Морис Дэйви - Эволюция войн
У арабов две группы часто становились кровными братьями, смешивая кровь, а затем обрызгивая ею идола, чтобы сделать его участником церемонии. Кровное братство преобладало среди индоевропейских народов. Скифы, лидийцы и армяне выпивали воду или смешивали ее с напитком, как и рыцари Средних веков. Викинги и германцы также образовывали подобные союзы. Последние смешивали кровь с пивом, а позднее просто макали пальцы в пиво. Впоследствии от этой церемонии осталось только то, что мы называем «пить на брудершафт».
Еще один эффективный способ смягчения и неодобрения войны появился, когда месть стала заменяться компенсацией собственностью. Обидчик мог остаться в родстве с близкими убитого человека, заплатив им «кровные деньги». Эта практика получила название «вира» – от англосаксонского понятия «человеко-деньги» (это не «англосаксонское», а древнегерманское и славянское понятие. – Ред.). Позднее появился обычай компенсировать деньгами и меньшие обиды – за потерю человеком ноги, глаза, уха и т. д. У дикарей все, что используется в качестве денег, может быть компенсацией за причиненный ущерб. Идея семейной или групповой ответственности при этом сохраняется, и все члены данной группы должны были помочь своему соплеменнику собрать необходимое количество денег для выплаты компенсации. После того как вопрос был улажен, он не мог повторно становиться предметом рассмотрения, поэтому была возможность предотвратить кровную вражду, а значит, не допустить пролития крови и сохранить мир.
По мере того как усиливалась власть вождя, право личной мести или выплаты компенсации передавались из рук отдельного человека в руки правителя. За убийство виновный наказывался всей группой, но инструментом являлся политический лидер группы, а виновного подвергали штрафу, отлучению от группы или смерти. Переходный случай можно наблюдать, когда правитель осуждал убийцу, но передавал его в руки семьи убитого, и члены этой семьи могли делать с преступником все, что хотят.
По мере развития политической системы подобные преступления начинают расцениваться как общественные, а не личные правонарушения, и поэтому наказания за такие правонарушения все чаще стали определяться правительством. Поэтому отдельный человек постепенно теряет право на личную справедливость: в качестве мстителя его заменило государство. Таким образом, возник «королевский мир», который победил частные войны и стал законом.
Правами короны изначально считались те действия, когда корона претендовала на исключительную юрисдикцию на том основании, что в данном случае пострадал королевский мир; позже под эту категорию подпали все преступные деяния. Однако прежнее положение вещей существовало еще довольно долго – в Англии до XV века, а кое-где и до сегодняшнего дня (1920-е гг. – Ред.) – в Аравии, на Балканах и в других местах, причем как в развитых странах, так и среди нецивилизованных народов.
В высокоразвитых частях света сегодня государство заменило отдельного человека, хотя наше уголовное законодательство и выросло из законов личной мести. Последняя форма «личной войны», которая просуществовала дольше остальных, – это дуэль, и, когда она исчезла, можно сказать, что государство полностью взяло на себя функцию наказания за преступления.
Еще одним первобытным способом укрепления дружеских межплеменных отношений и предотвращения всплесков насилия является обычай считать другом своего гостя. Благодаря этому обычаю дружба, гостеприимство и безопасность возобладали над старой практикой грабежа и убийства чужаков, и, таким образом, узы между мирными группами еще более расширились. Этот обычай представляет собой попытку обеспечить лучшую адаптацию в межгрупповых отношениях. Ни одно племя не может долгое время оставаться в абсолютной изоляции, его члены постоянно пересекают границы других племен – они навещают друг друга, ведут торговлю и т. д. Таким образом, оказывается взаимовыгодным распространить законы гостеприимства и на чужаков. Как и другие институты, дружба-гостеприимство зиждется на силе хозяина, и если его права отрицаются гостем, то нанесенной обиды достаточно, чтобы два племени вступили в войну.
Среди эскимосов гостеприимство всегда считалось священной обязанностью, поскольку от него зависело само существование каждой общины. Неблагоприятные условия жизни делали взаимопомощь, доверие и партнерство необходимыми условиями для выживания. Поэтому следующей обязанностью являлось гостеприимство, и были примеры, когда убийцы приходили в дом ближайших родственников жертвы, а их там принимали и давали кров и пищу в течение долгого времени.
Даже среди самых неразвитых народов имеются многочисленные примеры такой дружбы и гостеприимства. В частности, такие примеры мы находим среди индейцев арауканов. «Негостеприимный человек, как правило, подвергается общественному осуждению, и его считают низким и отвратительным человеком. Гость считается священным для тех, с кем он находится под одной крышей, и для членов этого клана в целом; все члены клана обязаны защищать его и его имущество, пока он находится под их покровительством. Любое посягательство на это правило сурово наказывается».
А вот бангала считали, что «в общении с чужаками не зазорно их грабить, бить, оскорблять и даже убивать, если только чужак не пришел в гости ради торговли или с какой-то другой целью к кому-либо в городе (селении). В этом случае он находился под защитой вождя города и должен был принять его гостеприимство, а значит, и гостеприимство всего селения и соседних деревень. Ну а у принимающей стороны будет повод начать войну против любого, кто причинит вред их гостю».
Такие же нормы преобладали и у других диких племен, однако только у более развитых народов дружба-гостеприимство становится сформировавшимся общественным институтом и является общепризнанной практикой. У древних греков институт дружба-гостеприимство имел очень большое общественное и политическое значение. Любой вошедший в ворота города получал все свободы и привилегии, также часто формировались сердечные связи, сохранявшиеся в течение поколений.
«Однажды установленные отношения давали каждой группе (стороне) и их потомкам особого покровителя на чужой земле, где в противном случае у них не было бы даже простых знакомых. Эти обязательства принимались всеми членами семьи каждой стороны в случае смерти или отсутствия изначально гостя-друга (то есть родоначальника этой традиции). Такие отношения, передаваемые по наследству, считались особенно святыми и сильными и передавались, словно сокровище, из поколения в поколение. Эти узы сохранялись благодаря регулярным взаимным визитам, а значит, обмену знаниями, взаимопроникновению этнических элементов (одновременно это взаимопроникновение было и одним из результатов таких традиций)». (В Греции «взаимопроникновение этнических элементов» было весьма небольшим – в основном в пределах своего, эллинского, мира. – Ред.) Эти отношения сохранялись и в период битвы: каждый был обязан спасти тело погибшего друга, чтобы предать его земле, или выкупить его, если он был взят в плен. Серьезным преступлением считалось посягнуть на права гостя, и одной из причин Троянской войны явилось то, что Парис нарушил законы дружбы-гостеприимства, и именно в рамках той же системы эллины собрали силы почти со всех районов Греции. «Вся сила общественного мнения поддерживала экспедицию так, что была ясно обозначена коллективная цель отомстить за посягательство на коллективную собственность». Среди положительных моментов этого обычая – огромная помощь путешественникам, помощь в развитии связей и коммуникаций и, как следствие, взаимопроникновение культур и знаний. Эта традиция разрушала барьеры племенной ограниченности и расширяла границы групп, которые находились в состоянии мира. Чужой человек больше не являлся врагом, он становился другом.
В Аравии неизменным было одно правило: личность гостя неприкосновенна. Истоки этой традиции уходили своими корнями в условия существования, поскольку в отсутствие стабильного правительства, да еще в пустыне, где племена постоянно перемещаются с места на место, жизнь была бы просто невозможна, если бы не существовало некоего сдерживающего элемента межплеменной вражды.
Дружба-гостеприимство – это залог мира в пустыне и практически это единственно возможный мир для племен бедуинов. «Быть бедуином, – говорит Буркхардт, – это значит быть гостеприимным хозяином; его положение столь неразрывно связано с гостеприимством, что, какими бы срочными или непредсказуемыми ни были обстоятельства, он никогда не может пренебречь этой своей общественной добродетелью». Личность гостя священна, и нарушение законов гостеприимства (то есть предательство) никогда не встречалось среди этих людей. «Сказать арабу, что он пренебрегает своим гостем или недостаточно хорошо принимает его, – значит нанести ему страшное оскорбление». Благодаря этой традиции путешественники получали гарантию безопасного передвижения; они знали, что их всегда защитят, накормят и обеспечат надежные средства сообщения. Без этого жизнь человека за пределами своей группы всегда находилась бы в опасности. Поэтому этот обычай являлся (и является) эффективным сдерживающим средством в межгрупповых отношениях. Насколько важным является этот сдерживающий фактор, можно судить по тому, что «бедный одинокий сириец, который полностью доверяет гостеприимству бедуинов, может преодолеть огромное расстояние через пустыню, полагаясь лишь на их помощь и поддержку. Среди этих бедных людей, коими и являются бедуины, нет более сильного доказательства гостеприимства, чем когда голодный бедуин делит свой скудный паек с еще более голодным путешественником, хотя, возможно, у него самого нет возможности добыть себе пропитание, и никогда бедуин не даст путешественнику знать, насколько он пожертвовал ради него своим благополучием».
