Валерия Башкирова - Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба
Вообще-то увольнение одного-единственного сотрудника совершенно не обязательно должно вызывать такой накал страстей и нервов. Но обиженный Феттер, потеряв рабочее место, отправился не домой и не на биржу труда. А прямиком в Гамбург, столицу общенемецкой прессы. Где разыскал корреспондентов сразу двух наиболее читаемых еженедельников Германии – Spiegel и Stern.
Вот тут-то малолетний босс Far East Cervices и внес в сюжет ковбойскую окраску, рванув за беглым менеджером. Заметим, с безнадежным опозданием, поскольку ушлой прессе, как известно, достаточно даже не информации – а хотя бы тени намека на информацию. Вместо того чтобы в очередной раз любоваться достойной улыбкой Ларса, журналисты решили немного «пошарить» в конторских книгах его гонконгского холдинга. Эта примитивная мысль, надо сказать, никому не приходила в голову, кажется, с самого момента основания фирмы.
Первой добычей – скорее всего, не без помощи того же Феттера – оказалось незаметненькое письмецо. Обычная квитанция банка о недавно проведенных платежах. Но против последних десяти чеков зияла неуютная дырка. С лаконичной справкой «Не принят к оплате». В добавление к письму вскоре всплыла целая серия весьма удивительных бумаг. Которые таки пестрели разнообразными суммами. Суммы варьировались от 3 до 53 тыс. марок. Неизменным оставалось раздражение отправителей.
Недоумевающая телефонная фирма спрашивала, куда подевались 10 тыс. за телефонные переговоры. Автопрокат уже в четвертый раз интересовался судьбой арендной платы за «Мерседес 600». Это еще 4600 марок в месяц. Управляющий бизнес-центром напоминал о том, что 40 тыс. марок за 300 квадратных метров офисных помещений – цена вполне божеская.
...СВОИМ ПОЖИЛЫМ ПАРТНЕРАМ ПО БИЗНЕСУ ЛАРС ВСЕГДА НЕОТРАЗИМО ОБЪЯСНЯЛ, ЧТО ПРОИЗВЕЛ РЕВОЛЮЦИЮ В ОБЛАСТИ ПЛАТЕЖЕЙ . И ТЕПЕРЬ НИ В ОДНОЙ ИЗ ЕГО ФИРМ НЕ МОЖЕТ ВОЗНИКНУТЬ ДАЖЕ МИКРОСКОПИЧЕСКИХ ЗАТРУДНЕНИЙ С НАЛИЧНОСТЬЮ.
И непонятно, почему господин Виндхорст так упорно забывает перевести указанную сумму. Разъяренный владелец многоквартирного дома сообщал, что ему надоело каждый месяц напоминать про 11 тыс. марок квартплаты. И теперь это берет на себя полиция. Завершалось все смехотворным писком фирмы, у которой Виндхорст арендовал всякую мелочь для офиса – факс, письменные столы и прочую ерунду. Фирма вопрошала, когда же, когда же ей наконец переведут положенные 100 марок. А ведь как раз денежные дела Ларс улаживал с особенным блеском. Своим пожилым партнерам по бизнесу он всегда неотразимо объяснял, что произвел революцию в области платежей. И теперь ни в одной из его фирм по определению не может возникнуть даже микроскопических затруднений с наличностью. Ибо решительно вся финансовая информация по всем двадцати фирмам группы Windhorst по первому мановению даже не руки, а одного пальца появляется на экране компьютера. И шеф может в мгновение ока перевести деньги именно той фирме, у которой возникли временные трудности. Пожилые коллеги кивали, чувствуя, что их время прошло, и говорили: технический прогресс – великая, конечно, сила.
У патентованной компьютерной чудо-методы имени Ларса Виндхорста было, разумеется, одно ограничение. О котором, впрочем, в высоких кругах упоминать вообще не принято. Чтобы перевести деньги, нужно их иметь. Хотя бы на одном счете.
После второго набега журналистов на сотрудников, партнеров и клиентов Far East Cervices рассеялась последняя робкая надежда на то, что все вышеупомянутые чудеса – простое недоразумение, следствие смехотворного сбоя. То есть недоразумение, конечно же, имелось. Но масштабы его выходили за рамки неполадок в бухгалтерии.
Первым удивился энергетический концерн-гигант Veba, услышав о том, что вундеркинд Ларс то ли помогает, то ли уже помог концерну построить в Китае три гидроэлектростанции и две теплоэлектростанции – общей стоимостью 3 млрд марок. Во-первых, отношения Veba с Виндхорстом сводились к лаконичному заявлению о намерениях. Во-вторых, в Китае упомянутые электростанции еще не были вставлены в экономические программы. Даже и в самые долгосрочные. С Porsche тоже вышло крайне неловко. Виндхорсту как-то случилось минуту-другую поговорить с руководителем этой почтенной фирмы. Последний туманно запомнил молодого человека, потратившего всего 3 минуты на рассказы о собственных успехах. Пресс-секретарь Porsche только что со стула не свалился, прочтя заявление Ларса о том, что Far East Cervices отныне собирается открыть автогиганту путь в Китай.
Но самое большое изумление подкараулило двух высокопоставленных политиков: Ханса-Дитриха Геншера, бывшего министра иностранных дел ФРГ, и Лотара Шпета, бывшего премьер-министра федеральной земли Баден-Вюртемберг, ныне руководителя фирмы Jenoptik. С господином Шпетом Ларс встретился как-то раз на концерте сэра Иегуди Менухина.
А с господином Геншером не встречался никогда в жизни. Такое, мягко говоря, беглое знакомство не помешало Ларсу очаровывать возможных партнеров сообщениями о том, что господа Шпет и Геншер собираются занять (или уже заняли?) места в правлении фирмы. Говорят, Лотар Шпет продолжает считать Виндхорста многообещающим юношей.
Но высокопоставленным господам по крайней мере не пришлось огорчаться из-за причиненных убытков. Ни их репутации, ни банковские счета не пострадали. Зато предпринимателю Георгу Рауму темпераментный Ларс обещал радужные восточные перспективы – заказы на строительство пивоварен и фабрик по производству йогуртов. За скромные комиссионные. Раум обеспокоился лишь через девять месяцев, обнаружив, что восемь суперпрофессиональных агентов Ларса Виндхорста за это время умудрились не добыть ни единого заказа. При ближайшем рассмотрении восемь агентов оказались одним-единственным.
Другой бизнесмен – Йорг Котлевски – мечтал осчастливить весь Китай средствами ухода за автомобилем. И еще Вьетнам заодно. Виндхорст обещал за 20 тыс. марок в месяц распродавать эту высококачественную продукцию контейнерами. Каждый стоимостью 200 тыс. марок. Через несколько месяцев Котлевски пришлось написать вежливое письмо. Дескать, нам отчего-то ничего не известно о вашей деятельности на благо нашего бизнеса. Ни в Китае, ни во Вьетнаме, ни в Гонконге. После этого Виндхорст неохотно заказал один контейнер. Но и тот Котлевски, понятное дело, не хотел отдавать без банковской гарантии. Однако вместо гарантии получил 70 тыс. марок. Которые пока и рассматривает как аванс. Да и триумфальной двухсотметровой башне в Сайгоне, похоже, не светит называться Windhorst Tower. Ибо у Ларса отчего-то не оказалось разрешения на строительство. И вообще не оказалось ничего, кроме убытков. 48 тыс. марок на торжественную презентацию проекта в Бонне да 50 тыс. на взятки варварским азиатским чиновникам.
Нельзя сказать, что все вышеупомянутые печальные известия оказались полной неожиданностью. И резкое опровержение Porsche, и осторожные заявления Veba были опубликованы до того, как уволенный Феттер «сдал» прессе своего малолетнего босса. Но всем так хотелось верить в чудо. А злостный журналистский азарт превратил самую многообещающую карьеру последних лет в руины из песка и дыма. Буквально за две недели. Более того, самые неугомонные добрались до консультанта Виндхорста по налогам и развеяли последнюю иллюзию – о грандиозных оборотах фирмы в 1994 году. 80 млн оказались при ближайшем рассмотрении не менее мифическими, чем китайские гидроэлектростанции.
Журналисты были готовы к сенсационным разоблачениям. Ларс обещал все объяснить и сваливал вину на своего пресс-секретаря. Его клиенты искали надежных адвокатов. Криминальная полиция туманно намекала на взятки, обман инвесторов и злоупотребление всеобщим доверием. «Дело выглядит многообещающим, с нашей точки зрения», – кровожадно облизывался один из следователей. Но дело развалилось. Виндхорст процветает и сегодня, если не считать досадного происшествия с крушением его личного самолета в Казахстане в декабре 2007 года. Миллионер заработал перелом ноги и ссадины.
Девять баллов по шкале Sumitomo
Ясуо Хаманака (Yasuo Hamanaka) (род. в 1950 году)
Цены на медь начали вытворять подозрительные цирковые номера. Тонна меди принялась дорожать какими-то лихорадочными темпами. Спрос бушевал. Медь расхватывали, как елки перед Рождеством.
Жанр беллетристики под названием «роман о фирме» в Японии процветает. По дороге на работу жители Токио зачитываются историями о менеджерах-злодеях, прозорливых секретаршах и судьбоносных биржевых операциях, организованных неотразимым дилером-самураем. Эти сказки зачастую становятся былью. Но в тот раз цифра итога – $2 млрд – катастрофически превзошла самые яркие литературные фантазии.
Скромный сорокадвухэтажный небоскреб корпорации Sumitomo, одной из пяти самых богатых торговых корпораций Японии, находится в самом центре Токио. Как раз между Центральным вокзалом и императорским дворцом. Центр Токио отличается от всех прочих деловых центров мира одним-единственным свойством. Это самый дорогой земельный участок на всем белом свете. За один квадратный метр полезной площади здесь платят $60 тыс. 13 июня 1996 года президент Sumitomo господин Томиши Акияма вошел в набитый зал для пресс-конференций и, пробравшись к микрофону, начал с традиционного поклона в сторону публики. За поклоном последовал неожиданный залп велеречивых извинений. Акияма-сан что-то подавленно вещал об ошибках, недосмотрах и так далее. Со стороны собрание напоминало небольшую дружескую встречу. На самом деле президент сообщал журналистам об огромном международном биржевом скандале.
