Теодор Гладков - Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению»

Кроме этого, периферийным отделам разведки абвера было дано задание усилить засылку агентов в СССР. Для более успешного руководства этими органами в мае 1941 года был создан разведывательный штаб, носивший условное название «Валли-I», он дислоцировался в местечке Сулевиюк близ Варшавы».

Затем по просьбе следователя Пикенброк дал собственноручные письменные показания. Сам озаглавил их:

«Некоторые характерные особенности работы германской разведки против различных стран в мирное и военное время

Для Франции характерно большое общение с заграницей, в результате чего въезд для иностранца можно было осуществить легко и незаметно. Полицейский надзор был не очень строгим. Невыгодным для разведки все же оказался очень растяжимый закон о шпионаже, по которому обвиняемый подлежит осуждению, если не сможет доказать свою невиновность.

При подборе лиц для вербовки органы разведки учитывали – и это было очень кстати – склонность французов к женщинам и связанные с ними расходы. Французы всегда готовы влезть в долги, лишь бы не быть покинутыми своими любовницами, и легко попадают таким образом в сети вербовщиков. Несмотря на национальные чувства и чувство неуверенности по отношению к Германии, француз все же склонен быть недовольным своим правительством, что также использовалось разведкой.

При разведке линии Мажино данные добывались через агентуру из официальных и других источников. В 1936 г. в органы абвера явился владелец французской строительной фирмы, который, боясь ответственности за плохое строительство оборонительных сооружений, бежал в Швейцарию. Он предложил нам купить секретные данные о линии Мажино, которые оказались весьма ценными.

С наступлением войны информация перестала поступать.

В связи с этим абвер приступил к засылке агентов с целью установить связь со старой агентурой. Эти агенты переправлялись через франко-швейцарскую или франко-бельгийскую границу нелегальным путем или с помощью визы, для получения которой необходимо было иметь справку из торговой палаты или консульства.

Въезд в район сосредоточений войск был связан с большими трудностями, так что наш генеральный штаб не имел необходимого представления о размещении французских сил. Лишь в конце 1939 – начале 1940 года стала поступать информация. Это получилось благодаря тому, что начала работать часть старых агентов, установившая с нами связь через нейтральные страны. Было очень кстати, когда радисты умели пользоваться симпатическими чернилами.

Мы не выбрасывали агентов с парашютами, поскольку не исключалась возможность нелегального перехода границы.

Картина размещения французских сил во время майско-июльской кампании 1940 г. была ясной из трофейных документов и опроса военнопленных.

После окончания французского похода и заключения перемирия в Париже была организована «Абверляйтштелле-Франция» (центральный руководящий разведорган во Франции) с периферийными органами абвера в Бордо и Дижоне. Органы абвера были организованы также в Гааге и Брюсселе. По линии абвера-I их задачи состояли в следующем.

В оккупированных и неоккупированных районах Франции производить вербовку агентов для работы против Англии и добывать данные о предполагаемой высадке англо-американского десанта во Франции или Африке. В задачу органов абвера не входило следить за разоружением Франции. Для этого были учреждены комиссия по перемирию и ее органы. Глава германской комиссии по перемирию во французском Марокко заверил губернатора в том, что германская разведка не будет действовать в Марокко. Но, поскольку необходимо было вести разведку для установления намерений англичан, Канарис добился разрешения вести разведку и в этой стране.

В начале 1942 г. в Париже Канарис имел встречу с начальником французского 2-го бюро. Он прибыл по просьбе Канариса из неоккупированной зоны. На этой встрече присутствовал также и я. Канарис спросил, готов ли он использовать своих агентов против англичан. Наш шеф полагал, что широкие круги Франции были настроены по отношению к англичанам враждебно и французам нежелательно превращать свою страну в арену военных действий. Шеф французской разведки не отклонил предложения Канариса, но сделал ряд оговорок и уехал в Виши.

Заброска агентов в Англию производилась из Голландии и Бельгии на небольших рыбачьих судах. Все забрасываемые агенты имели в Англии хороших друзей, в помощи которых они были уверены, и необходимые документы. Судьба большей части переброшенных агентов для нас осталась неизвестной: то ли они не осмелились использовать свои рации, то ли были арестованы или просто не захотели выполнять задания.

В другом случае агенты перебрасывались в Англию под видом беженцев. К английским властям они являлись открыто и просили убежища. Но от этой категории людей ценная информация поступать не могла, так как к секретам их не допускали.

Мы также насаждали агентуру в западных районах Франции на случай высадки и продвижения английских войск, главным образом в портах, на важных магистралях, около аэродромов и военных городков. Агенты подбирались из числа лиц, непригодных к военной службе.

Кроме всего этого, нами организовывалась агентурная сеть, предназначенная для работы в мирное время и после эвакуации германских войск из Франции. Эта сеть должна была состоять из агентов, которые по своему служебному положению имели бы некоторые возможности видеть приготовления к мобилизации. Например, крупные железнодорожные чиновники, служащие полиции. Нужно сказать, что чиновники во Франции вследствие наступившей инфляции потеряли большую часть своего состояния и были склонны связями с разведкой улучшить свое финансовое положение. Соображения морального порядка по отношению к отечеству после поражения Франции их больше не удерживали.

Разведка занималась во Франции выявлением исследователей, работавших над новыми видами оружия: расщепление атомного ядра, исследования световых лучей.

В довоенное время работать в Соединенных Штатах было легко. Армия и морской флот не представляли интереса, так как сведения о них не являлись секретными. Все наше внимание направлялось на получение чертежей новых самолетов. Американские власти вели себя по отношению к нам удивительно откровенно и легкомысленно. Мы подбирали агентов – хороших технических специалистов, и они проникали на заводы.

С вступлением США в войну начались массовые аресты немцев, подозревавшихся в шпионаже. Если прежде казалось, что полиция бездействовала, то теперь сразу обнаружилось, что полиция уже давно наблюдала и запеленговала передатчики. В этом отчасти виноваты и сами агенты, которые вели себя неосторожно.

После провала многих агентов нужно было создать новую сеть. Лица немецкой национальности не могли использоваться, поскольку за ними велось усиленное наблюдение. Заброска агентов из Европы требовала много средств и времени. Большей частью приходилось пользоваться транзитом через Аргентину и Бразилию. Провоз рации был связан с трудностями. Из этого положения мы выходили, маскируя передатчики в холодильниках, радиоприемниках и других предметах домашнего обихода.

Учитывая, что США в области радиоконтрразведки ушли дальше, чем европейские страны, наши агенты работали на рациях из автомашин, вели передачи с отдаленных ферм, часто меняли места жительства.

Забрасывать агентов через границу было сложно и далеко. Однажды по линии Абвера-II на американский берег с помощью подводной лодки были высажены 8 агентов, которые тут же были арестованы и потом приговорены к смертной казни.

Результаты работы против США во время войны были удовлетворительными только в области военной экономики.

Вследствие занимаемого Англией островного положения и отсутствия пограничного сообщения ведение разведки против нее затруднялось. В результате этого в Англии мы не имели такого количества агентуры, как во Франции.

Другую трудность представляет собой то обстоятельство, что у англичан сильно развито национальное чувство и они смотрят на другие страны с презрением и свысока. Они (в особенности офицеры и чиновники) ведут солидный образ жизни и отличаются бережливостью, мало склонны к порокам, что затрудняет вербовку.

Правда, мне известен случай, когда английский офицер согласился вести разведывательную деятельность в пользу Германии. Этот офицер находился в отпуске в Германии, влюбился в одну женщину, которая выпытала у него секретные данные.

Англичане убеждены, что вряд ли кто из них способен на предательство, поэтому в клубах, в разговорах между коллегами часто можно слышать секретные вещи. «Салонные шпионы», посредством которых в других странах ничего не добьешься, в Англии могут иметь успех. Во время судетского и чешского кризиса наши агенты, вращавшиеся долгое время в английских клубах, смогли дать нам достаточно сведений о том, что никаких серьезных приготовлений к мобилизации не проводилось.