый советник этим не ограничивался, он приглашал меня и на обеды, которые давал приезжим иностранным ученым. Я никогда не забуду, чем обязан этому славному старику, вдохнувшему в меня столько энергии и так много помогавшему мне.
Когда я закончил занятия в Гамбурге, рекомендации Ноймайера, имевшего блестящие связи, открыли мне доступ в обсерватории Вильгельмсгафена и Потсдама.
И это написал не восторженный юнец, а 55-летний ученый, практически прошедший вдоль и поперек Арктику и Антарктику. Меж тем «тайный советник» в соответствии с табелем о рангах, соответствовал чиновнику 3-го класса (из 14 существовавших), то есть приравнивался к гражданскому «товарищу министра» или военному «генерал-лейтенанту». К чему бы одному из высших кайзеровских чинов быть длительно столь любезным и приветливым к простому норвежскому капитану? Только в одном случае: если этот капитан и его будущее судно могли принести реальную пользу Германии в неких плаваниях. И, скорее всего, либо в походе от Гренландии к Аляске, либо в новом плавании в… Антарктиду. Есть иное мнение? Если есть, то вынужден его оспорить! Перед началом Первой мировой войны за открытие Южного полюса Руал Амундсен… получил орден лично из рук Вильгельма II Гогенцоллерна. А знаете, чем известен доктор Георг фон Ноймайер?
Опираясь на данные, полученные в первой германской антарктической экспедиции на корабле «Вальдивия», и теорию вечного льда Ганса Гербигера, о котором еще будет сказано, этот широко известный германский географ выдвинул идею скорейшего изучения «приполярных областей для быстрейшего продвижения немцев вглубь Антарктиды». Ну как? Впечатляет? А ведь именно эту идею через 30 лет активно поддержит пришедший к власти в новом рейхе Адольф Гитлер. Похоже, именно здесь и стоит поискать корни освоения Антарктики нацистами.
Первой откровенный интерес к ледяному континенту проявила Немецкая навигационная компания, которая в 1873 году отправила на Крайний Юг планеты корабль «Гренландия». Так как антарктическое пространство к югу от Новой Зеландии издавна считалось районом внимания и частого пребывания англичан, то в кайзеровской Германии решили направить свои усилия в наименее изученный район — сектор Индийского океана. Поэтому уже в январе следующего года немецкое китобойное судно под командованием капитана Э. Далльмана пришло к Земле Грейэма для ведения промысла.
Однако, первой, в полном смысле этого слова, «германской научной экспедицией» в Антарктиду стала глубоководная экспедиция на вышеупомянутом корабле «Вальдивия», которая под командованием капитана Креча проработала в Антарктике более двух лет. В 1898 году немцы установили, что открытая за 60 лет до этого французским мореплавателем Жаном-Батистом Буве «Южная Земля Буве» является всего лишь небольшим островом. Мы еще вернемся к роли этого острова в антарктическом предполье.
Примерно в это же время идеей, схожей с идеей доктора Ноймайера, загорелись английские географы Клементе Маркхем и Джон Мерей. Их идеи нашли абсолютное понимание у мировой общественности, и в антарктические моря устремились многочисленные экспедиции.
В 1901 году, практически одновременно с экспедициями шведа Адольфа Э. Норденшельда и англичанина Роберта Ф. Скотта, к антарктическим районам отправилась экспедиция на корабле «Гаусс» под руководством профессора Берлинского университета океанолога Эриха фон Дригальского. Во время перехода в антарктические воды германские моряки посетили острова Кергелен и Херд.
Ня Кергелене была оставлена исследовательская партия из четырех человек во главе с доктором Энценшпергером. Кроме руководителя в ее составе были доктор Верт и доктор Люйкен, а также матрос Урбанский. Вероятно, они должны были разместиться в уже приготовленном сооружении. В любом случае работать им пришлось в очень сложных условиях. Но, несмотря на смерть руководителя экспедиции (Энценшпергер через год пребывания на острове умер от цинги), результаты работы этой и последующей группы были весьма плодотворными. Правда, вместо вмерзшего в лед «Гаусса» были задействованы суда «Танглина» и «Штассфурт».
21 февраля 1902 года, когда экспедиционный пароход «Гаусс» находился вблизи Южного полярного полюса, участники экспедиции увидели на юге белую ледяную страну, поднимавшуюся к югу. Ее край представлял собой отвесный ледяной обрыв высотой до 50 метров и находился к востоку от 90-го восточного меридиана. Исследователи решили подойти еще ближе к открытому ледяному материку, названному Землей Вильгельма II (на берегу моря Дейвиса), но судно сначала окружили тяжелые морские льды, а в конце февраля они его окончательно сковали. Зимовка стала неизбежной. Германские исследователи использовали ее для проведения обширной программы научных исследований.
Однажды, в марте 1902 года, на бело-голубом фоне ледников Земли Вильгельма II немцы заметили черное пятно. Дригальский отправился по льду на берег и обнаружил, что это конус потухшего вулкана, одиноко возвышающийся на 370 метров над обтекающими его ледниками. Вулкан был назван горой Гаусса, или Гауссберг. Здесь же был найден выход коренных пород неизвестной руды.
В конце января 1903 года, с наступлением нового антарктического лета, пришли в движение айсберги. Но еще ранней весной участники германской экспедиции посыпали мусором полосу льда перед форштевнем «Гаусса». На этой полосе лед таял заметно быстрее, и в феврале немецкое судно получило возможность двигаться вперед. А 8 февраля ледяное поле, в которое когда-то вмерз «Гаусс», разломало, и германское судно, обретя свободу, направилось на запад.
Через двое суток Эрих фон Дригальский сделал еще одну попытку продвинуться южнее, но «Гаусс» снова на месяца оказался зажатым льдами. Только 16 марта судно окончательно вырвалось из ледового плена и вновь направилось на запад.
Через двое суток Дригальский сделал новую попытку пройти на юг. Но «Гаусс» вновь попал в скопление льдов и айсбергов. Время было позднее, пурга не утихала. Это делало поход среди ледяных гор чрезвычайно опасным 8 апреля 1903 года фон Дригальский приказал направить «Гаусс» на север, и германская экспедиция отправилась домой. На обратном пути германские исследователи составили первое описание острова Хед, находящегося в южной части Индийского океана (об этом острове еще будет рассказано).
