И. Гаврилин - Зверства немцев над пленными красноармейцами
В ЛАПАХ НЕМЕЦКИХ ОФИЦЕРОВ
Рассказ заместителя политрука Петросяна
Бойцы и командиры одного из полков орденоносной дивизии, выбив немцев с занимаемого рубежа, подобрали здесь истерзанного заместителя политрука тов. А. А. Петросяна. На щеках Петросяна были вырезаны пятиконечные звезды, грудь и спина изрезаны лезвием бритвы. На теле много синяков и ссадин, несколько пулевых ран.
После того как ему была оказана медицинская помощь и товарищ Петросян немного отдохнул, он рассказал следующее:
«В районе местечка Н. противник ввел в бой свои резервы. Обстановка была сложная, напряженная.
Выносить раненых с поля боя было очень трудно. Командование поручило мне во что бы то ни стало эвакуировать раненых бойцов и командиров.
Когда я подобрался к одному раненому, чтобы вынести его в безопасное место, ко мне подползли два человека в форме Красной Армии — один со знаками различия старшего лейтенанта, другой — старшины. Неожиданно они схватили меня за руки, зажали рот и стали бить. Это были переодетые немцы.
Я долго сопротивлялся, но двое одолели меня. Избив, они отобрали наган, гранаты, сумку с бутылками. Затем они поволокли меня в лес, затащили в какую-то землянку. Здесь было шумно. Разговаривали немцы — мужчины и женщины.
Вся эта полупьяная компания набросилась на меня. Вначале они связали мне руки, потом стали обыскивать карманы.
Вскоре в землянку зашел еще один офицер. Он также обшарил мои карманы и несколько раз ударил по лицу. Изловчившись, я укусил злодея за ухо. Офицер застонал, закружился, схватил лезвие бритвы и в бешенстве раз десять саданул меня лезвием в грудь. При виде крови все мерзавцы пришли в неописуемый восторг. Они смеялись, громко выкрикивали:
— Вот тебе, молодой комиссар!
После этого начали обыскивать меня. В маленьком кармане гимнастерки они нашли звездочку. Офицер, схватив ее, сказал что-то женщинам. Затем они приложили эту звездочку к моей правой щеке и стали вырезать очертания звездочки на коже.
Несмотря на боль, я не произнес ни одного слова. Тогда офицер стал вырезать звездочку и на левой щеке.
В это время в землянку вошел второй офицер.
По чину он был старше всех присутствующих. Он подошел ко мне и предложит папиросу. Я отказался.
Офицер показал мне несколько фотокарточек. Он хотел убедить меня в том, что снятые на них люди добровольно сдались немцам.
— Это ложь, — ответил я.
Меня хотели заставить подписать бумажку, озаглавленную «Обращение к русским солдатам». Я отказался, заявив при этом:
— Умру, но никогда не изменю своей Родине!
Офицер, сохраняя внешнее хладнокровие, продолжал беседу. Вдруг он, как бы невзначай, спросил номер нашей части и ее расположение.
Я ничего не ответил.
Тогда офицер встал, прошелся по землянке и отрывисто сказал:
— Мы решили вас расстрелять?
Ко мне подбежали немцы и сорвали с меня одежду. Сняв нательное белье, они начали избивать меня, выдергивать волосы из моей груди.
От нестерпимой боли закружилась голова. Я упал. После всех издевательств враги вывели меня на улицу. Здесь около землянки лежали два замученных красноармейца. Лица их были изрезаны ножами.
— Могилу рой на троих! — крикнул мне немецкий ефрейтор.
Я взял лопату и стал копать.
Два офицера и ефрейтор наблюдали за работой. Они вынесли к могиле отобранные у меня гранаты и бутылки с горючим.
Вскоре сюда подкатил мотоцикл. Это был, вероятно, связной из штаба. Он отозвал офицеров в сторону и что-то им передал.
Ефрейтор, охранявший меня, стал прислушиваться к разговору.
В этот миг у меня явилась мысль убить ефрейтора, охранявшего меня. Размахнувшись, я ударил его лопатой по голове. Фашист упал без единого звука. Тут же я схватил гранаты, сумку с бутылками. Связку гранат бросил в офицера, а одну гранату в окоп.
Раздался выстрел. Пуля попала мне в ногу, вторая задела голову. Оказалось, что один из офицеров был еще жив. Но все же я успел наброситься на бандита и задушить его. Наконец, я пополз к линии фронта. Силы мне изменяли, по лицу текла кровь.
Около линии обороны немцев я заметил двух немецких солдат. Они стояли на моем пути. Свернуть я уже не мог, не хватало сил. Собрав всю энергию, я привстал и мгновенно швырнул в фашистов бутылку с горючим. Липкая горящая жидкость попала на немецкие гранаты. Получился страшный взрыв. Осколками гранат был ранен и я.
Что произошло потом, не помню. Очнулся я уже на руках красноармейцев и командиров».
НАПАДЕНИЕ ГИТЛЕРОВЦЕВ НА ГОСПИТАЛЬ
Рассказ военврача 3 ранга Иванченко
Мне довелось видеть немало зверств немецких фашистов, от которых стынет кровь в жилах. На станции С. гитлеровцы сожгли госпиталь, в местечке Рудня они разрушили бомбами детский дом. И сейчас еще у меня перед глазами трупы семидесяти женщин и детей, залитых кровью, обезображенных, с оторванными руками. По то, что совершили немецкие палачи над ранеными красноармейцами нашей части, не поддается описанию.
Бой начался в 5 часов утра. Паша часть, несмотря на сильный огонь врага, упорно отстаивала позиции у деревни И. Не имея помещения для госпиталя, мы перевезли раненых на опушку леса, и я приступил к операции бойца, раненого разрывной пулей. Мне помогала одна из санитарок, семнадцатилетняя Варя Бойко.
Неожиданно к опушке пробилась рота немцев и открыла по госпиталю огонь из винтовок и автоматов. Пули косили раненых, поднимавших головы с повозок. «Здесь шпиталь, шпиталь!» — громко закричал я. Фашистские негодяи отчетливо слышали мой голос, ясно видели, что это госпиталь, но и не подумали прекратить бешеную стрельбу.
Окружив повозки, немцы бросились обыскивать раненых, выворачивали их карманы, вытаскивали деньги, часы, носовые платки — все, что попадалось. Когда солдаты закончили грабеж, офицер приказал раненым подняться и положить руки на головы. Раненый в руку красноармеец Шаламов, которому я всего за час до этого сделал операцию, не мог, конечно, поднять руки. Очкастый фашист в форме офицера с красным крестом на воротнике в упор выстрелил в Шаламова. Пуля пробила ему плечо, кровь залила всю гимнастерку. Тотчас я подбежал к бойцу и начал перевязывать его. Немецкий фельдшер ударил меня прикладом.
— Вы же фельдшер! — вскричал я вне себя от негодования по-немецки. — Зачем вы воюете с ранеными?
Вместо ответа он еще раз ударил меня прикладом, и я упал.
К моей славной помощнице, санитарке Варе Бойко, подскочили двое солдат. Они обыскали ее и подвели к фельдшеру. Тот спросил что-то. Маленькая санитарка спокойно взглянула в перекошенное злобой лицо врага и промолчала. Фельдшер повторил вопрос: кто из раненых командиры. Девушка отрицательно покачала головой. Тогда немец, отвратительно ругаясь, приставил винтовку к ее груди. Девушка разжала губы и плюнула мерзавцу в лицо. Немедленно раздался выстрел. Так погибла замечательная советская патриотка, чей светлый образ я навсегда сохраню в своей памяти.
Гитлеровский ублюдок в чине фельдшера продолжал издеваться над ранеными бойцами и командирами. Он ходил от повозки к повозке и прикладом избивал раненых, стараясь угодить по самому больному месту. Ударом приклада он раздробил череп тяжело раненому в голову лейтенанту Дилееву. Лежавший рядом с Дилеевым красноармеец Азимов пытался помочь лейтенанту. Фельдшер-палач в упор застрелил красноармейца.
Не знаю, сколько еще продолжалась бы дикая расправа гитлеровских головорезов над ранеными, но тут невдалеке раздалось «ура». Группа наших бойцов подошла на выручку госпиталя. Фашисты открыли огонь из автоматов и минометов, однако долго стрелять им не пришлось. Выскочивший из кустов ездовой Молчанов навалился на минометчика, выхватил у него штык и всадил ему в спину. С этим же штыком отважный ездовой ринулся на офицера и заколол его. Увидя, что офицер убит, немцы поспешно подняли руки. Поднял руки и фельдшер-палач. Он упал на колени и молил о пощаде. Он был жалок и мерзок в эту минуту — убийца и трус.
Гневом и яростью наполняется мое сердце всякий раз, когда я вспоминаю об этой чудовищной расправе немецких дикарей над ранеными красноармейцами и командирами. Месть, беспощадная месть ненавистному врагу!
МОРИЛИ ГОЛОДОМ, МУЧИЛИ И ИЗДЕВАЛИСЬ
Рассказ красноармейца Степана Сидоркина
Во время боя в районе села Каменка меня ранило в грудь, и я потерял сознание. Очнувшись, я увидел вокруг себя немцев. Они обливали меня водой, подносили к телу горящие спички. Таким вот способом фашистские бандиты приводят в чувство раненых красноармейцев, попавших к ним в лапы.
Немецкий офицер спросил меня о чем-то на своем языке. Ничего не понимая, я молчал. Тогда по знаку офицера два солдата схватили меня за руки и начали выворачивать их. Офицер, наблюдавший за этой дикой сценой, выкрикивал какие-то ругательства.
