Николай Черкашин - Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны
— С «Серебряным китом» все понятно — это за цвет титана Но почему «Золотая рыбка»?
— Да потому что создавалась и строилась ровно десять лет: с декабря 1959 года по декабрь 1969-го. За это время титан, из которого был создан ее прочный корпус, воистину приближался по своей себестоимости к цене золота Надо еще учесть, что по ряду причин К-162 в серию не пошла и потому, как головной опытовый корабль, обошлась нашей промышленности и всем нам очень дорого.
* * *Вспоминает один первых членов экипажа рекордсменов, командир электротехнического дивизиона, капитан 2-го ранга Константин Поляков:
— Наконец настал день, когда открылись ворота цеха и наш «заказ» вывели на слип. Это был большой праздник для экипажа, конструкторов, корабелов-строителей. Корабль, еще сухой, ни разу не «пробовавший вкуса» морской воды, возвышался громадой над заводским забором и был прекрасно виден в Северодвинске с улицы Первомайской. Тогда же нас посетил и главком ВМФ С.Г. Горшков.
Спускали нашу подводную лодку на воду зимой. Лед, сковывавший заводскую гавань, пришлось разогревать паром, а потом разгонять буксирами.
Когда раздался крик «Заказ коснулся воды!», из рук «крестной матери» — местной красавицы — полетела бутылка шампанского, и носовой обтекатель корабля окрасился белой пеной. Но одной бутылкой дело не обошлось — слишком долго уж ждали мы этого момента Наш минер Степняков разбил свою бутылку о крышки торпедных аппаратов, штурман Лаурайтис — о перо руля, я — в районе отсека электрогенераторов, другие тоже вспенивали шампанское в местах своих «заведований».
Уже при свете прожекторов буксиры прижали лодку к дебаркадеру. А потом пошли: швартовые испытания, приемка всех видов снабжения, отработка курсовых задач…
13 декабря наша «первая титановая» вышла на ходовые испытания, которые завершились через 13 суток. И сумма цифр номера нашего проекта была тоже равна 13. Но все это нас не смущало. Главное, что лодка после испытаний была принята Однако на этом дело не кончилось. К-162 еще долгое время находилась в опытовой эксплуатации. Мы пересекали экватор и Гринвич, ходили подо льдами и в теплых водах… Не все было гладко: трещал металл, случались разрывы в третьем контуре и в системе гидравлики… Но люди были воистину прочнее титана. Выдержали все!
Можно сказать, что «Серебряный кит» послужил испытательным полигоном для создания корабля XXI века — сверхглубоководной торпедной атомарины К-278, более известной как «Комсомолец». И все же именно на нем была достигнута небывалая подводная скорость — 44,7 узла (80,4 км/час). Так что эпитет «Золотая» надо понимать и как «счастливая рыбка», сорвавшая нам легендарную «голубую ленту».
Несколько слов о том, как возник этот весьма лестный для кораблей и их капитанов приз — голубая лента В 1840 году малотоннажный пароход «Британия» открыл эру регулярного трансатлантического судоходства между Европой и Америкой. С той поры все судоводители стремились как можно быстрее пересечь Атлантику. Голубая лента сначала чисто символически, а затем в виде серебряного кубка вручалась капитану-победителю с не меньшими почестями, чем олимпийскому чемпиону. На протяжении без малого полутораста лет именно для Атлантики строились самые быстрые лайнеры и самые скоростные крейсера, способные их перехватывать в случае боевых действий. Злосчастный «Титаник» погиб именно в погоне за престижнейшим титулом.
Разумеется, К-162 сооружалась вовсе не для того, чтобы бить рекорды на трассе морского марафона Европа — Америка. Но строилась она прежде всего для Атлантического океана, как подводный рейдер, способный догонять самую быстроходную надводную цель, например, авианосец, и столь же проворно оторваться потом от преследователей. И если Хрущеву не удалось догнать и перегнать Америку в мирном соревновании, то в скорости подводных крейсеров мы американские ВМС обогнали, и довольно ощутимо.
Я не случайно упомянул Хрущева, так как именно при нем и за его подписью вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О создании скоростной подводной лодки, новых типов энергетических установок и научно-исследовательских, опытноконструкторских работ для подводных лодок».
А ведь еще и двух лет не прошло, как в состав ВМФ была принята первая атомная подводная лодка. И вот сразу рывок в совершенно неведомые технические выси, точнее, глубины.
— К-162 была еще на стадии эскизного проектирования, — продолжает свой рассказ контр-адмирал Николай Мормуль, — а для нее создавалась принципиально новая отрасль металлургической промышленности: технология титановых сплавов, невиданная доселе в мире. Проектирование уникальной титановой лодки было поручено ленинградскому ЦКБ-16. Главным конструктором 661-го проекта назначили академика Н.Н. Исанина Ему помогали его заместители, хорошо известные в кругу специалистов кораблестроители Н.Ф. Шульженко, В.В. Борисов, П.И. Семенов, В А Положенцев, А.П. Антонович и Е.С Корсуков.
От Главного управления кораблестроения ВМФ СССР за ходом работ наблюдал капитан 1-го ранга Ю.Г. Ильинский, а затем капитан 2-го ранга В.Н. Марков. Все это уже история…
За несколько дней до начала нового, 1970-го года все испытания, предусмотренные программой, были закончены. Все, кроме стрельбы ракетами. Подводный старт не позволял осуществить лед, сковавший море. Однако все думали о другом: о скорости, какую скорость покажет наша «Золотая рыбка».
Пасмурным декабрьским днем, мы, члены Госкомиссии, отдав честь кормовому флагу, вступили на борт К-162. Первым шел председатель комиссии, контр-адмирал Ф.И. Маслов, за ним его заместитель, он же командир бригады АПЛ, контр-адмирал В.В. Горонцов и ваш покорный слуга. Нас встретили командир лодки, капитан 1-го ранга Ю.Ф. Голубков, командир БЧ-5, капитан 2-го ранга В.Н. Самохин.
Все немного волновались. Шутка ли, на такое дело идем — на установление мирового рекорда. Но причина волнений была не только в спортивном ажиотаже. Испытание, тем более под водой, — дело всегда рисковое.
Никто не мог сказать, как поведет себя на глубине стометровый стальной снаряд весом в 6000 тонн, несущийся со скоростью без малого 90 километров в час. Тем более что глубина нашего полигона не превышала 200 метров. На верху — лед, внизу — грунт. Малейшая ошибка в управлении горизонтальными рулями или отказ авторулевого, и через 21 секунду нос атомохода врезается либо в лед, либо в ил.
Погружались. Выбрали, разумеется, среднюю глубину — 100 метров. Дали ход По мере увеличения оборотов все ощутили, что лодка движется с ускорением. Это было очень непривычно. Ведь обычно движение под водой замечаешь разве что по показаниям лага. А тут, как в электричке, всех назад повело. Дальше, как говорится, больше. Мы услышали шум обтекающей лодку воды. Он нарастал вместе со скоростью корабля, и, когда мы перевалили за 35 узлов, в ушах уже стоял гул самолета.
Наконец вышли на рекордную — сорокадвухузловую скорость! Еще ни один обитаемый подводный снаряд не разверзал морскую толщу столь стремительно. В центральном посту стоял уже «гул самолета», а грохот дизельного отсека. По нашим оценкам, уровень шума достигал до 100 децибел.
Мы не сводили глаз с двух приборов — с лага и глубиномера. Автомат, слава Богу, держал «златосрединную» стометровую глубину. Но вот подошли к первой поворотной точке. Авторулевой переложил вертикальный руль всего на три градуса, а палуба под ногами накренилась так, что мы чуть не посыпались на правый борт. Схватились кто за что, лишь бы удержаться на ногах. Это был не крен поворота, это был самый настоящий авиационный вираж, и если бы руль переложили чуть больше, К-162 могла бы сорваться в «подводный штопор» со всеми печальными последствиями такого маневра Ведь в запасе у нас на все про все, напомню, оставалась двадцать одна секунда!
Наверное, только летчики могут представить всю опасность слепого полета на сверхмалой высоте. В случае крайней нужды на него отваживаются на считаные минуты. Мы же шли в таком режиме двенадцать часов! А ведь запас безопасности нашей глубины не превышал длины самой лодки.
Почему испытания проводились в столь экстремальных условиях? Ведь можно было найти и более глубоководный район, к тому же свободный ото льда. Но на это требовалось время. А начальство торопилось преподнести свой подарок ко дню рождения генсека ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. И какой подарок — голубую ленту Атлантики для подводных лодок! Впрочем, о том человеке, чей портрет висел в кают-компании нашей атомарины, мы думали тогда меньше всего.
Командир корабля, капитан 1-го ранга Юрий Голубков любовался точной работой прибора рулевой автоматики. Пояснял председателю Госкомиссии смысл пляшущих кривых на экране дисплея.
— Это все хорошо, — мудро заметил Маслов, — до первого отказа. Переходи-ка лучше на ручное управление. Так-то оно надежнее будет.
