С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Конечно, Лаврентий Павлович не афишировал, за какое дело он взялся. Но рядом с ним находился заместитель, Серов, человек Хрущева. По действиям Берии не так уж трудно было догадаться, к чему он проявляет интерес. Занявшись расследованием смерти Сталина, он подписал приговор себе.
Глава 27. Так кто же был заговорщиком?
Нет, лето 1953-го не было «холодным», как гласило название «перестроечного» фильма. Оно было очень жарким. Начались волнения в Восточной Германии. Социалистические реформы здешнего руководства вызвали кризис в хозяйстве, перебои с товарами. В мае пленум Социалистической единой партии Германии принял решение увеличить для рабочих на 10 % нормы выработки и снизить на 25 % расценки оплаты. Забурлило недовольство. Толчком к взрыву стало исчезновение в магазинах… повидла. Еще с нацистских времен, когда пропаганда Геббельса внушала режим строгой экономии, традиционным завтраком немцев стал бутерброд с повидлом. И его вдруг в магазинах не оказалось. Поэтому беспорядки в Берлине назвали «мармеладным бунтом».
Впрочем, этот дефицит стал лишь поводом. Инициировали бунт извне. После смерти Сталина западные державы решили попробовать на прочность социалистический лагерь. Листовки, призывавшие к протестам, были заготовлены заранее, их доставляли из Западного Берлина. Разбрасывали и американские самолеты, летавшие в Западный Берлин. Оттуда появились эмиссары, агитаторы. 17 июня Восточный Берлин охватила общая забастовка, выплеснулись демонстрации. Причем в рядах протестующих имелось огнестрельное оружие, несколько немецких полицейских были убиты. Появились и лозунги: «Иваны, убирайтесь домой!» Мятеж мгновенно распространился по другим германским городам.
Когда ситуацию обсуждали на Президиуме ЦК, как раз и всплыли разногласия Берии с «интернационалистами». Он заявил, что «для нас важнее не социалистическая Германия, а дружественная». На него обрушился Молотов. Хотя в данном случае разногласия были чисто теоретическими. Для нормализации положения в Берлин отправили Берию. Он действовал решительно — прекрасно понимал: если бунт уже начался, то мягкость обернется не только непредсказуемыми последствиями, но и лишними потоками крови. В Берлин двинулись 6 советских дивизий, 600 танков.
Пехота открывала огонь, только когда встречала организованное сопротивление. Танки вообще не стреляли, не давили, просто теснили мятежников, и те разбегались. Лишь в одном месте молодежь кидала в танк камнями (специально для снимка, облетевшего все западные СМИ). Учитывая масштабы беспорядков, их усмирили с довольно небольшими жертвами: погибло 34 мятежника, а всего 55 человек вместе с убитыми полицейскими. Нескольких предводителей казнили по приговору германского суда. Последнее свое задание Берия выполнил успешно. Но германские события оказались очень кстати для Хрущева. Они-то и позволили подготовить устранение Лаврентия Павловича….
Никакого «заговора Берии» не существовало. Неужели такой специалист, как он, если бы и впрямь готовил переворот, проявил бы вопиющую беспечность и позволил настолько легко себя уничтожить? По либеральной версии (давно опровергнутой) разоблачил «заговор» Никита Сергеевич. Берию пригласили в Кремль на Президиум ЦК. А в приемной сталинского кабинета, где проходили заседания, Хрущев собрал 10 вооруженных генералов во главе с Жуковым. Лаврентию Павловичу предъявили обвинения и арестовали. Доставили в штаб Московского округа ПВО, где и содержали на гауптвахте в течение следствия. В июле дело о «заговоре» обсуждалось на пленуме ЦК. А в декабре там же, в штабе ПВО, состоялся суд. Берия и его «сообщники» были приговорены к смерти и там же, в подвале штаба ПВО, расстреляны. Исполнителем приговора Лаврентию Павловичу стал генерал-майор Батицкий, присутствовал командующий округом ПВО Москаленко.
Но «воспоминания» об этих событиях у Хрущева, Жукова, Москаленко, Молотова, Микояна, абсолютно не стыкуются между собой. Даже один Хрущев оставил несколько версий. Берию хватает и обезвреживает то Жуков, то Москаленко, то сам Никита Сергеевич. Из Кремля Лаврентия Павловича то вывозят тайно, спрятав в машине от верной ему охраны. То охрану заранее меняют своими офицерами. Авторы «свидетельств» постоянно путаются в деталях. И это не удивительно. Арест был для Хрущева слишком большим риском. Поэтому никакого ареста, следствия и суда не было. Берию убили в тот же день, 26 июня. Об этом писал не только его сын, Серго Берия. Со временем проболтался и Хрущев. И опять во многих версиях.
А. Авторханов приводит их целую коллекцию. Как рассказывал Хрущев, когда на заседании Президиума Лаврентия Павловича арестовали, «мы встали перед сложной, одинаково неприятной дилеммой: держать Берию в заключении и вести нормальное следствие или расстрелять его тут же, а потом оформить приговор в судебном порядке». Первое якобы было опасно — верные «чекисты» могли освободить его. Взвесили все и расстреляли сразу, в соседней комнате. В разных рассказах это сделали Москаленко, Микоян, сам Хрущев. Еще одна вариация — прямо на заседании, когда объявили об аресте, Берия попытался достать пистолет. На него набросился Молотов (в другой версии Микоян), схватил за горло, подоспели генералы, и Берия в свалке был задушен. Ну а потом расследование подтвердило, что оказались правы.
Это тоже ложь. Потому что самого заседания Президиума ЦК 26 июня не было. Ни в каких журналах и протоколах оно не зафиксировано. Точнее, это заседание готовилось, заслушать Берию планировалось. Но в Кремль он не приехал. Об этом однозначно свидетельствует документ, чудом сохранившийся при чистках архивов. Заседания декларировались как совместные, Совета министров и Президиума ЦК, вел их Маленков. Он заранее готовил вопросы, набрасывал тезисы и проекты резолюций. Проект «К решению вопроса о Берии. Протокол № 10 от 26 июня 1953 г.» был отложен в личный архив Маленкова. Вместе с другими проектами, которые по тем или иным причинам не рассматривались!
В этом документе отмечается: «…Органы МВД занимают такое место в системе госуд.[арственного] аппарата, где имеется наиб.[ольшая] возможность злоупотребить властью. Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребл.[ения] властью…» Пункт 2. «Пост Мин.[истра] вн.[утренних] дел у т. Берии — он с этого поста контр[олирует] партию и пр.[авительство]. Это чревато большими опасностями, если вовремя, теперь же, не поправить». Перед пунктом 5 стоит знак вопроса. «5. Как исправить:
а) МВД — пост дать другому Кр[углов] + ЦК Управление охр[аны] — ЦК С утра до вечера шагу не шаг[нешь] без контроля! Наша охрана — у каждого в отд[ельности], тому, кого охр[аняют] (без доносов). Мы при т. Сталине недов[ольны]. Орг[анизация] подслуш[ивания] — ЦК — контроль. Т[оварищи] не увере[ны], кто и кого подслуш[ивает]? б) От поста зама [Совета Министров СССР] — освободить, назнач[ить] мин[истром] нефт[яной] пром[ышленности]. Потом!»
Если же обобщить этот проект и другие факты, то картина складывается следующая. Заговор подготовил не Берия, а Хрущев. Его сообщником был, очевидно, Микоян. А силовой опорой стал давний товарищ Никиты Сергеевича, командующий Московским округом ПВО генерал-полковник Москаленко, который привлек и своего приятеля генерала Батицкого, служившего в штабе ВВС и чем-то обиженного Берией. Помощником стал и заместитель Лаврентия Павловича Серов.
Пользуясь
