Марина Логунова - Печальные ритуалы императорской России
Из «Краткого описания Придворного Петропавловского собора», составленного М. С. Веревкиным,[655] мы узнаем, что к 1913 г. на гробнице и около захоронения Петра находилось: четыре лампады, в частности, от «первых лейб-гвардейцев» и чинов гарнизона Кронштадской крепости, серебряные венки, среди которых выделялся венок от жителей Охты с изображением охтинской верфи, первого селения охтинских плотников, лодки «Архимед», последнего их сооружения, и первой церкви на Охте.
На гробнице лежали медали: 1. Золотая «От благодарного потомства в воспоминание столетия основания С.-Петербурга». 2. Золотая «В воспоминание двухсотлетия рождения императора Петра Великого». 3. «В память двухсотлетия С.-Петербургского Городского Общества». 4. Золотая медаль с изображением Петра Великого в честь двухсотлетия Полтавской победы. 5. Бронзовая медаль в память того же события. 6. Серебряная медаль, посвященная 200-летию взятия г. Нарвы. На этой медали были помещены изображения Петра Великого и царствовавшего в то время императора Николая II.
Образ апостола Петра был установлен в золотой ризе и деревянном вызолоченном киоте. Кроме того, на стене висела на серебряной доске модель-барельеф памятника Петру Великому в Таганроге, установленного в 1898 г. в честь основания им этого города в 1698 году. Могилу украшал и флаг капитан-паши, взятый при Чесме и возложенный Екатериной II.
В соборе сохранялись подношения самого Петра I. Так, в начале XX в. в нем хранились восемь резных икон из слоновой кости, выполнение которых приписывается обычно самодержцу, хотя только одна из них была подписной. Четыре иконы были вывешены в алтаре перед жертвенником, и на одной из них была надпись: «1716 года генваря в 4 день Царское Величество пожаловал Государыне от трудов своих», другие четыре иконы были помещены в особом киоте, имевшем форму яслей Спасителя и стоящем перед иконостасом.[656]
Перед местной иконой апостола Петра рядом с могилой основателя Санкт-Петербурга в особом стеклянном футляре находилось паникадило из слоновой кости работы императора. В 1724 г. оно было пожертвовано царем в церковь святых Петра и Павла, находящуюся на Олонецких минеральных водах, в паникадиле в средине была положена Государем следующая собственноручная записка: «Сие приносится в знак благодарения Господу Богу за целебные воды. Сделано при оных марта 14-го дня 1724 года». Паникадило было передано в Петропавловский собор ко дню его освящения в 1733 г. На центральный стержень длиною в 72 см нанизаны различные геометрические фигуры, отделенные друг от друга четырьмя дисками черного дерева, от большего отходят семь рожков с профитками и розетками. Петр верил в чудодейственную силу минеральных вод и неоднократно прибегал к лечению оными как заграницей, так и на Родине. Во время своих приездов в Карелию он жил и работал в свободное время в специально оборудованной токарной комнате, даже на отдыхе не переставая заниматься любимым токарным делом. А. К. Нартов постоянно сопровождал царя и «точил» вместе с государем. Когда готовились к освящению Петропавловского собора, Нартов сообщил о паникадиле императрице Анне Иоанновне, которая повелела доставить его в Петербург и, как гласит предание, «раскрыла яблоко, с умилением читала хартию (записку Петра I) и показывала окружающим».[657] К началу XX в. текст записки императора был вырезан на серебряном обруче, окружавшем стеклянный футляр паникадила.
Еще одно паникадило, о котором упоминал в 1818 г. П. Свиньин, привлекало особое внимание. Это было большое костяное паникадило, составленное из разнообразных по форме точеных фигур, разделенных дисками черного дерева с расположенными в четыре яруса 26 рожками с подпорками, находившееся против Царских врат. Очевидно, Свиньин несколько преувеличил размеры произведения, но, тем не менее, величина его необыкновенна: длина центрального стержня – 2,25 м, наибольший диаметр пояса с рожками – 1,2 м. В среднем яблоке паникадила были вделаны с четырех сторон медали, приписываемые Свиньиным самому царю: «…на одной из них представлен образ самого художника, на другой – Полтавская баталия, на третьей – первое морское сражение со шведами, при котором был пленен неприятельский, т. е. шведский, адмирал, на четвертом красовалась подпись».[658] Точных сведений о том, когда, кем и для какой цели делалось это удивительное произведение, не имеется, но можно предположить, что оно сразу предназначалось для Петропавловского собора. Вероятно, работой занимались все токари мастерской Нартова, в ней принял участие и сам Петр I, оставивший свой автограф на одной из резных фигур, но закончено паникадило при жизни императора не было. После смерти Петра I в 1725–1726 гг., скорее всего по предложению Нартова, решившего придать этой люстре мемориальный характер, резчиком И. Захаровым было выточено четыре медальона, вмонтированные в паникадило. Два медальона посвящено победам Петра на суше и на море – Полтавской битве и сражению при Гангуте. Третий медальон воспроизводит лицевую сторону медали, выпущенной на смерть Петра I. У Свиньина она обозначена как медаль, представляющая образ художника. На четвертом – надпись на русском и латинском языках: «Дело многотрудных рук Петра Великого императора и самодержца всероссийского 1723». В связи с этой надписью и возникла путаница с годом авторством и годом создания произведения, продолжающаяся и сегодня. Невозможно, чтобы посмертная памятная медаль была увековечена в кости в 1723 г., если Петр скончался в 1725 г., тем более сложно представить, чтобы он сам принимал участие в ее изготовлении. Скорее всего, удивительное паникадило было результатом совместного творчества токарей мастерской А. К. Нартова и, естественно, самого Петра I. Ясно, что вопрос с атрибуцией и датировкой произведения не вполне проработан. С конца 20-х гг. XVIII в. паникадило висело в центральном нефе Петропавловского собора, занимая в нем почетное место. В 30-х гг. XIX в. по повелению императора Николая I эта люстра была передана в Кунсткамеру, откуда перешла в Государственный Эрмитаж, где хранится и в настоящее время.
Павел Свиньин говорил и о животворящем кресте из слоновой кости работы самого Петра, находившемся в алтаре за престолом. Паникадило и крест изображены и на фотографиях, сделанных ктитором Петропавловского собора плац-майором крепости полковником В. П. Сабанеевым в 1890-е гг.[659] На фотографии К. Буллы начала XX в. отчетливо видны лампады, венки, иконы, барельеф памятника Петру I, установленный в Таганроге, на южной стене собора над могилой на специальном кронштейне – Пьета, украшающая эту могилу и сегодня.[660]
К сожалению, многое из драгоценного убранства собора исчезло после 1917 г. В мае 1919 г. по распоряжению коменданта Петропавловской крепости Петропавловский собор и великокняжеская усыпальница были закрыты и опечатаны, начало исчезать богатое убранство храма. В апреле 1922 г. было произведено изъятие остатков церковных ценностей для помощи голодающим, как гласила официальная версия. Однако изъято было не все, некоторые предметы оставались на своих исторических местах. В 1926 г. собор перешел в ведение Музея революции,[661] в 1954 г. – Государственного музея истории Ленинграда (ныне – Санкт-Петербурга).
Во время Великой Отечественной войны наши воины, отправляясь на фронт, посещали могилы великих русских полководцев: А. В. Суворова в Александро-Невской лавре, М. И. Кутузова в Казанском соборе, Петра I в Петропавловском соборе. В годы войны могила Петра Великого получила строгое декоративное оформление по проекту архитектора Я. О. Рубинчика.[662] Было сохранено оставшееся от дореволюционного убранства захоронения и добавлены новые элементы. На фотографиях, сделанных А. А. Григорьевым в 1944 г. и хранящихся в КГИОП Санкт-Петербурга, видно, что многое из своеобразного музея подношений на могилу основателя города сохранялось с дореволюционных времен. Перед решеткой, отделяющей могилы императоров XVIII в., проложена ковровая дорожка, между могилами стоят пальмы в кадках, сверху спускаются драпировки. У надгробия Петра I отчетливо видно четыре венка, два киота с иконами, над могилой на кронштейне – Пьета работы Дж. Дзордзони, над ней помещено знамя, рядом с Пьетой – рама с иконой (очевидно, «мерная икона»), как на фотографии начала XX в., сделанной К. Буллой. Новым было решение композиции, появившейся на южных (закрытых) вратах собора. Они были задрапированы, в нише врат на высокой подставке была помещена голова Петра, выполненная Мари Анн Колло для памятника Петру I – для Медного всадника. Выше помещена надпись со словами царя, сказанными им перед Полтавским боем: «А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия», над ней даты: «1672–1725» – годы жизни императора.
