Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы
«Урицкий наливает мне чай, с мягкой, застенчивой улыбкой протягивает тарелку с тонко нарезанными кусочками лимона, и, помешивая в стаканах ложечками, мы предаемся задушевному разговору.
Вдруг в нашу комнату быстрым твердым шагом входит рослый, широкоплечий Дыбенко… Давясь от хохота, он звучным раскатистым басом рассказывает нам, что матрос Железняков только что подошел к председательскому креслу, положил свою широкую ладонь на плечо оцепеневшего от неожиданности Чернова и повелительным голосом заявил ему:
– Караул устал. Предлагаю закрыть заседание и разойтись по домам.
Дрожащими руками Чернов поспешно сложил бумаги и объявил заседание закрытым».
Вот так, просто, большевики 6 января 1918 года разогнали Учредительное собрание. Тогда герои этого эпизода, давясь от смеха, сеяли ветер, не понимая, что в недалеком будущем всем им придется пожать бурю. Все они были уничтожены разными способами и при разных обстоятельствах. Неизвестно, что думал рослый, широкоплечий моряк Дыбенко в последние минуты жизни 29 июля 1938 года, когда его вели на расстрел, как врага народа, возможно даже, что он вспоминал и этот трагикомический кусочек своей бурной жизни. Однако точно, что тогда ему было не до смеха, хотя по сопоставимости судьба одного человека ничто по сравнению с судьбой целого народа и государства.
Огромный вклад кронштадтских моряков в победу советской власти был и в Гражданской войне. За три года этой войны на многочисленные фронты молодой советской республики было направлено более 40 тысяч моряков.
И вот большевики со своей экономической политикой, в основу которой они упорно продолжали насаждать идеи утопического социализма и «Манифеста коммунистической партии», оказались у разбитого корыта, конечно, не столько сами, сколько поверивший большевистским лозунгам русский народ.
Во-вторых, особую опасность для руководства страны кронштадтское восстание представляло в том, что в данном случае большевики имели дело не с безоружным народом, а с организованной военной силой, состоящей в то время из 27 тысяч здоровых, хорошо обученных бойцов. Восставшие обладали достаточно мощным вооружением, в том числе и линкорами «Петропавловск» и «Севастополь», каждый из которых имел на вооружении 12 – 305 мм, 16 – 120 мм и 4 – 47 мм орудий. Дальность стрельбы орудий главного калибра (более 20 км) этих линкоров позволяла наносить удары по пригородам Петрограда.
Кроме того, восставших защищали десятки других, более мелких боевых кораблей, 140 орудий фортов, десять противоаэропланных батарей и свыше 100 пулеметов.
Основное руководящее ядро восставших: С. Петриченко, Ф. Патрушев, Г. Ососов, П. Перепелкин, С. Вершинин – все были моряками, долго прослужившими на Балтике. Вместе с тем руководители восстания имели аморфную, зыбкую и нечеткую политическую позицию. Выходцы из простого народа, они всей душой были за советскую власть, но одновременно видели и преступную деятельность большевиков, представлявших эту же почитаемую ими власть, на которую они не могли поднять руку.
Поэтому, когда дело дошло до решительных действий, руководители восстания со своими сторонниками, насчитывающими около 10 тысяч человек, просто сбежали по льду в Финляндию. Остальные, оставшиеся в Кронштадте, оказали лишь слабое, неорганизованное сопротивление наступающим по льду Финского залива частям Красной Армии. Несмотря на это, в назидание другим потенциальным противникам большевиков восстание было подавлено с невероятной жестокостью, что было весьма характерно для «выдающегося пролетарского военного стратега», одного из наиболее видных птенцов гнезда Л. Д. Троцкого М. Н. Тухачевского – командующего войсками этого, невиданного по абсурдности, штурма первоклассной военно-морской крепости по льду. Ему были починены все части Петроградского военного округа и Балтийского флота. Общее руководство подавлением мятежников принял на себя председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий.
Еще со времен Петра I Кронштадтская крепость, окруженная неприступными фортами, готовилась к обороне от наступления противника именно по льду. Штурмующим предстояло преодолеть 6–8 км по открытому скользкому полю. На лед большевиками было брошено около 40 тыс. ничем не защищенных людей. Подобной дурости не было в мировой истории. Поэтому трудно себе представить масштабы возможного кровопролития, если бы по десяткам тысяч совершено беззащитных бойцов Красной Армии, находящихся на льду Финского залива, ударили пулеметы, а также артиллерия крепости, фортов и кораблей Балтийского флота, в том числе и упомянутых выше линкоров. Для справки: вес одного снаряда орудий главного калибра указанных линкоров составлял около полутоны.
Слава Богу, что у восставших хватило благоразумия остановить эту братоубийственную бойню. Вместе с тем совершенно неясно: удержали ли бы большевики власть, если бы действия восставших кронштадтских моряков и солдат не были столь пассивными. Генеральный штурм крепости начался в ночь на 17 марта, а в 6 часов утра следующего дня штурмующие были уже в Кронштадте. После легкой победы большевиков последовало, в назидание другим, жестокое наказание восставших. В Кронштадте с утра 18 марта уже наводил «порядок», назначенный комендантом, упомянутый выше П. Е. Дыбенко, больше известный своей головокружительной карьерой: за один год выросший от корабельного электрика линкора «Император Павел I» до морского министра, точнее, как тогда назывался этот пост, – народного комиссара по морским делам. Правда, ненадолго: с 22 февраля по 6 апреля этого же, 1918 года, уступив данное ответственное место, еще более «крупному» специалисту в морском деле, самому Л. Д. Троцкому. И скоро от крупнейшего флота России почти ничего не останется.
Участникам так называемого кронштадтского мятежа, в большинстве своем крестьянским парням, призванным на флот в последние два-три года, предстояло пройти суровую проверку у работников ВЧК, так называемую «фильтрацию». Но особо тяжелая доля досталась их командирам – бывшим офицерам дореволюционного флота. Этих патриотов России уничтожили почти всех путем расстрела и утопления живьем в арестантских баржах.
По официальным данным, к лету 1921 года за участие в кронштадтском мятеже были приговорены к расстрелу 2103 человека.
Как вспоминает Л. М. Галлер, в то время исполняющий обязанности начальника штаба Балтийского флота, на кораблях и частях флота в Петрограде ВЧК производила аресты, с кораблей списывали в экипаж военморов и немедленно воинскими эшелонами отправляли на Черное море и Каспий. Потом уточнили: более трех тысяч моряков вывезли только из Петрограда к 8 марта… То есть репрессировали даже личный состав кораблей и частей Петрограда, который не имел никакого отношения к кронштадтскому мятежу.
Вместе с тем известный литератор В. Т. Шаламов, основываясь на свидетельствах политических заключенных тех лет, писал, что победители не затрудняли себя поиском виновных: пленные мятежники, получившие при расчете в строю нечетный номер, были расстреляны, а «четные» – отправлены в так называемый ИТЛ, исправительно-трудовой лагерь в Холмогорах. Если верить этой версии, то масштабы расстрелов были значительно большими. Хотя именно такой метод «повышения сознательности» красноармейцев и моряков очень часто использовали Л. Троцкий и «птенцы его гнезда» во время Гражданской войны, однако в данном случае, скорее всего, В. Т. Шаламов не прав. Тогда, по другим источникам, Лев Давидович, вспомнив все же предыдущие заслуги моряков, приказал Тухачевскому расстрелять каждого десятого взятого в плен участника кронштадтского восстания, что ближе к официальным данным.
Вообще, следует отметить, что пламенные революционеры при подавлении недовольства народа мало считались с предыдущими заслугами не только простых борцов за Советскую власть, но и известных героев Гражданской войны. Так, в 1920–1921 гг. были расстреляны командир Сводного конного корпуса Б. М. Думенко и командующий 2-й Конной армией Ф. К. Миронов за попытку установить «настоящую советскую власть, выбранную трудовым крестьянством и казачеством».
Борис Мокеевич Думенко – выходец из крестьян, солдат-фронтовик, с первых дней советской власти храбро сражался с ее противниками, один из первых организаторов Красной конницы, несколько раз был ранен, награжден орденом Красного Знамени, именной шашкой и дважды – золотыми часами. Кстати, под начальством Б. М. Думенко в крупного кавалерийского командира вырос бывший вахмистр (фельдфебель) Приморского Драгунского полка С. М. Буденный, будущий Маршал Советского Союза.
Филипп Кузьмич Миронов происходил из донских казаков, с октября 1917 года воевал за советскую власть, из казаков-добровольцев, создал дивизию, затем – Донской корпус. Полководческий талант Миронова особенно ярко проявился в боях с Врангелем. Под его руководством 2-я конная армия разгромила лучшие конные части Врангеля и обеспечила перелом в борьбе за Крым. Ф. К. Миронов был награжден орденом Красного Знамени и Почетным золотым революционным оружием.
