В. Сергеев - Ижевск в огне гражданской войны 1917-1918
Против этих преступлений организация максималистов не хотела принять никаких мер. Все это совпало с участившимися по городу убийствами. Среди населения стали распространяться о красной гвардии всевозможные нелестные слухи. В начале февраля неизвестными лицами был убит один из руководителей меньшевистской организации, член Исполнительного Комитета Апполон Сосулин и ранен член партии с. р. Пислегин. А так как организация максималистов не отрицала индивидуальный террор, то многие склонны были предполагать, что это дело рук красногвардейцев — максималистов. Причастны или не причастны максималисты к этому убийству не известно, но поведение отдельных красногвардейцев давало повод населению к таким предположениям. Наконец, в один прекрасный день, красногвардейцы максималисты, конвоирующие 2-х уголовных преступников, расстреляли их на улице, днем — на глазах прохожих. Это событие вызвало среди населения большое возмущение и всевозможные толки. Прошел слух, что на другой день будут опять расстреливать. К вечеру следующего дня к Александровскому собору тянулись толпы любопытных обывателей. Сцену расстрела, случайно видел председатель Исполнительного Комитета Ив. Пастухов. Он заявил штабу красной гвардии протест, но получил на это от максималистов такой ответ: «убирайся, пока не постигла и тебя такая же участь».
После этого комитет большевиков и Исполнительный Комитет Совета Раб. Деп. решил провести чистку рядов красной гвардии и коренную ее реорганизацию. К этому времени было получено из центра распоряжение об организации красной армии взамен красной гвардии. Штабу красной гвардии было предложено сдать оружие. Максималисты выступили против этого. Штаб отказался подчиниться Исполнительному Комитету. Среди же красногвардейцев максималисты повели агитацию против большевиков, которые будто бы начали вести соглашательскую политику. «Вот смотрите — говорили они — большевики выступают вместе с меньшевиками и эсерами против вооруженного ядра рабочих, против красной гвардии, которую они же сами создавали, когда еще стояли на защите интересов рабочих. Теперь большевики предают революцию. Поэтому не надо сдавать оружие». Так старались сагитировать максималисты красногвардейцев, в особенности большевистскую часть. И они достигли успеха. На общем собрании красногвардейцев было решено — оружие не сдавать и считать штаб красной гвардии автономным в своей работе. За это предложение голосовала и часть красногвардейцев большевиков, (исключенных после этого из партии), сагитированных максималистами. Максималисты чувствовали себя победителями. На заседаниях Совета они повели себя вызывающе. Пользуясь тем, что штаб красной гвардии помещался в здании Совета, (в комнате рядом с залом заседаний) они пытались терроризировать весь состав Совета. При обсуждении Советом вопроса
ШУМАЙЛОВ.
о красной гвардии, максималисты порасставили вооруженных красногвардейцев ко всем выходам. Всех кто пытался выйти из зала, обыскивали и отбирали оружие. Они отобрали револьвер у члена Исполнительного Комитета Вл. Шумайлова (большевик) и у ряда других товарищей. Повидимому таким давлением максималисты хотели заставить Совет отказаться от решения разоружить красную гвардию. Но т. к. большевики в Совете имели довольно значительное влияние, то навести на него панику максималистам не удалось. Максималисты вынуждены были вооруженную «охрану» снять и возвратить отобранное у товарищей оружие.
Рабочие были возмущены дерзким поведением красной гвардии. По всем мастерским были проведены по этому поводу собрания. На собраниях принимались резолюции требующие от красногвардейцев немедленной сдачи оружия. Вот некоторые из этих резолюций (от 3-го апреля 1918 года).
«Мы рабочие и служащие магазинно-коробочной мастерской, обсудив о создавшемся положении — неподчинении местной красной гвардии Совету Р. С. и К. Депутатов, после всестороннего освещения данного вопроса постановили: 1) Требуем немедленного разоружения настоящего состава красной гвардии, т. к. она не подчиняется воле трудового народа в лице наших избранников в Совет.
2) Прекратить выдачу содержания всем лицам, ушедшим в красную гвардию с работ из магазинно-коробочной мастерской, вплоть до полной реорганизации красной гвардии. Исключить навсегда из завода тех из них, которые не явятся в мастерскую в течении двух дней т. е. до 5-го апреля с удостоверением от Исполнительного Комитета Совета Депутатов в том, что они все находящиеся у них оружие сдали последнему т. е. Исполнительному Комитету. Мы же рабочие магазинно-коробочной мастерской со своей стороны обещаем самую активную поддержку своим избранным в Совете и если нужно, то все встанем на защиту своих прав, прав свободного трудового народа. Председатель собрания Мороз. Секретарь Щуклин.
Заслушав доклад члена Совета Р. С. и Кр. Депутатов т. Бирюкова о красной гвардии и принимая во внимание все те бесчинства, кои ею творятся, т. е. постоянные самовольные обыски, частые убийства из-за угла, расстрелы, самовольные конфискации имущества, экстренное собрание поверочной мастерской высказывается за немедленное разоружение настоящей красной гвардии и об организации таковой таким образом, чтобы каждый поступающий в красную гвардию был избран общим собранием мастерских. Членам же красной гвардии рабочим нашей мастерской назначить срок до 5-го апреля. Если к такому числу не явятся они на работы в мастерскую и не сдадут оружие — исключать их из мастерской. Красногвардейцев, охраняющих нашу мастерскую немедленно убрать, а охрану мастерской временно, впредь до организации новой красной гвардии, взять на себя, для чего назначать ежедневно по 10 человек. Очередь вести поручить цеховому комитету. Председатель Иванцев. Секретарь Ханжин».
Несмотря на это требование рабочих, организация максималистов продолжала упорно настаивать на своем. Штаб красной гвардии продолжал отказываться сдать оружие. Некоторые из максималистов угрожали по адресу большевиков, устраивали слежки за ответственными работниками и т. п.
В конце марта большевики решили во чтобы то ни стало, ликвидировать это гнездо зарвавшихся «революционеров». Был организован Революционный военно-полевой штаб в составе: Холмогорова, Берлина и Фокина. Члены партии были мобилизованы и вооружены. Казармы на Михайловской площади превратились в военный городок. Тут помещались военный отдел Исполкома и Ревштаб. Сюда же была переведена часть членов партии, поставленных на военное положение. Приходилось действовать осмотрительно, с тщательной подготовкой, т. к. в распоряжении красной гвардии и организации максималистов было 7 пулеметов, два 3-х дм. орудия, много винтовок, револьверов, бомб, гранат и разного рода холодного оружия. В г. Казань был командирован член партии Михаил Пастухов за вооруженной помощью.
20-го апреля Ревком пред‘явил максималистам и красной гвардии ультиматум: «Союзу максималистов и штабу красной гвардии. Приказ ультиматум. Революционный полевой штаб предлагает немедленно сдать находящееся в вашем распоряжении оружие как-то: орудия, пулеметы, гранаты, бомбы и пр. огнестрельное и холодное оружие. Оружие должно быть сдано в течении двух часов с момента получения настоящего приказа. Сдача оружия происходит через парламентеров, при чем со стороны красной гвардии и союза максималистов высылается для этой цели не более десяти человек.
Если настоящее требование не будет исполнено, революционно-полевой штаб открывает военные действия и вся тяжесть ответственности за последствия падет на ответственных руководителей союза максималистов и красной гвардии. При чем штаб заявляет, что за каждую голову матроса красноармейца или боевого дружинника, находящегося под ведением революционного полевого штаба, падет сто человек противной стороны.
Пред‘явление настоящего ультиматума и ведение переговоров по нему поручается тов. Комлеву и Смирнову. Парламентеры могут вести переговоры не более 20 минут и личности их неприкосновенны. За учинение насилия над ними штаб ответит поголовным уничтожением красной гвардии и союза максималистов. За председателя революционного полевого штаба Холмогоров. Член штаба Фокин». Красногвардейцы, совместно с организацией максималистов, решили этому требованию не подчиниться и готовились дать отпор. Из здания Совета штаб красной гвардии перебрался в помещение, занимаемое организацией максималистов. Здесь же был устроен и склад оружия. Сюда то и отправились для пред‘явления ультиматума представители Ревштаба С. Комлев и Смирнов.
Об этих событиях Комлев в своих воспоминаниях пишет следующее:
«Когда я и т. Смирнов явились в помещение союза, мы были окружены и обысканы максималистами. Все они были в сборе и видимо готовились к бою. На окнах стояли пулеметы, направленные к зданию Совета и на Куренную, а также лежало множество бомб и гранат. Мною был прочтен приказ и дополнен некоторыми деталями, порученными штабом. В союзе произошел раскол. Одна сторона, во главе с Баталовым и Сицинским, предлагала подчиниться и не проливать крови, другая сторона за которой было большинство, во главе с Истоминым, Ильиным, Посаженниковой и руководителя красной гвардии Плетнева, настаивала на неподчинении штабу.
