Александр Бобров - От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский
А. А. Боброву реки Коропец, где воевал его отец. Фотография начала XXI в.
Комфронта Брусилов весьма уважал генерала Щербачёва. В сборнике военных материалов приведено «Сношение № 1335. Секретно. Генералу Щербачёву 7(20) мая 16 г.». В нём содержится в деликатнейшей форме тактическая подсказка: «Не предполагая вмешиваться и давать указания по частностям производства операции, считаю лишь необходимым сообщить вашему высокопревосходительству моё впечатление от…». И идёт уточнение позиций 7-й армии. Если это называть диктатом и мелочной опекой, в чём некоторые писатели-историки упрекают Брусилова, то как же надо вообще руководить армиями в условиях грандиозного наступления?
В непростой боевой обстановке вечером 26 мая (8 июня) командующий 7-й армией Щербачёв отдал директиву, в которой писал: «Доблесть и искусство начальников и войск отдали нам сильно укрепленные позиции противника по левому берегу р. Стрыпа от Днестра до Пелава; после упорных боев противник здесь совершенно расстроен и отступил. Приказываю: 2-му кавалерийскому корпусу выполнять ранее данную задачу и, выбросив сильную разведку на Монастержиска, Подгайцы, главными силами действовать в тыл противнику, еще остающемуся на р. Стрыпа. 2-му армейскому корпусу безотлагательно выдвинуть 6-ю Донскую дивизию на Днестр для обеспечения левого фланга армии и разрушения переправ до Нижниева. Пехотой выдвинуться на высоты восточного берега р. Барышка, выделив не менее бригады с тяжелой артиллерией для немедленного действия в тыл Бучача».
Монастержиска, река Барышка – памятные и особые для меня названия. Я родился после гибели под Ленинградом в августе 1942 года старшего брата – Героя Советского Союза Николая Боброва, когда отцу исполнилось уже 50 лет. Только после смерти отца с горечью понял, что офицер царской армии, раненный в Карпатах и награжденный орденом Анны и шашкой с лентой «За храбрость», никогда этим вслух не гордился и даже не рассказывал мне, подростку, о своих сражениях (ну, разве байки какие-нибудь): то ли они казались ему незначительными по сравнению с героической гибелью старшего сына – Николая, то ли он понимал, что лучше об этом не распространяться, не подставлять младшего сына: Первая мировая оставалась, мягко говоря, непопулярной войной. Между тем, «Воспоминания» Брусилова уже тогда издавались, а отец моего киевского друга вспомнил, что в Русском театре имени Леси Украинки после войны смотрел пьесу Ильи Сельвинского «Брусиловский прорыв».
Лишь после смерти отца нашел в бумагах пожелтевший «Послужной список» с двуглавым орлом и перечнем боев на Тернопольщине и в Карпатах: «Участвовал в боях в составе 171 пехотного Кобринского полка на р. Барышке – июня 21 и 22 1916 года; на р. Коропец – с июля 15 по 19; у хребта Магура в Карпатах с августа 6 по 10; на перевалах Карпат с августа 11 по сентябрь. В бою 1 сентября 1916 года у высоты 1724 (в Карпатах) ранен. Широкая рваная рана правой стороны шеи, сильные ранения правого плеча и правого предплечья, правой ушной раковины и части спины». Осколки разрывного снаряда вошли через спину в легкое и темнели на рентгеновских снимках, вокруг одного из них потом и образовалась раковая опухоль. Ну а на батины глубокие шрамы я всегда смотрел в Кадашевской бане и на селигерской рыбалке со смешанным чувством ужаса и восторга. Первая запись в послужном списке – сражение в районе Поповой могилы – мая 27 (9 июня по новому стилю) 1916 года – на пятый день начала грандиозной операции. Впервые о ней я услышал, конечно, от отца, а потом читал многие книги и материалы, которые перечислены в библиографии этой книги.
Река Коропец, место, где был ранен отец А А. Боброва. Фотография начала XXI века
Не успел в детстве и юности подробно расспросить хотя бы о боевом пути отца, о городах и весях на фронтовых дорогах. Пришлось через много лет по «Послужному списку» (а всё ли мог описать полковой писарь?) устанавливать этот путь, а к 90-летию Брусиловского прорыва мы вместе с моим армейским другом Вадимом решили повторить его от Тернополя, от центра города, где молоденький офицер сфотографировался со своими однополчанами, что и обозначено на коричневатом фото, до затяжных и уже безуспешных боёв в Карпатах. Теперь в Тернополе высится памятник князю Даниилу Галицкому, всё его бывшее княжество является ополотом украинского национализма.
Послужной список А.Н. Боброва
Накануне первого путешествия, весной 2006 года Русская община Львова выступила с инициативой отпраздновать (не достойно отметить, а именно «отпраздновать»!) 90-летие Брусиловского прорыва российской армии в Первой мировой войне, а также 300-летие со дня визита Петра I во Львов. Стремление русских было поддержано генконсульством России во Львове, вдруг предложившим украинской стороне отпраздновать памятные даты на межгосударственном уровне. Российская сторона призвала провести торжества по случаю юбилея Брусиловского прорыва во Львовской, Ровенской, Закарпатской, Волынской и Черниговской областях – на территориях, где проходила битва (куда девалась Тернопольская, где действовала 7-я армия? – загадка). Предполагалось, что на празднование будут приглашены делегаты из Орловской области – родины генерала Брусилова, а также гости из Госдумы России. «Цель этих мероприятий, – заявил тогдашний генконсул России во Львове, – почтить память наших предков, погибших в Первой мировой войне. В ней принимали участие не только русские, но и украинцы, поляки и другие славянские народы. Мы выступаем за примирение. И это хорошая дата, чтобы примирить народы, которые воевали между собой (ну и формулировка! – воевали не народы, а империи – А.Б.). Что касается годовщины приезда Петра I во Львов, то, считаю, для такого культурного города было бы важно знать, что тут был Император, и что тут вершилась история».
Вроде бы декларативное заявление не лишено поверхностного смысла и казенного патриотизма, но демонстрирует поразительное непонимание ситуации, отсутствие политического чутья и исторического такта, говорит о качестве нашей дипломатии. Скажем, упоминание «праздника» 300-летия приезда Петра I вообще странно звучит: никто же сегодня даже в России не предложит торжественно отметить 100-летие приезда Ленина в древний Владимир или 100-летие побега Сталина из Туруханской ссылки. А ведь эти правители создали державу не слабее петровской. Но у наших официальных властей – петромания просто: от портретов в кремлевских кабинетах до смешных параллелей. А самое главное – зачем будоражить Украину?
С Брусиловским прорывом, как он ни памятен для меня лично, тоже далеко не так всё просто. Потому и нарвались наши дипломаты на отлуп по полной! Предложение вызвало решительный протест со стороны украинских властей. МИД Украины направил официальное письмо мэрии Львова, в котором говорится про «отсутствие необходимости проводить торжества на межгосударственном уровне». В отношении же Петра I реакция была полностью негативной. Например, «Львовская газета» отреагировала так: «Что же касается удивительного предложения отпраздновать 300-летие визита Петра I во Львов, то специалисты советуют обратить внимание на негативную роль, которую сыграл российский император в истории украинского казачества и в развитии украинской нации в целом». В той же «Львовской газете» была дана оценка и Брусиловскому прорыву: «В институте истории Национальной академии наук Украины утверждают, что эта битва принесла Украине большие жертвы и разрушения. Сотрудники считают, что Брусиловский прорыв не заслуживает особого внимания и торжеств, поскольку интересов Украины тут не отстаивали: со стороны Австро-Венгрии битва была оборонной, а со стороны россиян – прямым наступательным ударом».
Да, сказано формально точно – и про жертвы, и про разрушения, и про стратегический смысл операции. Но почему нельзя такое событие вспомнить? – только потому, что эту славную страницу общей истории написал русский генерал-патриот? Но самое горькое в том, что никто тогда особенно не вспоминал эту славную страницу и в самой России. Уж про празднование – не говорю! Не сделали цикла телепрограмм, не сняли фильма, не выпустили новых книг. Только в издательстве «Вече» вышла книга Алексея Шишова «Голгофа Российской империи», где есть главы о Брусиловском прорыве. Я следил за подобными акциями-публикациями, искал новые материалы, потому что накануне памятной даты собирался в дорогу по следам боев 7-ой армии Юго-Западного фронта, в составе которой воевал мой отец – поручик 171-го Кобринского полка.
* * *И вот распахнулась пред ним Голицийская брама.С кокардой и шашкой отец мой на фото анфас.Его доконала потом прикарпатская рана,Коснулась меня и родная, и общая драма,Но все-таки драма – куда благородней, чем фарс…
Началась дорога по Галиции, по тем местам, где ннемалая часть населения воевала на стороне Австро-Венгерской империи, где в годы Второй мировой формировалась дивизия СС «Галичина», где стоят памятники павшим советским солдатам и партизанам, а рядом – кресты сечевым стрельцам и вонам УНА-УНСО с надписью «Героям слава!». В Тернополе я обратился за помощью к коллегам из государственной телерадиокомпании, расположенной недалеко от торжественного памятника князю Даниилу Галицкому. Председатель Роман Заяц любезно предоставил машину и талоны на подорожавший бензин, позвонил в газету райцентра Монастыриска – конечного пункта дороги по Тернопольщине, что-то стал рассказывать редактору по-украински. Мой армейский друг Вадим потом удивлялся: «Представляешь, он сказал: тут журналист из Москвы хочет написать про какой-то Брусиловский прорыв. Я не ослышался: именно про какой-то!».
