Что такое Израиль - Шамир Исраэль
Чуть дальше к западу лежат источники сел Батир и Хусан. У сабила главного родника Батира, Эйн-эль-Балада, Сельского источника, сохранились следы римской стелы в память о воинах Пятого и Одиннадцатого легионов, покоривших Бетар. Вода из 50-метрового туннеля течет в древний водоем, а оттуда ее получают восемь родов Батира: каждому дается восемь часов для поливки грядок и делянок внизу, в вади. У источника резвятся, постреливая глазами, местные девчонки, и среди них – русая архангельская девочка Настя, вышедшая замуж за сына местного феллаха.
Впрочем, у девчонок и мальчишек Батира немалый выбор: резвиться они могут у любого из тринадцати источников Вади-эль-Джамаа, долины Собрания, или, на иврите, Вади-Мааянот, долины Источников. Все сухое русло ухожено, разграничено на семейные наделы, тщательно засеяно – образец крестьянской заботы. Осенью, после первого дождя, оно нежно и свежо зеленеет.
Замечательная эта вещь – прогулка по Вади-эль-Джамаа! Первым вам попадается маленький и живописный Эйн-эль-Арус, источник Жениха. Он совсем невелик и едва заметен. Следующий – Эйн-эль-Амуд, с обломком колонны в стене водосборника. А затем уже идет самый лучший из них, Эйн-эль-Хавие, источник Любви. Он бьет в пещере, в которую легко попасть. Она состоит из двух подземных зал. В первой вода капает, а во второй бьет сверху – замечательный душ, под которым не грех искупаться.
Но источники – это роскошь, а не железная необходимость для феллахов, не на них зиждется жизнь палестинских сел. Синие кружочки ключей так редко разбросаны по карте Восточного Нагорья, в районе Бани-Наим – Хирбет-эль-Кармил – Ята – Самуа, но и здесь живут люди и пасутся овцы. Там, на солнцепеке, на уступах холмов, посажены оливковые деревья и виноградная лоза, а поближе к Вифлеему – хлеб и овес. Все это растет без всяких источников. Ведь Святая земля не пустыня, где можно заниматься земледелием и снимать урожаи только в оазисах.
В Палестине можно жить на земле в полной гармонии с нею и без источников благодаря двум шагам человека, приноровившегося к здешней природе и приноровившего ее к себе.
Первый шаг – это выбор культур. Основные культуры Нагорья – лоза, олива и хлеб – растут и без полива, им хватает зимних дождей – летом у нас не выпадают осадки. Сельское хозяйство палестинцев – естественное, «зеленое», – основано на том, что есть: грунтовых водах, влаге дождей и росе. Они не насилуют землю глубинным бурением, не нарушают баланса вод, не пытаются произвести больше, чем это возможно без посторонних ресурсов. И этот подход гарантирует высокое качество их продукции.
Вади-Бейт-Джала отделяет еврейское Гило от палестинской Бейт-Джалы и от монастыря Кремизан. В этот итальянский монастырь осенью привозят феллахи тонны прекрасного винограда, сладкого и зрелого, и тут из него давят неплохие вина, из которых лучшее – марсала. Это последний оазис винодельческой культуры Нагорья, захиревшей после победы ислама. В мусульманских селах вокруг Хеврона сохранилась полусекретная традиция виноделия, но это домашнее вино не идет на продажу. Крестьяне Иудеи, то есть Южного Нагорья, выращивают, как и в древности, виноград, и на завтрак каждый феллах берет с собой в поле лепешку и гроздь винограда. Самый лучший виноград – именно из сухих и безводных мест. В полупустыне, возле древнего Аристобула, нынешнего Хирбет-Истамбулие, растут сладчайшие крепкие гроздья. Сравните их с виноградом еврейских хозяйств, скажем из мошава Адерет возле Адулама древних. Виноград в еврейских хозяйствах получает в избытке воду, поступающую с севера по водоводу, этому израильскому эквиваленту великих римских акведуков, поэтому мошавники из Адерета снимают в несколько раз больше винограда со своих участков. Но в природе нет чудес: по сладости, вкусу и крепости их поливной, «разбавленный» виноград сильно уступает выращенному «на сухую» хевронскому.
С рыночной точки зрения выращивать поливной виноград выгоднее: хоть он и стоит дешевле, произвести его можно куда больше. В этой конкурентной борьбе побеждает не лучший. Рыночники – и Дарвин – ошибались. В нашем мире действует иной закон: плохая монета теснит хорошую. Это правило обнаружили еще в Средневековье, когда монархи ради пополнения своей казны вместо полновесной монеты пускали в обращение урезанную. Пока существуют рыночные отношения, плохая монета берет верх. Возможно, как станет ясно из дальнейшего, этот принцип распространяется и на людей, на народы. Мы, выжившие, – плохая монета, вытеснившая хорошую.
Впрочем, израильские порядки обеспечивают сохранение традиционных методов ведения хозяйства палестинцев и победу евреев в конкурентной борьбе нерыночным методом: палестинцам просто не дают воды. Иначе, возможно, и палестинцы поддались бы искушению рынка.
Памятником виноделию остались разбросанные по всему Нагорью давильни, или точила, высеченные в камне. Из любого места в горах до ближайшего точила меньше километра ходу. Их можно увидеть и над Эйн-Каремом, и вдоль «дороги патриархов», и в долине Благословения – всюду, где растет виноград. Но самое внушительное точило находится там, где нет ни источников, ни вина, ни – в наши дни – винограда. Древняя караванная дорога на юг, из Иерусалима в Хеврон, продолжается на Беэр-Шеву, оттуда – на Ауджу-эль-Хафир (Ницану) и Синай. Там, где эту дорогу пересекает новое шоссе Ревивим – Цеэлим, в русле неглубокого Вади-Атадим, среди страшной суши и военных лагерей, прячется огромное точило. Оно состоит из трех уровней: наверху – отделения для виноградных гроздьев, чтобы сразу несколько семей могли пользоваться давильней, не путая гроздья и не теряя времени. Ниже – площадка с бровкой, на которой раскладывали виноградный пасьянс. Здесь доисламские палестинцы поднимали полы своих длинных рубах и давили гроздья босыми ногами. Босые ноги – лучший в мире виноградный пресс, они не дробят косточек винограда, от которых вся горечь в вине. Сок стекал вниз по желобу, на нижний уровень, в высеченные в скале ямы.
Прекрасно сохранился виноградный пресс возле руин древнего Шило (Силома) – он был расчищен археологами. И яма для сбора виноградного сока, и все вокруг покрыто чистой белой византийской мозаикой. Рядом – аккуратно вырубленная в камне яма для воды квадратного сечения. Короткий и глубокий желоб соединяет площадку для давления гроздьев с ямой для сока. А рядом с прессом растет огромный священный дуб и располагаются древние руины мечети Джамиа-ас-Ситтин, которая, видимо, была церковью в доисламские времена и отмечала место, где, согласно традиции, стояла в глубокой древности Скиния с Ковчегом Завета. Тут сохранились византийские колонны. Неподалеку еще две древние церкви – одна была укреплена и модернизована датскими археологами, а другая превращена в синагогу поселенцев Шило. Вина в Шило больше не давят. Лоза Эль-Халсы и Шило, конечно, не ведала полива, как и виноград, который сегодня приносят в монастырь Кремизан.
Вино Святой земли – один из секретов Всевышнего. Суфийские мудрецы называли вином суть веры. Иудеи пьют вино и благословляют Господа каждую субботу. (Правда, ашкеназы разбавляют вино водой в такой степени, что сефарды не могут сесть с ними за стол.) Христиане причащаются крови Христа вином Святой земли. А само имя Христос означает «помазанный елеем». Елей – кровь оливы.
Олива – кормилица палестинцев. Она поставляет масло к хлебу. Содружество оливы, человека, ослика и козы – вот синопсис жизни в Святой земле. Все свободное время крестьянин проводит вокруг своих олив, окапывает, окучивает, заботится. Олива приносит хороший урожай только раз в два года, что породило пословицу «Паам асал, паам басал» (Когда густо, а когда и пусто) на смеси иврита и арабского. Олива сделала жизнь в Нагорье возможной и экономически сносной. В каждом селе – свои оливы и свое оливковое масло, знатоки запросто различают его на вкус. Стоит оно тоже по-разному: масло Бир-Зейта дороже среднего, а еще дороже масло Бейт-Джалы и совсем маленького Шарафата. Маасара – давильня для отжима олив – раньше имелась в каждом селе, но сейчас крупные села обзавелись промышленными установками.
