Михаил Болтунов - Дипломаты в погонах
А вот зарубежные силы и средства, скажем так, сухопутной военной разведки России представлены в основном военными агентами. В Париже работает полковник князь Витгенштейн, в Вене — генерал-майор барон Торнау, в Лондоне — полковник кавалергардского полка Новицкий, в Берлине — генерал-адъютант граф Адлерберг.
Пожалуй, самый известный и заслуженный из этой «смены» военных агентов — граф Николай Владимирович Адлерберг. Он происходил из балтийских немцев. Родился в семье члена Государственного совета Российской империи Владимира Федоровича Адлерберга. В 11 лет зачислен пажом к высшему двору. В 1830 году поступил в Пажеский корпус, а через шесть лет — в лейб-гвардии Преображенский полк.
В жизни Николая Адлерберга было все — торжественные парады перемежались с военными действиями, участием в боевых походах.
В 1839 году он принимает участие в торжественном открытии памятника Бородинской битвы, в следующем году командирован в Берлин на похороны прусского короля Фридриха Вильгельма III, несет караул при теле усопшего, а уже в 1841 году подпоручик Адлерберг воюет с горцами на Кавказе, штурмует укрепленный аул Чиркей, идет в бой при Акташ-Аухе, при Тепи-Юрте, при селе Архой в Малой Чечне.
С 1841 года Адлерберг, уже поручик, вновь в составе Отдельного Кавказского корпуса. Он со своим подразделением прикрывает саперов, которые прокладывают дорогу, идет в авангарде частей генерала Фрейтага при проходе через Хубарскую позицию, командует правой колонной отряда, двинувшейся к укрепрайону Шамиля, затем состоит в авангарде генерала Пассека, принимает участие во всех боях, показывает себя храбрым, грамотным офицером.
В звании капитана в 1848 году Николай Владимирович назначен заведовать делопроизводством по особо секретным делам канцелярии Военного министерства.
Потом снова были бои и походы в Галиции и Венгрии. В 1853-м году Адлерберг — градоначальник Таганрога, в 1854-м — военный губернатор Симферополя. В апреле следующего года он был удостоен звания генерал-майора, а через пять месяцев назначен состоять при миссии в Берлине. Там он прослужил десять лет. По возвращении назначен генерал-губернатором Финляндии, с 1881 года — член Государственного совета.
Следует отметить и тот факт, что накануне Русско-турецкой войны 1877–1878 годов военная разведка использовала не только официальные «гласные» источники. Этого требовала предвоенная обстановка.
В 1875 году против турецкого засилия выступили народы Боснии и Герцеговины, вслед за ними поднялись жители Сербии, Черногории, Македонии.
Весной 1876 года пламя борьбы перебросилось в Болгарию. Турки ответили жесточайшим террором. Они подавили национальное движение в Боснии и Герцеговине, утопили в крови восстание болгар во главе с Христо Ботевым.
Россия сама находилась в крайне сложном положении. После поражения в Крымской войне в армии и во флоте оставалось много неразрешенных проблем, не были завершены военная реформа, перевооружение, чувствовалась острая нехватка хорошо подготовленных солдат-резервистов.
Министерство иностранных дел Российской империи пыталось дипломатическими методами добиться облегчения положения христианских народов на территории Турции. Однако этого не удалось сделать. Султан отверг проект автономии некоторых провинций в Болгарии, в Боснии и Герцеговине. Стало ясно — война на пороге.
Российская империя развернула в Бессарабии части действующей армии. В случае войны эти войска должны были вынести основную тяжесть боев. Сложностей не мало. Однако особенно остро ощущалась нехватка свежей, а главное, регулярной разведывательной информации как сугубо военного, так и военно-политического характера. Командующий группировкой великий князь Николай Николаевич желал четко представлять дислокацию гарнизонов турецких войск на территории Болгарии, их вооружение, численный состав, фортификационные сооружения.
Для этого следовало заслать в одну из близлежащих к Болгарии стран своего человека. Однако миссия столь сложна и ответственна, что великий князь был в раздумье.
Выбор пал на офицера по особым поручениям полковника Петра Паренсова. Он вскоре исчез из Ставки, зато в Румынии у российского консула в Бухаресте барона Стюарта появился «родственник», прибывший из Кишинева.
Первым делом Петр Дмитриевич (а теперь Пауль Паульсон) заводил нужные знакомства, наносил визиты известным в столице людям, кутил, был щедр и участлив. Словом, вел себя как богатый родственник консула, не обремененный службой и заботами. На самом деле Паренсов подбирал себе помощников, изучал обстановку.
Вскоре агентурная сеть Петра Дмитриевича состояла из разных по своему положению людей. В их числе был, к примеру, как местный староста Матюшев, так и крупный зерноторговец и банкир Евлогий Георгиев. Однако всех их объединяло одно — они любили свою попранную родину, были патриотами Болгарии.
Матюшевские агенты следили за передвижением турецких судов по Дунаю. Братья Христо и Евлогий Георгиевы держали склады по всей Болгарии. Их торговые агенты мотались по стране, доставляя ценную информацию, а также вместе с зерном везли в Румынию и разведсообщения для Пауля Паульсона. Вскоре эти сообщения попадали в Ставку русских войск в Бессарабии.
Сам Паульсон тоже был человеком беспокойным, не засиживался подолгу в столице. То и дело пересекал Дунай, объясняя туркам, что вынужден посетить могилу своего родственника. Паренсов понимал: вскоре нашим войскам придется форсировать Дунай, и потому сам проводил рекогносцировку местности, изучал, уточнял береговые позиции турецкой армии.
Когда 15 июня 1877 года передовой отряд под командованием генерала Гурко пошел на форсирование Дуная, у командующего были все необходимые сведения о противнике. В успехе отряда Гурко несомненно есть большая доля труда одного из первых наших военных разведчиков-нелегалов — Петра Дмитриевича Паренсова.
Управляющий военно-ученым комитетом генерал Н. Обручев так оценил работу полковника Паренсова: «Никогда еще данные о турецкой армии не были столь тщательно и подробно разработаны, как перед минувшей войной: до местонахождения каждого батальона, каждого эскадрона, каждой батареи…»
Остается добавить, что после войны и освобождения Болгарии русский военный разведчик Петр Паренсов стал военным министром этой страны. На базе ополченских отрядов он сформировал болгарскую армию, открыл военное училище.
Несмотря на одержанную победу после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, становится ясно, как писал управляющий военно-ученым комитетом: «.политические осложнения, вызванные последней войной, обнаружили, что при настоящем своем устройстве Комитет не может вполне удовлетворительно отвечать этой задаче». Речь шла, разумеется, о разведке. Были разработаны предложения по увеличению штатов руководящего органа разведки. Но военный министр рекомендовал «при теперешнем требовании от всех ведомств сокращения расходов», наоборот, уменьшить штат.
К счастью, на военном совете удалось отстоять предложения об увеличении числа делопроизводителей.
Выросло количество сотрудников и в азиатской части, но и задачи выросли многократно «в связи с развитием наших азиатских окраин» и «периодическим осложнением в сопредельных с нами государствах». Теперь уже делопроизводители азиатской части должны были не только «снаряжать военно-ученые и другие экспедиции», но и заниматься «сбором и обработкой сведений о вооруженных силах азиатских государств». В их обязанности входили и «сношения с военными агентами» в этих государствах.
Таким образом, роль азиатской части под воздействием военно-политических факторов постоянно росла, становилась весомее. И это вполне соответствовало духу времени. Ведь на Дальнем Востоке между Японией и Китаем назревал конфликт, в который могли вмешаться и европейские государства.
Революционные ветры в Японии разрушили вековую изоляцию страны от остального мира и пробудили воинствующие силы самураев. В 1847 году Япония попыталась захватить Тайвань.
Военно-политическая обстановка осложнилась. Для России она осложнилась в особенности. На всех театрах военных действий — в Европе, Азии и особенно на Дальнем Востоке — империи нужны были сильные армия, флот, а вместе с ними — эффективная военная разведка.
Иметь зоркую военную агентуру
До 1885 года в военно-морском флоте разведкой руководила канцелярия Морского министерства. Однако в этом году был восстановлен Главный морской штаб. В штатное расписание штаба вошел военно-морской отдел. Именно на него и возложили обязанности по сбору сведений об иностранных флотах. В ведении отдела находились и военно-морские агенты России.
В армии до конца XIX века зарубежной стратегической разведкой ведали два органа — военно-научный комитет и азиатская часть Генерального штаба. Только в 1900 году в штат Главного штаба включена генерал-квартирмейстерская часть, состоящая из статистического и оперативного отделений. Теперь функции азиатской части были переданы статистическому отделению.
