Андрей Гусаров - Григорий Распутин. Жизнь старца и гибель империи
Григория Распутина поразило, что все, кто избивал женщину, сами проделывали то, в чём обвиняли и наказывали несчастную.
Женщина потеряла сознание после первых ударов, и лошадь просто тащила окровавленное тело. Григорий догнал лошадь с несчастной уже в поле, отвязал Наталью Петровну и перенёс её в лес, где навещал некоторое время, принося еду.
Оправившись от ран, она тайком вернулась в свой дом за деньгами, решив навсегда покинуть село. Когда она уже выходила из Покровского, её заметили, и началось преследование, причём среди молодёжи был и Григорий. Он в итоге и спас бедную женщину, загородив её собой и дав ей возможность уйти по Тобольскому тракту. Покровцы не стали драться с Распутиным.
Свою будущую супругу Григорий встретил на очередной гулянке, которые он стал посещать с завидным постоянством. Многие очевидцы подчёркивали особую любовь Григория Ефимовича к пляскам, часто до изнеможения. В кабаках он мог плясать по три-четыре часа и в молодости, и во время жизни в Санкт-Петербурге.
Влюбился Григорий в крестьянскую дочь Прасковью Фёдоровну Дубровину, и после трёх месяцев ухаживаний они обвенчались. Супруга была старше на три года. Свадьбу сыграли в 1890 году, а первый ребенок в семье появился спустя четыре года. Всё шло нормально, но через несколько месяцев первенец Распутиных умер, и его кончина сильно сказалась на Григории, винившем себя в этой трагедии. Вспоминал он, возможно, и своих родителей, потерявших пятерых детей. Словно сама судьба противилась продолжению рода. Но в 1895 году родился сын Дмитрий, через три года, 27 марта 1898 года, на свет появилась Матрёна Григорьевна, а в 1900 году – Варвара Григорьевна. Несчастья миновали семью «старца».
Дом семьи Распутиных в селе Покровское
Дочь в воспоминаниях отмечает, что отец много работал. Поначалу они жили в доме Ефима Яковлевича, но затем Григорий отстроил рядом отдельный двухэтажный дом. «Самый большой», по мнению его дочери. Но в историю вошёл не он, а другой распутинский дом. До 1980 года стоял он в Покровском – местная историческая реликвия, погибшая на исходе жизни советской страны. Народная власть отомстила не только Николаю II, но и Распутину.
Григорий Ефимович приобрёл высокий и относительно новый жилой двухэтажный дом в три окна 19 декабря 1906 года. Деревянную постройку площадью около 100 кв. м срубил лоцман Тимофей Зубов и продал его Распутину за 1700 рублей, что было недёшево по тем временам.
По причине постоянных паломничеств главы семьи основные заботы по дому и хозяйству легли на плечи Прасковьи Фёдоровны. Но вести дела одной было всё же трудно, и Распутины наняли работниц. Первую из них звали Екатерина Иванова, и о ней мало что известно. Вторую – Дуня Бекешева, короткую биографию которой нам поведала Матрёна Распутина: «Дуня родилась в Тюмени, то есть была городская. В некотором смысле это весомая характеристика в глазах деревенского жителя. Но в ней не было ничего такого. Она несколько лет была в услужении у Кубасовых, вернее, у Ирины Даниловны Кубасовой. Следовала за ней по всем местам, где та путешествовала с мужем».
В одной из комнат дома Распутиных в Покровском
Да, в доме у Распутиных работала та самая Дуня Бекеше-ва, бывшая служанка той самой Ирины Кубасовой. Теперь понятно, как неприятная история, приключившаяся с молодым Григорием в Тюмени, стала известна в Покровском. Впрочем, Прасковья Фёдоровна так и не узнала об этом: Дуня поведала тайну только детям «старца».
Матрёна вспоминает, что мать часто плакала вечерами и смотрела на детей, как смотрят на сирот. В какой-то мере они жили и росли без отца, полностью предоставленными сами себе.
«Целый день мама буквально не присаживалась. Не помню, чтобы она и за столом сидела дольше нескольких минут. Всё боялась чего-нибудь не успеть. Тем более что после ухода отца свёкор и свекровь начали косо смотреть на неё. Думали, что в поступке сына (а они, разумеется, видели в нём только внешнюю сторону, так же, правда, как и мама) виновата жена. Так что ей пришлось очень нелегко», – отмечает Матрёна.[35]
Семья Григория Ефимовича занимала второй этаж с высокими окнами на улицу. На первом этаже жила прислуга и располагались хозяйственные помещения. В 1914 году Распутин решает перестроить «маленькое», по его мнению, здание, что и делает – площадь дома после реконструкции увеличивается в два раза, а на улицу смотрят уже не три, а шесть окон с тёмными резными наличниками. Перед домом появляется небольшой, обнесённый невысоким деревянным забором, палисадничек. Двор, примыкающий к дому, от улицы отгораживал забор в человеческий рост, с мощными воротами и глухой калиткой-дверью.
Распутин с детьми в Покровском
После кончины главы семьи дом и остальное имущество разделят наследники: супруга, сын Дмитрий и дочери Матрёна и Варвара. Дом подорожает после реконструкции и будет оценён Распутиными и нотариусом в 2 тысячи рублей. Стоимость же всего недвижимого имущества «друга» императорской семьи составит 2 600 рублей!
Падение царского режима, разгром Временного правительства и установление власти большевиков в общем-то мало повлияли на жизнь Распутиных. Хотя без «приключений» не обошлось.
Утром 21 апреля 1917 года в дом, в котором находились дочери Распутина, Анна Николаевна Распутина[36] и Екатерина Ивановна Печёркина уверенно постучали, а на вопрос «Кто?» мужской голос ответил: «Открывайте двери!». В окна было видно, что у дома толпятся солдаты. Печёркина выглянула в окно и сказала, что в доме одни женщины, и они боятся открывать. Кто-то из военных ответил, что они сломают дверь. Ничего не оставалось, как впустить солдат в дом. Целый час они шатались по дому, вырывали фотографии Распутина из альбомов и что-то искали. Фотографии позже нашли изорванными во дворе дома. Уходя, солдаты вынули из рам два портрета «старца» и унесли их вместе с золотыми столовыми часами, золотым медальоном с портретом Григория Ефимовича, шёлковым шарфом, дамским гребешком, колодой карт на французском языке и другими подобными вещами.
Невольным свидетелем происшествия стал знакомый одного Покровского священника[37], некий Сергей К., случайно зашедший в дом Распутиных. Часть фотографий и писем солдаты отдали этому человеку[38]. После ухода незваных гостей Распутины обратились в полицию.
Распутины. В центре – вдова Григория Распутина, Параскева Феодоровна; слева – сын Дмитрий; справа – его жена Феоктиста Ивановна. На заднем плане – Екатерина Ивановна Печёркина (работница в доме)
Стараниями директора Покровского музея Распутина М. Смирновой в архиве нашлось дело Тюменского окружного суда, начатое по заявлению старшей дочери «старца».
Матрёна Распутина в эмиграции
В первом протоколе значилось: «Протокол 1917 г. апреля 22 дня. Я, младший начальник 2-го участка Тюменской уездной милиции Филипчинский, составил настоящий протокол о нижеследующем. Сего числа гражданка с. Покровское той же волости Тюменского уезда Матрона Григорьевна Распутина заявила мне, что 21 апреля часов в 9 утра к нам в дом под командою неизвестного ей офицера пришли человек 50 нижних чинов…».
Дело об ограблении ни чем так и не закончилось, и его закрыли в мае 1919 года.
Дальнейшая семейная история Распутиных складывалась непросто.
Сын Дмитрий женился в феврале 1918 года, в возрасте 22 лет. Его избранницей стала крестьянская дочь из деревни Ламбиной (Кулиги) Куларовской волости Тобольского уезда Феоктиста (Фёкла) Иоанновна Печёркина. Их судьба сложится трагически: родство с Распутиным в Советской России ничего хорошего не предвещало.
В декабре 1920 года всех выселят из семейного дома, в котором откроют больницу, а позднее школу и магазин. Со временем Распутины построят на краю села небольшой новый домик, но и там советская власть не даст им спокойно жить. В 1930 году в один из дней вдову «старца» Параскеву Фёдоровну, сына Дмитрия Григорьевича и сноху Феоктисту Иоанновну посадят на телегу, разрешив взять с собой чуть более 30 кг личных вещей (на всех!), и отправят в Тобольск. Там несчастных разместят с другими раскулаченными крестьянами на открытой барже и повезут в Обдорск (Салехард). В пути на холодном судне Параскева Фёдоровна умрёт, место захоронения ее неизвестно. Где-то на берегу по пути в ссылку.
В Обдорске Дмитрию и Фёкле выделят место в большом общем бараке № 14, где через три года, 5 сентября 1933 года, от туберкулёза скончается Феоктиста, а в декабре того же года не станет и самого Дмитрия Григорьевича Нового (Распутина).
Младшая дочь Варвара умрёт в 1925 году от тифа. Она переберётся в Москву и до неожиданной кончины будет работать стенографисткой в Управлении юстиции.
