Клим Дегтярев - Штирлиц без грима
Сама идея попытки ареста Карла Вольфа тоже выглядит абсурдной. Эрнст Кальтенбруннер не мог взять под стражу руководителя личного штаба своего начальника – Генриха Гиммлера, не получив санкцию последнего. Да и Вальтер Шелленберг, который освободил генерала, не мог сделать этого, т.к. он подчинялся Эрнсту Кальтенбрунеру.
Весточка домой
За долгие годы работы в разведке чекист так и не узнал – написав текст левой рукой на французском языке, невозможно скрыть свое авторство. Да и смысла в этом особого не было. Весь курьер повезет письмо через освобожденную Францию и шансов того, что его захватят агенты спецслужб Третьего Рейха минимальны.
Победа так близка
Когда Штирлиц после выполнения задания возвращается в Берлин, то решает отдохнуть, расположившись на лужайке. Мимо него проносится советский «жигуль» и ЗИЛ-130 с прицепом. Наверно командировка затянулась, и он уже вернулся в ГДР.
Мы рассказали лишь о самых заметных «киноляпах». Такие недочеты сценаристов, консультантов и съемочной группы свойственны большинству художественных фильмов. Внимательный зритель благосклонно воспринимает такие ошибки и возможно даже получает удовольствие от того, что он оказался внимательнее и умнее создателей кинокартины.
Другое дело, если в самом сценарии было допущено множество грубых исторических ошибок на уровне сюжета, не говоря уже о деталях. При этом советской официальной пропагандой фильм позиционировался как документальный. И благородная задача – создать героический собирательный образ советского разведчика (пусть это будет красивая киносказка) превратилась в попытку написать фактически вымышленную, но при этом официально заявляемую как документальная, историю тайного противоборства Москва и Берлина в последние два года Второй мировой войны.
Часть вторая. Штирлиц без грима
Гитлер: кто это все время бегает по
Рейхканцелярии и мешает всем работать?
Борман: советский разведчик Штирлиц – Неуловимый!
Гитлер: почему неуловимый?
Борман: Да он никому не нужен мой Фюрер.
«О бедном разведчике разведчике замолвите слово…»
В этом анекдоте – истинная роль советского разведчика Штирлица в тайных операциях советских спецслужб на заключительном этапе Великой Отечественной войны. При условии, что повесть «Семнадцать мгновений весны» и созданный на ее основе одноименный фильм позиционировались автором как документальные. Это значит, что все показанные в нем события и детали взяты из реальной жизни, а не выдуманы писателем.
Какие подвиги якобы совершил чекист Максим Максимович Исаев, сражаясь на фронте тайной войны на территории Третьего Рейха? И кто были те люди, что выполнили за литературного персонажа настоящую работу?
Так, Штирлиц (его в фильме сыграл Вячеслав Тихонов), якобы участвовал в операции по предотвращению уничтожения Кракова и вывозу на самолете в Москву фрагментов немецкой ракеты «Фау-2». По подозрению к причастности к этой операции он попал под подозрение шефа гестапо Генриха Мюллера (актер Леонид Броневой). На самом деле, в операции по спасению этого города участвовали две советские разведывательно-диверсионных группы. Одна – армейской фронтовой разведки. Другая – Четвертого управления (диверсии в тылу противника) НКВД-НКГБ, которым руководил Павел Судоплатов. Пославшие их за линию фронта ведомства не могли бы знать о существовании советского разведчика-нелегала служившего в VI управление РСХА в Берлине. Ведь Максим Исаев работал на Первое управление (внешняя разведка) НКВД-НКГБ, которым руководил Павел Фитин. Окажись чекист в Кракове, то он бы просто не смог установить контакта с советскими диверсантами и его миссия была бесполезна и опасная. Вдруг бы его – штандартенфюрера СС уничтожили местные подпольщики.
Справедливости ради отметим, что Юлиан Семенов все же довольно точно отразил деятельность армейской разведгруппы в своей книге «Майор Вихрь» и в одноименном фильме. Про деятельность диверсантов с Лубянки, которые сделали не меньше, он так и не написал.
Что же касается «Фау-2», то эта история для Максима Исаева неприятна. Дело в том, что фрагменты одной такой ракеты действительно удалось переправить за линию фронта. Только попали они не в Москву, а в Лондон. А операцию провели бойцы польской Армии Крайовой, которая была настроена антисоветски и с которой потом Красная Армия долго воевала. Несмотря на то, что Британия и СССР были союзниками, достичь высокого уровня партнерства в сфере совместных разведывательно-диверсионных акций не удалось. С 1944 года начались конфликты, связанные с тем, что Лондон начал нарушать договоренности 1941 года. В начале 1945 года сотрудничество было прекращено37.
Мы расскажем о том, как поляки смогли найти и вывезти экземпляр «Фау-2», а еще о том, что Уинстон Черчилль попросил Иосифа Сталина помочь в сборе информации по этой ракете.
Справедливости ради стоит отметить, что отдельные элементы «Фау-2» все же оказались в распоряжение сотрудников советской внешней разведки, которые действовали в Швеции. Вот только Штирлиц к этому был точно непричастен, т.к. в это время он находился в Польше.
В июне 1944 года в Германии испытывали аппаратуру дистанционного управления для большой зенитной ракеты «вассерфаль», которую смонтировали на «Фау-2». Старт 13 июня ничем не отличался от предыдущих запусков. Пока ракета набирала скорость, следивший за ней инженер на глазок подправлял направления ее полета, но когда она неожиданно ушла в бок, потерял с ней контакт. Попытка вернуть ее на прежней курс окончилась неудачей – ракета улетела в Южную Швецию. Она взорвалась на территории нейтральной страны, на высоте нескольких тысяч метров. В результате на землю вблизи Мальмё упало множество листов обшивки и фрагментов аппаратуры. Этот инцидент привел к международному дипломатическому скандалу38. Пока Берлин и Стокгольм выясняли отношения между собой, Москва и Лондон сделала все, что бы получить все, что осталось от «Фау-2».
Британцы собрали около двух тонн фрагментов ракеты, среди них были и компоненты с табличками, ясно доказывающими их немецкое происхождение. Хотя самым ценным было не это, а почти неповрежденная камера сгорания и турбонасос, который скрывал в себе ответ на вопрос о размере ракеты. Другой ценной находкой стали четыре газовых руля39.
«Улов» СССР был значительно скромнее. Много лет спустя сотрудница легальной резидентуры в Швеции Зоя Рыбкина-Воскресенская («Ирина») вспоминала, что трофеи в Стокгольм доставили «помощники военного атташе и члены нашей разведгруппы, действующий на севере Швеции». Осколки корпуса они принесли в кабинет посла Александры Коллонтай, где и продемонстрировали сотрудникам резидентуры. А военный атташе Семен Старостин («Кент») сообщил присутствующим, что по его сведеньям это «… новое оружие, ракета дальнего действия „Фау-2“».40.
Одна из интриг в «Семнадцати мгновениях весны» разворачивается вокруг физика Рунге (актер Григорий Лямпе), который благодаря доносам своих коллег по работе попал в концлагерь. А Штирлиц всячески препятствовал установлению правды и реабилитации ученого. Тем самым советский разведчик своими действиями сорвал процесс создания немецкой атомной бомбы. С точки зрения официальной советской пропаганды звучит великолепно. Вот только отечественные ученые-ядерщики утверждают:
«…окончательно планы по созданию атомного оружия в Третьем Рейхе были похоронены в ноябре 1944 года, когда после массированной бомбардировки союзной авиации (в рейде принимали участие 140 „летающих крепостей“) производство тяжелой воды на заводе близ Рьюкана уже невозможно было восстановить»41.
А их западные коллеги считают, что это произошло еще раньше. И виной этому не только авиаудары, но и ошибки самих немецких ученых, а так же «кадровая политика» руководства Третьего Рейха – многие специалисты покинули Германию в начале тридцатых годов.
По мнению отечественных и зарубежных историков существовало множество других факторов, которые помешали реализации германского «атомного проекта». И интриги между тремя научными группами занимали не главное место. Ученые испытывали трудности с отдельными материалами, которые были им жизненно необходимы для проведения опытов. Например, «тяжелая вода». Единственный завод по ее производству находился в Норвегии. Британские, а не советские, диверсанты с помощью местных подпольщиков регулярно организовывали там диверсии. Добавьте к этому налеты авиации.
Таким образом, роль советского разведчика в этой операции была бы минимальна. Скорее наоборот, его повышенная активность вызвала бы подозрение со стороны гестапо со всеми вытекающими отсюда последствиями. Дело в том, что VI управление (зарубежная политическая разведка СД) РСХА, где служил Штирлиц, не занималось контрразведывательным обслуживанием «атомного проекта».
