Рамазан Абдулатипов - Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени
Т. Карлейль. Человек не должен жаловаться на времена; из этого ничего не выходит. Время дурное: ну что ж, на то и человек, чтобы улучшить его.
Нравственность – это феномен, обеспечивающий гармоничное единство человеческого существа и природы. Единство божественного и человеческого начал выражено в словах, сказанных Кантом. Природа одна, но нравственный закон у конкретных людей, конкретных национальностей, слоев и государств может быть различным. Различным во многих проявлениях. Но понимание добра и зла, независимо от того, где живет народ, независимо от уровня его культуры и цивилизованности, во многом схоже, конечно, при определенном своеобразии толкования чести и достоинства, храбрости и трусости. Но в главном они все-таки являются едиными для человека, как едины человеческое начало в нем и звездное небо над ним. Звезды могут казаться нам холоднее или чуть теплее в зависимости от того, где мы – в Африке или на Кавказе, на Крайнем Севере. Но звезды везде звезды. И мы – люди, люди, которые формируют свои нравственные воззрения на основе тех взаимоотношений, которые установились в обществе к моменту нашего рождения.
Да, эти нравственные законы могут меняться в зависимости от развития культуры и общественных отношений. Власть и законы существенно влияют на образ жизни, нравственные нормы могут деформироваться жесткими структурами взаимоотношений в социальной иерархии. Бесправие в обществе снижает уровень нравственного сознания.
Сказано: не укради, не обмани. Это безусловная нравственная норма. Но почему не украсть, размышляет иной человек, если воровство поощряется? Как не обмануть, если ложь, которая заполняет все вокруг, вынуждает обманывать? Зачем становиться мужественным, если мужество считается глупостью?
Как видим, многие нравственные законы, которым мы следуем или которыми пренебрегаем, интерпретируются в зависимости от того, в каком обществе мы живем, какие люди нас окружают, какие традиции в этом обществе сохраняются. Конечно, ничто не мешает восстать против деформирования нравственности обществом. Но так поступают лишь те, кто обладает волей, величайшим уровнем собственного достоинства.
В конечном итоге нравственные законы побеждают безнравственность, возведенную в норму жизни. Но как велика порой бывает цена такой победы! Если мы живем в обществе, если мы требуем от людей и от самих себя соблюдения моральных норм, то делается это во имя того, чтобы сама общественная система достигала гармонии, чтобы человеку были созданы нормальные условия для того, чтобы он руководствовался только тем моральным законом, той нравственной нормой, которые ему присущи изначально. Это закон, норма, которые человека превращают в Человека, в Личность.
Можно ли сказать, что моральные законы вечны, что они неизменны? Наверное, нет. Понимание общей морали как сути человеческой личности – да! Это нравственность, это понимание моральности совершаемого наполняет душу каждого из нас конкретно новым сильным удивлением и благоговением (Кант). Поэтому было бы правильно, если бы мы сказали, что есть принципы, которые определяют вечное, все, что есть в этом мире. Однако догматизм понятия нравственности не менее опасен, чем догматизм в других сферах. Догматизм в трактовке нравственности может даже самые благородные моральные устремления обернуть во зло, ибо моральный закон, освященный невежеством, не возвышает нас каждодневно, но низвергает в пропасть тупого единомыслия.
Тот моральный закон, о котором говорил Кант (как тут не согласиться с Марксом?), зиждется прежде всего на автономии человеческого духа. Господство в нашей душе моральности обеспечивается уровнем взаимодействия духа и закона, морали и человеческой души. Есть тут таинственная связь между тем, что мы являемся людьми, и тем, какими мы являемся людьми. Более того, автономия человеческого духа должна обеспечивать не только суверенитет личности, но и становление этой личности, ее самобытности, ее неповторимости. Моральный закон всегда выше социальных условностей и эмоциональных порывов. Звезды светят для всех, но у каждого человека есть своя звезда. И чем ближе к ней мой моральный закон, тем ближе я к «общечеловеческим звездам» – общечеловеческим принципам морали. А если так, значит, тем в большей степени каждый из нас освобождает себя от безнравственности и от войны против самих себя.
М. М. Пришвин. Человек в обществе должен расти согласно своей природе, быть самим собой и единственным, как на дереве каждый лист отличается от другого. Но в каждом листике есть нечто общее с другими, и эта общность перебегает по сучкам, сосудам и образует мощь ствола и единство всего дерева.
Действительно, общечеловеческая мораль станет возможной тогда, когда моральный закон людей, каждого человека, независимо от того, в какой стране он живет, будет соотноситься с величием самого человеческого бытия, когда люди осознают, что моральный закон в каждом из нас – един, как едино многоцветье неба над нами. И тогда мы поймем, что мое собственное «я», мой собственный эгоизм, эгоизм моей нации, моего государства не должен преграждать дорогу к познанию морального закона другими, моя звезда, наши звезды не должны заслонять звездное небо над другой страной, другой головой. Человек – существо божественное. И об этом надо помнить, ибо в его божественности главным является нравственность, зовущая его навстречу другому человеку, в звенящую высь, к его собственному божественному началу.
Нравственность – это то, что делает человека лучше. Это наиболее естественное состояние самого человека, естественная форма его существования. Это повседневная, упорная деятельность над творением добра, справедливости, уважения и любви к другому, как к самому себе. Это высшая форма осмысления, разума. Если человек усвоит истинную нравственность, то все остальное в его поведении, в его намерениях, в его характере будет гармонично сочетаться и усиливать, дополнять действия и намерения других. Нравственность – это высшая форма свободы, ибо вся дорога, все пути его жизнедеятельности определяются состоянием его души, его сердца и разума. Нравственность – это философия здравого смысла, нравственность – это философия суверенной, саморегулируемой жизни. Высший уровень нравственности заключается в том, что человек нравственный свободно регулирует и свой внутренний мир и взаимоотношения с внешним миром. Суверенитет совести человека – это в конечном счете и суверенитет его народа.
Если ты хочешь усмирить себя, усмирить свою гордыню, свой эгоизм, обратись к нравственности. Всеобщая значимость нравственности в том, что без ее ценностных ориентаций наши потребности не будут знать границ, а это неизбежно приведет к ограничению свобод тех, кто живет рядом с нами. Главный конфликт нравственности – это и есть столкновение желаний и потребностей различных людей, которые без ценностных ориентиров не могут гармонично взаимодействовать. Безнравственность – это путь к конфликтам, взаимному уничтожению, а нравственность – путь к гармонии, к взаимообогащению, путь к взаимному улучшению и регулированию внешней жизнедеятельности в режиме согласия. Убежден в том, что в конечном итоге счастье – это и есть гармония отношений между людьми. Гармония осознания интересов и желаний и их удовлетворения. Поэтому счастье невозможно без нравственности. Более того, нравственность и мораль и есть высшие законы взаимодействия людей, высший уровень договора между ними во имя взаимного благополучия и счастья. Люди несчастны там и тогда, где и когда отсутствует такая гармония.
Мораль и нравственность – это прежде всего осознание человеком самого себя. И чем выше уровень этого сознания, тем выше уровень нравственности, ибо следующая ступень – это осознание потребностей и желаний других людей, также стремящихся к счастью, к добру и к наслаждению. Познай самого себя – высший уровень сократовской морали. Люди, которые не осознали своей внутренней целесообразности, своих потребностей и не соотнесли их с потребностями других людей, не могут быть счастливыми, ибо не достигнут гармонии.
Стать счастливым трудно. Только тот может стать счастливым, кто, добиваясь этого, не отнимает, а прибавляет счастья тем, с кем взаимодействует как сын, как отец, как любимый, как гражданин. Соответственно человек заслуженно обретает право на добро, право на наслаждение. Но только в том случае, если его добро, его наслаждение не унижают других, а возвышают их. Творить добро и наслаждение, дарить добро и наслаждение – в этом суть самой природы нравственности. Таким образом, нравственность – это внутреннее желание возводить ежедневным трудом дворец добра и счастья не только для себя, но и для тех, кто тебя окружает.
Желание творить добро, справедливость неосуществимо без нравственных границ. Только тогда, когда человек инстинктивно начал соизмерять свое собственное понимание добра, справедливости, наслаждения с пониманием этих категорий другими, – он начал творить добро, началась нравственность. Более того, нравственность – это еще и обязанность, и ответственность, которыми определяются состояние внутреннего мира человека, отношения между людьми в обществе. Вот во имя чего, видимо, и возникла нравственность. Не значит ли это, что именно здесь начинается и высший уровень инстинктивной нравственности, заложенный самой природой в наших чувствах? Просто они или облагорожены осознанием соотнесенности потребностей и желаний в человеческом обществе или извращены эгоизмом и корыстью.
