Михаил Болтунов - Дипломаты в погонах
…Январь 1945 года выдался для партизан особенно тяжелым. Казалось бы, победа близка. Мощно наступает Красная армия. Свое оружие против бывшего союзника — Германии повернула румынская армия. Ее наступающие части овладели городом Брезно. Однако немцы не простили румынам предательства. На Банска-Бистрицком направлении всеми своими силами они обрушились на румынские подразделения и партизанские отряды.
Контрразведывательный отдел главного штаба партизанского движения Словакии зафиксировал участившиеся случаи засылки в горы фашистской агентуры. В Брезно разоблачили работу шпионской школы. Стало известно, что она уже сделала выпуск — 28 агентов ушли к партизанам. Еще 150 курсантов готовились к диверсионной деятельности. Но им не суждено было свершить свои грязные дела. По школе нанесла бомбовый удар советская авиация.
Активизировались и каратели. Теперь они чаще выходили в горы. Партизаны понимали: это последние, судорожные «змеиные укусы» врага. Вскоре им предстоит бегство. Однако известно: недобитая змея в последнем броске очень опасна.
Главный штаб партизанского движения получил указание готовиться к выходу на соединение с частями Красной армии. Предстояло пересечь линию фронта. Началась непосредственная подготовка к сложному переходу. В это время на запад двинулись и фашисты. Они минировали и взрывали промышленные предприятия, аэродромы, административные здания, пытаясь нанести как можно больший урон стране, которую им приходилось покидать. Так было в Советском Союзе, в Польше, теперь черед дошел и до Словакии.
Главному штабу стало известно, что фашисты заминировали электростанцию, которая снабжала энергией большой жилой район и металлургический комбинат в Подберезовой.
Партизаны выбили врага с электростанции и не дали ее взорвать.
Случались в ту пору и весьма своеобразные боевые задания. Так, например, в населенном пункте Ясене располагался венгерский полк. Были получены первые данные, что бойцы полка готовы перейти на сторону партизан.
Майор Скрипка с небольшим сопровождением выехал в расположение венгерской воинской части. Но в штабе командира полка не оказалось. Офицеры заявляли, что готовы повернуть оружие против немцев, но все ссылались на решение командира.
Скрипка и его люди ждали венгерского полковника всю ночь. Комполка так и не появился в расположении. Оказывается, он уехал в вышестоящий штаб, а что случилось дальше, было никому неизвестно.
Утром партизаны покинули полк. После них поднялись и венгры, они ушли на запад вслед за своими хозяевами — немцами. Правда, пропагандистская работа не пропала даром — арьергардное подразделение полка сдалось партизанам отряда Егорова.
Партизаны в боях с фашистами старались полагаться только на свои силы. Стояла зима, в горах лежали туманы, неистовствовали вьюги, и чаще всего из штаба 4-го Украинского фронта приходили радиограммы следующего содержания: «Погода нелетная. Обеспечить боеприпасами и взрывчатыми веществами не можем. Пользуйтесь боеприпасами и взрывчаткой, брошенной отступающим противником».
Совет был хороший. Но противник почему-то весьма неохотно бросал свои боеприпасы и взрывчатку.
По приказу штаба фронта то одна, то другая партизанская бригада уходила на запад.
Активно в эти дни действовала и партизанская разведка. Майор Иван Скрипка понимал, как необходимы их разведданные наступающим частям. Так, в феврале 1945 года они передали радиограммы, вскрывающие группировки противника в районе Ружомберок, где были расквартированы 10 тысяч немецких солдат, подробно доложили об оборонительных укреплениях фашистов по западному берегу реки Нитра до реки Дунай, вдоль шоссейной и железной дорог Врутки — Жилина — Чадца, на участке Влахи — Любела, рассказали о минировании шоссейных дорог Микулаш — Ондрашова, моста через реку Ваг, железнодорожного моста в населенном пункте Медзиброд, водосточной трубы вдоль шоссе Немецка — Брусно.
В радиограммах главного штаба партизанского движения Словакии постоянно отражались оперативная обстановка, передвижение войск противника.
С 8 по 10 февраля в штабе фронта знали: 8-я венгерская пехотная дивизия проводит передислокацию своих сил из Банска-Бистрицы в Подберезову, в трех километрах от Брезно размещено 300 немцев и власовцев, в долине южнее села Лопей — 2000 фашистов с 10 танками.
15 февраля партизанская разведка в селе Св. Мары засекла штаб артгруппы микулашской группировки фашистов, в селе Полудзка — штаб бронетанковой дивизии, в селе Плоштин — штаб артиллерийского полка.
Эти разведданные партизаны использовали и в своих целях — для разгрома врага.
6 февраля при обстреле обоза по дороге Замостье — Предайна было убито 22 и ранено 30 немцев. 7 февраля в районе Осада уничтожено 800 метров телефонной связи. 8 февраля при налете на гарнизон села Св. Ондреи захвачен венгерский штаб с документами. Взято в плен 5 офицеров и 32 солдата. 9 февраля группами подрывников из бригады Цыприха на участке дороги Ратково — Тураны подорван воинский эшелон противника. Разбиты паровоз и две платформы с танками.
Немцы, в свою очередь, тоже огрызались, отвечали контрударами. О сложности положения партизан говорит телеграмма, отправленная из штаба фронта 17 февраля 1945 года:
«Асмолову. Обстановка вокруг вашего лагеря чрезвычайно напряженная. Вы лично и ваш штаб подвергаетесь опасности… Мы не можем вам помочь. Учтите, ваша безопасность не является вашим личным делом. Примите меры по обеспечению безопасности штаба и себя».
В свою очередь, Готвальд лично приказывает Сланскому и Лаушману идти на соединение с частями Красной армии.
Наряду с этими тревожными, предупреждающими сообщениями были и радостные. Главный штаб узнал, что партизанские бригады Квитинского, Садиленко, Биелка, Шукаева успешно вышли из вражеского тыла и встретились с нашими наступающими частями.
Главный штаб партизанского движения также подготовил группы бойцов для встречи с советскими войсками. Одну возглавил Кукушкин, другую — Быков.
Вскоре пришло сообщение, что группа Кукушкина находится в частях генерала Свободы. Эту весть получили уже на марше. Штаб двинулся навстречу наступающим советским войскам.
Новый переход проходил в сложных условиях. Пошел густой снег, головная застава потеряла маяки, пришлось начальнику штаба майору Скрипке лично возглавить колонну. Другого выхода не было. Ведь его штаб прокладывал трассу. Рядом с ним, как всегда, шел надежный майор Кухта.
Колонна штаба достигла горы. Предстояло перевалить через нее. Начался многочасовой подъем. Снег на отрогах гор был скользкий, удержаться помогали только длинные палки, заготовленные накануне.
Перевалив через гору, внизу партизаны увидели долину. Это была Вайсковская долина. Здесь к партизанам присоединилась колонна десантников полковника Пршикрыла.
Далее, после привала, путь лежал в направлении Горна— Легота. Видимо, партизаны подошли к переднему краю фашистов километра на два-три. Попали под обстрел немцев, потом румын. Однако теперь румыны были союзниками, и вскоре все прояснилось. По всему выходило, что они уже в тылу своих войск. И пусть никого, кроме румын, партизаны пока не видели, настроение было приподнятое.
К вечеру главный штаб вышел к Брезно, а утром уже переехал на румынских машинах в Поломку. Отсюда майор Скрипка радировал в штаб фронта: «19 февраля перешли линию фронта и соединились с частями Красной армии. С нами вышли: главный штаб, 2-й партизанский полк имени Швермы и полковник Пршикрыл с одним батальоном. Всего 410 человек. Находимся в Поломке».
Дальше оставалось одно — ждать указаний. Начали приводить в порядок штабные документы, подготовили отчеты.
В начале марта из штаба фронта прибыла машина. Попрощавшись с боевыми товарищами, майор Иван Скрипка, капитаны Геннадий Стальной, Сергей Терехов, старший лейтенант Степан Шанаев, Тамара Сущева, Степан Рындин, старшина Владимир Каплин выехали в Польшу, в город Ченстохов. Там теперь располагался штаб фронта.
Прошло полгода, как стартовали они с аэродрома Перемышль в сторону Словакии, а теперь, кажется, прошла целая жизнь. Тяжелая, напряженная, полная опасностей партизанская жизнь.
По прибытии в штаб фронта их принял командующий маршал Советского Союза Конев. Он поблагодарил за успешное выполнение боевого задания и вручил майору Скрипке и капитану Стальному ордена Красного Знамени, остальным — ордена Отечественной войны I и II степени.
Удивила Ивана Ивановича цепкая память командующего. Он еще пошутил: мол, провожали мы вас в Словакию с забинтованной головой, а вернулись вы молодцом. Скрипка был не против поддержать шутку командующего. Тогда он не знал, что судьба еще не раз сведет его с маршалом.
