Максим Оськин - Брусиловский прорыв
Однако и так, имея против себя две неприятельские армии на разных направлениях, командарм-9 сумел отразить атаки одной и разгромить вторую армию врага. Все эти сражения происходили в чрезвычайно непривычных для русских географических условиях – высоты Южных Карпат – Кирлибаба, Дорна-Ватра и др. – находились на высотах, когда уже в сентябре противоборствующим сторонам пришлось действовать в снегу. Так, запись в журнале боевых действий 1-го Оренбургского казачьего полка (3-й кавалерийский корпус) от 24 июля, гласит: «…условия на позиции очень трудные – на высотах снег, холод, сильный пронизывающий ветер, людям очень трудно»[225].
Помимо прочего, наступление 9-й армии обнажило фланги Южной германской армии ген. Ф. фон Ботмера, которая была вынуждена приступить к перегруппировке, что, в свою очередь, позволило 7-й русской армии ген. Д. Г. Щербачева перейти в наступление. Нанеся противнику поражение у Збаража, 7-я армия вышла к Бережанам, подравняв общий фронт наступления по соседним 11-й и 9-й армиям. Тем не менее ни у одной из трех русских армий не оказалось сильных резервов, чтобы нанести врагу решительное поражение: резервы по-прежнему шли в 8-ю и Особую армии, под Ковель. А потери русских армий на первом этапе Брусиловского прорыва доходили до половины всех солдат и офицеров боевых группировок.
Характерно, что продвижение соединений 9-й армии наблюдалось на стыке с 7-й армией, на равнинной местности. В Южных же Карпатах наступление замедлилось. Действовавшие здесь Сводный и 3-й кавалерийский корпуса не имели сил для того, чтобы овладеть перевалами. Уже с конца июня на южном фасе фактически установился позиционный фронт, прерываемый взаимными контрударами, которые, впрочем, почти не изменяли общего положения сторон. Маршал Советского Союза А. М. Василевский вспоминал: «Дойдя в Карпатах до долины реки Быстрица, мы надеялись в несколько дней добраться до перевалов на хребте Родна и спуститься в Трансильванию. Однако темп наступления замедлился. Австрийцы зацепились за перевалы. 9-я армия потеряла в ходе черновицкого прорыва до половины личного состава, и мы топтались в течение июля и августа на месте, в районе Кирлибаба – Кимполунг – Якобени – Дорна-Ватра, а затем вообще остановились»[226].
В отношении назначенного на середину августа нового общего наступления армий Юго-Западного фронта, 9-я армия получила задачу вторжения в Трансильванию. Интересно, что 7-я армия ген. Д. Г. Щербачева должна была атаковать Галич, для чего из 9-й армии генералу Щербачеву передавалось два корпуса. Зато сам командарм-9 ген. П. А. Лечицкий, помимо удара на Мармарош – Сигет, должен был и одновременно обеспечить левый фланг 7-й армии. Между тем, как справедливо подметил А. М. Зайончковский, именно в эти дни «судьба еще раз давала возможность Юго-Западному фронту сыграть большую роль в эту войну. Румыния уже открыто стояла на нашей стороне. Нейтральная граница более не существовала. В предвидении этого события, известного нам с точностью числа выступления Румынии еще в начале июля, можно было бы заблаговременно сосредоточить сильный кулак за левым флангом 9-й армии и, вслед за объявлением Румынией войны, перейти ее границу и развить энергичное наступление по румынской территории в обход крайнего правого фланга армий противника. При удаче здесь легче всего был бы разрешен вопрос о выходе русских войск в Венгерскую долину, что повлекло бы за собой радикальное изменение в нашу пользу общего стратегического положения. Если бы даже такое наступление заглохло, то во всяком случае оно принесло бы пользу в том отношении, что сильно подкрепило бы румынские войска и, по всей вероятности, дало бы иное направление всему тому, что впоследствии случилось на Румынском фронте»[227].
Однако ни 9-я армия не получила резервов, дабы споспешествовать румынам, ни тем более за спиной 9-й армии не было создано хотя бы оперативной группы, не говоря уже о целой новой армии. Очевидно, в румынском вопросе главкоюз ген. А. А. Брусилов разделял точку зрения Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеева, заключавшуюся в отказе от тесного сотрудничества с румынской стороной, что, впрочем, всецело отвечало и намерениям самих румын. Именно румыны настояли на том, что взаимодействия русских и румынских войск в Карпатах и Трансильвании не должно быть.
Однако действительно, такой удар в южный фас австрийского фронта вполне мог вывести Юго-Западный фронт из позиционной борьбы, установившейся с июля южнее Полесья. Конечно, в районе Кимполунга стоял восточный фланг австрийской 12-й армии, но сосредоточение крупной группировки, подчиненной генералу Лечицкому, позволяло опрокинуть неприятеля. Следовательно, новое наступление в Карпаты предпринималось 9-й армией без достаточных резервов и без использования того выгодного положения, что предоставляло вступление Румынии в войну (14 августа).
То есть теперь основные усилия командарма-9 окончательно переносились в горы, чтобы взаимодействовать там (по возможности) с румынской Северной (4-й) армией ген. К. Презана. Галичское направление вместе со стоявшими на нем корпусами передавалось в 7-ю армию, которая в августовском сражении на реках Золотая Липа и Гнилая Липа (как когда-то в 1914 году 3-я и 8-я армии) разгромила Южную германскую армию. Войска 7-й армии вплотную подошли к Галичу и не сумели взять его укреплений лишь вследствие отсутствия тяжелых батарей в атаковавшем здесь 33-м армейском корпусе.
Своим ударом на Галич, разметавшим фронт неприятельской обороны, 7-я армия отвлекла на себя германскую группу генерала Крэвеля, а также шедшие в Карпаты очередные германские дивизии из Франции. Таким образом, 9-я армия, состоявшая теперь из четырех корпусов – 12-го (ген. Н. Н. Казнаков), 11-го (ген. граф М. А. Баранцов), 18-го (ген. Н. Ф. фон Крузенштерн) армейских и 3-го кавалерийского (ген. Ф. А. Келлер), – теперь получала свободу действий в Южных Карпатах. Следовательно, задача по вовлечению Румынии в войну только сейчас полностью перекладывалась на плечи 9-й армии (Румыния вступила в войну 14 августа).
Русские войска движутся на позиции
С 9 по 29 августа войска 9-й армии вели яростные встречные бои в Карпатах, постепенно оттесняя австрийцев и немцев в горы. Правда, контрударом у Яблоницы и на перевале Магура австро-германцы к середине августа сумели отразить русские атаки, захватив до четырех тысяч пленных. Опасение германского командования за карпатские рубежи было столь велико, что как раз в августе на помощь австрийцам был передан 3-й егерский полк альпийского корпуса. Эти элитные подразделения прошли боевой путь через Трентино, разгром Сербии в конце 1915 года, и, наконец, отличились в «Верденской мясорубке». Егеря вошли в состав 200-й пехотной дивизии[228].
Район у Станиславова был передан в зону ответственности 7-й армии, а в 9-ю армию пошли резервы. В начале месяца генерал Лечицкий получил две пехотные дивизии, а в сентябре целых два армейских корпуса – 23-й (ген. А. В. Сычевский) 1 сентября, и 26-й (ген. А. А. Гернгросс) 15 сентября. Противоборствующие стороны, задействовав все резервы в боях южнее Полесья, старались действовать техникой – пулеметами, артиллерией, авиацией.
Обе стороны активно применяли химическое оружие, которое, правда, по сравнению с Французским фронтом, все же использовалось в существенно меньших масштабах. При этом немцы имели преимущество в химическом оружии, и потому русское командование старалось сделать все возможное, чтобы снизить потери. Приказ Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего от 5 августа за № 70 гласил: «Во избежание тяжких потерь от удушливых газов при отражении неприятельских газовых атак, войсковые начальники всех степеней должны всемерно стремиться к тому, чтобы приучить войска быть готовыми к встрече газовой атаки в кратчайший промежуток времени». Также высшие штабы, запрещая вести ночной артиллерийский огонь гранатами (можно – исключительно шрапнелью), дабы не расходовать снаряды зря, разрешали стрелять ночью в том случае, если имеются сведения, что противник готовит газовую атаку»[229].
В сентябре, пробившись к наиболее высоким карпатским хребтам, части 9-й армии сражались уже в условиях снежного покрова. Бои у Дорна-Ватры и Кирлибабы надломили силу сопротивления австрийцев. Только переброска германских частей позволила противнику сдержать русских и сохранить в своих руках Дорна-Ватру. В. Л. Абрамов, попавший в Карпаты в ноябре, вспоминал о тех боях: «Обстановка здесь необычная, трудная. Роте достался участок на двух лесистых хребтах, протянувшихся перпендикулярно друг другу. Ширина участка по фронту – верста, но мы заняли его не весь, а только прикрыли проход между хребтами. Сплошных окопов нет. Моя землянка представляла собой всего лишь неглубокую яму с двумя отверстиями: большим – для входа и меньшим – для дыма. Местами впереди окопов полосы спиленного леса. Это завалы, заменяющие проволочные заграждения»[230].
